Чингиз Абдуллаев - Тайна венской ночи

– Очень много. Тогда вам лучше подождать мою маму. Она точно помнила. У него было больное сердце, два перенесенных инфаркта…

– Он принимал много лекарств?

– Да. Очень много.

– А снотворное он принимал?

– Что вы, он его очень боялся. Ему все время казалось, что он может заснуть и не проснуться. В общем, все так и получилось, но снотворное он никогда не принимал.

– Вы слышали о его переговорах с испанской фирмой?

– Нет. Извините, я не была в курсе его дел. Вам лучше перезвонить вечером и переговорить с нашей мамой. Но она будет поздно.

– Спасибо, не нужно. Извините за беспокойство. Как вас зовут?

– Гретхен. Гретхен Брекхауз.

– Большое спасибо, Гретхен, – поблагодарил ее Дронго и отключил телефон.

Теперь нужно подняться и переговорить с Яцунскими. Нужно все делать быстро, чтобы успеть вытащить Руслана из тюрьмы уже сегодня. Если, конечно, ему вообще удастся это сделать. И судя по всему, Давид действительно вложил в авантюру Фаркаша довольно большую сумму.

Дронго уточнил у портье, в каком номере живут Яцунские, и поднялся к ним на этаж. Постучал в дверь. Услышал рассерженный голос Инны, спросившей у мужа, кто это мог к ним прийти. Иосиф Александрович ответил, что никого не ждет, но прошел к двери, чтобы открыть ее.

– Что вам угодно? – несколько церемонно спросил Иосиф Александрович.

– Я хотел бы переговорить с вашей супругой и с вами. Вчера ночью нам не удалось нормально побеседовать, вы торопились… Были очень уставшими.

– Верно. Мы и сейчас очень уставшие. Но мы спустимся вниз, если вы разрешите, ровно через полчаса.

– Договорились, я буду вас ждать на первом этаже.

Яцунский закрыл дверь, и Дронго, пройдя по коридору, спустился на первый этаж. Он сидел, закрыв глаза, и ждал, когда сюда придут супруги Яцунские. Наконец он почувствовал, как они подошли к нему, и Иосиф Александрович сдержанно напомнил:

– Вы хотели что-то у нас спросить.

– Садитесь, – встал со своего места Дронго. – Как вы себя чувствуете?

– Отвратительно, – сказала за мужа и за себя Инна, – но приходится терпеть все это безобразие, пока полиция не разрешит нам уехать отсюда.

– Вы ведь не первый раз в Вене?

– Нет, – ответил за супругу и за себя Иосиф Александрович, – мы часто бываем в Европе, и не только в Австрии.

– Вы слышали об аресте Руслана?

– Конечно. Мне уже звонили из полиции. Просят дать на него объективку и характеристику. Я, конечно, перезвонил Злате, но сегодня у нас все закрыто, и она ничего не сможет мне переслать.

– Ты готов общаться с этой дрянью даже первого января, – вмешалась Инна.

– Ну почему сразу дрянь, – поморщился Иосиф Александрович, – она старается изо всех сил.

– Неужели ты взял бы ее с собой, если бы я не возражала? – спросила супруга Яцунского.

– Она бывает необходима в таких случаях, – заметил Яцунский, – у нее все данные с собой в компьютере.

– Эту тему мы закрыли раз и навсегда, – заметила Инна, – давай не будем об этом больше говорить. Ты и так делаешь слишком много для своих сотрудников. Они вообще должны на тебя молиться. На руководство компании. Возите их по всему миру, оплачиваете им билеты и гостиницы, приглашаете в лучшие рестораны. Таких начальников просто больше нет. Давиду ты дал в долг такую крупную сумму, Амалию отправили к моему кожнику, чтобы узнать, отчего у нее аллергия, а Руслана, который оказался таким неблагодарным, ты даже возил к своему стилисту и парикмахеру. Почему ты считаешь, что у этого молодого парня должен быть педикюр и маникюр, как у тебя?

– Хватит, – отмахнулся Иосиф Александрович, – это мое дело. Нужно помогать своим сотрудникам, чтобы они работали более эффективно. Это просто азы психологии.

– Твоя психология закончилась тем, что Руслана арестовали, – напомнила Инна, – он решился на убийство. Укусить руку, которая его кормила!.. Болгары говорят, что с волками нельзя договариваться, их можно только истреблять.

– Что ты говоришь! – всплеснул руками Яцунский. – Откуда ты знаешь, что Руслан действительно виновен? Если так пойдет дальше, то обвинить могут всех, кто сидел вчера ночью за столиком погибшего.

– Нас никто не обвиняет, – напомнила Инна, – и никто не посмеет обвинить. Мы слишком порядочные люди для всех этих полицейских и сыщиков. Твоя жена тебе не изменяет, ни с кем не встречается, не бегает во время новогоднего бала куда-то вниз, не ведет себя нагло или глупо, старается поддерживать тебя во всем. Нас никто и никогда не будет обвинять именно в силу этих обстоятельств.

– Не загадывай заранее, – вздохнул муж, – давай закончим с господином экспертом, а потом поговорим. Что вас еще интересует?

– Когда вы узнали о том, что должны отмечать Новый год в Вене?

– Не помню, – ответил Яцунский, – но это была инициатива самого Галимова. Кажется, в середине декабря. К тому же они с женой хотели увидеть посла Набатова и его супругу, родственницу Айши.

– У них были теплые отношения?

– Родственные и дружеские. У нас многое зависит от родственных, клановых и дружеских связей. Все знают, что она – «Главная дочь», и, соответственно, относятся к ней с особым уважением.

– Вы тоже?

– Безусловно. Она действительно умная женщина.

– Я спрашивал об их отношениях. Какие они были?

– Зачем вы меня спрашиваете? – дернулся Яцунский. – Лучше спросите обо всем супругу посла. Пусть она сама рассказывает вам все, что считает нужным, или то, что захочет вам рассказать.

– А насчет Давида? Вы знали, что у него «зависла» часть денег, которые он одолжил Фаркашу?

– Фаркаш его обманул, – вздохнул Иосиф Александрович, – поэтому у Давида столько проблем. Но я немного помог ему с деньгами, иначе ему было бы совсем тяжело.

– Какую сумму вы ему одолжили?

– Это тоже имеет отношение к вашему расследованию?

– Безусловно.

– В таком случае я вам скажу. Восемьдесят тысяч долларов.

– И вы доверили такую сумму чужому человеку?

– Почему чужому? – не понял Яцунский. – Он уже давно работает у нас в компании. Я решил ему помочь.

– Зачем? Насколько я понял, Фаркаш должен был вернуть вам два миллиона долларов, и таких денег у него, разумеется, не было. Чтобы изменить структуру долга и вообще уговорить ваше руководство согласиться на свои условия, Фаркаш даже пообещал огромные комиссионные фройляйн Вурцель и майору Баграмову. Однако они ничего не смогли сделать: он не успел, а она не смогла.

– Неудивительно, – мрачно ответил Яцунский. – Нужно было вообще немного подумать, прежде чем лезть с головой в такую авантюру. Давида мне жалко, он умный парень, перспективный. А вот Фаркаша совсем не жалко – он вечно лезет во всякие авантюры.

– Он считал, что вы сможете ему помочь, если не будет Галимова.