Душан Калич - Подвиг (Приложение к журналу Сельская молодежь), т.6, 1985 г.

Саас подошел к окну, вынул из сумки продолговатую металлическую коробку и положил ее на стол.

Додек взирал на все эти приготовления с полным равнодушием.

— Если вы не подпишете добровольно, мы заставим вас это сделать, — сказал Миллс.

Старик покачал головой.

Саас схватил Додека за плечи, втиснул его в кресло и, расстегнув пуговицу, закатал рукав на левой руке старика до самого плеча.

Миллс свернул с коробки колпачок и вынул оттуда блестящий шприц с набором ампул, наполненных желтоватой жидкостью. Наполнив шприц до половины, он подступил к Додеку, руку которого Саас прижал к. поверхности стола.

— Укол не причинит боли, не бойтесь, — бесстрастно промолвил Миллс, отыскивая взглядом место для иглы. Затем он воткнул иглу и впрыснул в вену содержимое шприца. — Зато действует эта штука безотказно.

Хотя шприц в грубых руках Миллса причинил немалую боль, Додек не дрогнул, далее не поморщился. Саас отпустил руку старика.

— Это псилоцибин. Он парализует волю и делает упрямого более послушным, — сказал Саас. — В Европе этот препарат неизвестен, добывается он из особого сорта грибов, которые произрастают только в Мексике. В ваших лесах таких грибов нет. Там, где ходите вы, растут только поганки да мухоморы!

Додек поднял уже мутнеющие глаза, взглянул на Сааса и плюнул ему в лицо.

От неожиданности Саас побелел и отпрянул назад. Он уже поднял кулак, чтобы ударить старика, но вовремя спохватился: Додек слабел на глазах. Агент вытер лицо платком и прошипел:

— У вас не хватит времени даже пожалеть об этом! А бумаги вы подпишете как миленький, потому что мы этого хотим. Укол сделает свое дело. Вы скажете и сделаете все, что мы вам прикажем. Нам нужны две ваши подписи, собственноручные, понятно? Мы их получим!

Додек, обессиленный, молча смотрел перед собой. Миллс бесцеремонным жестом отодвинул Сааса в сторону и стал на его место.

— Хватит уговоров. — Он наклонился над беспомощным стариком и, впившись взглядом в его зрачки, наблюдал, как гаснут в стекленеющих глазах Додека остатки воли. Поймав нужный момент, — а у посланца Бенкса, как видно, была изрядная практика в такого рода делах, — Миллс стал задавать вопросы один за другим, коротко, резко, грубо:

— Ваше имя Иштван Додек?

Додек взглянул на него и безвольно кивнул.

— Где вы прячете деньги?

— Под комодом...

— Сколько?

— Восемьдесят тысяч форинтов.

— Кто об этом знает?

— Мои друзья... Больше никто.

— Как зовут ваших друзей?

На лице Додека отразилось мучительное желание устоять перед этим напором, замкнуться, промолчать. Но он был не в силах это сделать.

— Бела Имре...

— Еще?

— Балинт Рона.

Миллс и Саас переглянулись. Саас подмигнул в знак того, что это как раз то, что им нужно выведать.

— Кто этот Балинт Рона? Чем он занимается? — Миллс продолжал свой допрос.

Напряжением всех сил старый Додек пытался воспротивиться чужой воле, задушить в себе слова. Молчать, только бы молчать! Но его мучитель с беспощадным упорством повторял свой вопрос еще и еще:

— Кто такой Балинт Рона? Кто такой?

Додек сник, голос его был едва слышен:

— Подполковник контрразведки...

Миллс распрямился и с удовлетворением констатировал:

— Совпадает с нашими данными!

Грузный Саас кивнул и с неожиданным проворством подскочил к комоду. Выдвинув верхний ящик, он сразу же нашел то, что искал, — оружие. Миллс тем временем положил перед стариком лист бумаги, который был напечатан первым.

— Подпишите! — приказал он.

Додек не пошевельнулся.

Саас поспешил к столу и сунул шариковый карандаш в руку несчастному.

— Подпишите вот здесь! — повторив приказ Миллса, Саас ткнул пальцем в конец страницы.

Додек дрожал от нечеловеческого напряжения. Нет, он не хотел. Но рука его начала подниматься все выше, выше... Наконец он подписал.

Миллс тотчас же сложил листок и убрал в бумажник. В это время его сообщник подсунул под руку Додека второй лист. Текст на нем занимал всего несколько строк. Осторожно взяв руку старика, он вложил в его пальцы выпавший карандаш и направил на место, где требовалась подпись. На этот раз Додек подписал машинально, без сопротивления. Карандаш покатился по столу, веки старика сомкнулись, и он, обмякнув, без чувств откинулся на спинку стула.

— Отпечатки пальцев! — скомандовал Миллс. Оба агента начали поспешно стирать специальными салфетками следы, оставленные ими на комоде, на клавишах пишущей машинки, на подоконнике, на других предметах. Такой же обработке подверглись оба листа, подписанные Додеком. Теперь «гости» работали быстро и согласованно, почти синхронно. Покончив с уничтожением следов, Миллс вытащил из кармана пару перчаток, натянул их на пальцы и взял в левую руку пистолет, принадлежавший Додеку. Протерев его особенно тщательно, он сбоку подошел к своей жертве.

Тонкая струйка крови ползла по обнаженной руке Додека из места, куда вошла игла; Саас только сейчас это заметил. Вынув из сумки кусок ваты и смочив ее какой-то жидкостью, он осторожно обработал область укола, затем опустил рукав сорочки и застегнул на пуговицу манжету.

— Кажется, теперь все, — сказал он.

Миллс вместо ответа вложил пистолет в руку беспомощного старика и начал медленно поднимать ее, пока дуло не достигло уровня глаз. Тогда он плотно прижал пистолет к виску и нажал на спусковой крючок.

В лесной тишине звук выстрела прозвучал ударом грома. Казалось, взорвали огромную скалу. Саас кинулся к окошку, испуганно высунулся из него, оглядывая окрестности. Но вокруг все было по-прежнему спокойно, не шелохнулась ни одна ветвь.

Миллс отпустил руку Додека. Голова старика свалилась на стол, пистолет со стуком упал на дощатый пол. По крышке стола медленно растекалось пятно крови, подбираясь к листку с несколькими строчками, только что подписанному убитым.

Выждав некоторое время, агенты еще раз осмотрели помещение в поисках оставленных следов. Миллс поднял с пола комочек ваты, которым была стерта кровь, выступившая от укола, положил его в карман и направился к двери. Саас, захватив с подоконника свою сумку, последовал за ним.

Выйдя на террасу, они задержались там всего на несколько секунд, прислушиваясь и оглядываясь, затем быстрым шагом пересекли поляну и скрылись в чаще леса. Изредка лишь крик вспугнутой птицы обозначал их обратный путь.

Вытолкнув из зарослей спрятанную машину, они завели мотор, выехали на пустынное в это время дня шоссе и умчались в направлении к Будапешту.

Едва шум мотора «Жигулей» смолк вдали, кусты прямо напротив террасы домика Додека раздвинулись и из них вышел человек. Это был Томас Форстер. Осторожно ступая, он обошел вокруг дома, затем поднялся на террасу и прислушался. Ничто не нарушало тишины. Тогда Форстер открыл дверь и пошел в комнату.