Душан Калич - Подвиг (Приложение к журналу Сельская молодежь), т.6, 1985 г.

Рона ответил кивком головы. Осматривая пол, он увидел пистолет.

— Пистолет Додека, — сказал он. — Во всяком случае, думаю, что это так.

Взгляд подполковника упал на лист бумаги, лежавший возле головы старика. Нагнувшись над столом, подполковник пробежал глазами написанные на машинке строчки. Затем прочитал вслух:

— «Не могу жить во лжи. Я должен это сделать, хотя бы ради себя самого. Оставляю еще одно письмо. Оно откроет тайну и будет предано гласности. Из него станет ясно, почему я решил уйти. Похороните меня тихо и скромно. Иштван Додек».

— Что это ты прочитал? — воскликнул Имре, не желая верить собственным ушам.

— То, что ты слышал. Предсмертная записка нашего старика, — ответил Рона и, еще раз склонившись над листком, добавил: — Подпись собственноручная, я-то знаю.

— А где второе письмо? — спросил Кути, обшаривая взглядом комнату.

Подполковник развал руками:

— Здесь не видно. Может быть, он отослал его почтой или передал кому-нибудь! Не знаю, во всяком случае, пока.

— Кое-что мне тут не нравится, — вставил Салаи.

Рона тяжело вздохнул.

— Кое-что? Мне все здесь не нравится, от начала и до конца.

Имре вскинул голову.

— Что ты хочешь сказать?

Рона пристально взглянул на друга и потупился.

— Ты знал Додека так же близко, как и я. Разве он склонен был к самоубийству? В особенности теперь, когда жизнь его наладилась, когда он закончил строить домик в селе, а там старик снова мог зажить среди людей, найти себе общество и занятие, если бы только захотел.

— А может быть, в минуту отчаяния? Мгновенное сумеречное состояние, помутнение разума, такое бывает...

Рона снова поднял глаза. В них стояла скорбь.

— Поезжай-ка ты домой, — сказал он тепло и сочувственно. — Это зрелище не для тебя. Знаю, все знаю, — он знаком остановил нахмурившегося было друга, — ты человек сильный, воли тебе не занимать. Но Иштван был нашим близким другом.

— А ты?

— Я — это другое дело, старина, Я профессионал. И это прямо относится к моей профессии. — Рона повысил голос, ставший отрывистым и резким. — И я узнаю, непременно буду знать, что здесь произошло, как и почему погиб наш Додек. Вечером я позвоню тебе домой. Надеюсь, ты не обижаешься на меня?

— Оставь, пожалуйста. Я хотел бы только помочь...

Рона шагнул к Имре и, взяв его под руку, вывел на террасу.

— Сейчас придет оперативная машина, нашу я отошлю в город, с ней и поедешь. Мы тут задержимся, и надолго.

Подполковник Рона начал свою работу.

— Осмотрите лужайку вокруг дома, кусты и опушку леса, — приказал он своим сотрудникам.

— Лужайку мы осмотрели. Никаких следов, — ответил Кути.

— Тогда в лес, может быть, он расскажет вам побольше.

Молодые люди двинулись по лесной дороге, затем разошлись в разные стороны. Салаи пошел вправо, Кути влево, забираясь все глубже в чащу. Имре, понаблюдав за их действиями с террасы, повернулся к Роне:

— О какой тайне упомянул Додек в своей записке? Нам он никогда не говорил ничего подобного. И потом второе письмо. Где оно? Странно.

— Тут много странного, дружище, — отозвался Рона. — Нас связывала самая тесная дружба более тридцати лет, и я не допускаю, чтобы покойный Додек носил в себе некую роковую тайну, о которой мы не знали бы. Чтобы под тяжестью этой тайны он покончил с собой? Невероятно.

Из леса показался Салак, он бежал бегом.

— Товарищ начальник, — едва переводя дыхание, доложил он, — в зарослях, неподалеку отсюда, я нашел следы колес автомобиля. Совсем свежие, примятая трава даже не успела распрямиться.

Подполковник взглянул на Имре.

— Что ты об этом думаешь? — спросил тот.

— Думаю, это могли быть любители лесных прогулок на собственном автомобиле. Но погляди, вон бежит Кути. Ну а ты что обнаружил, сын мой?

Капитан указал рукой в сторону леса, но в другом направлении, нежели Салаи.

— Там стояла машина, судя по некоторым признакам, довольно долго. Следы свежие. И еще кое-что...

— Что? Выкладывай.

— Рядом с колеей от шин я обнаружил на траве табачный пепел. Похоже на то, что водитель курил, не вылезая из машины, и стряхивал пепел на землю через опущенное окно. Вот. — Капитан развернул бумажный пакетик. — Я собрал немного.

— Оба следа вы сразу же покажете техникам из опергруппы, — распорядился Рона. — Пепел в пакетике тоже передашь им. В лаборатории легко установят сорт табака, который курил неизвестный. Результат анализа прошу иметь завтра к утру.

Наступила пауза. Ее нарушил Салаи:

— Если я правильно вас понял, товарищ подполковник, этим делом будем заниматься мы сами?

— Да. Вернувшись в город, я буду просить об этом. — Ответ Роны прозвучал сухо, почти официально.

— Это понятно, — пояснил Имре молодым людям. — Ведь Иштван Додек был нашим другом.

— Не только поэтому, дорогой Бела. Не только! — Подполковник дружески обнял Имре за плечи.

В новом жилом районе Обуды, близ одного из скверов, остановились бордовые «Жигули». В машине сидели Миллс и Саас.

— Это здесь, — сказал Саас. — Вон тот дом по правой стороне, первый подъезд.

Увлеченные наблюдением за подъездом, они не заметили, как в соседнем проулке наискосок почти одновременно с ними к тротуару причалил темно-серый «остин» с иностранным номером, за рулем которого сидел Форстер. Он включил рацию, достал иллюстрированный журнал и закрылся им, словно погрузившись в чтение.

Из динамика послышался голос Сааса:

— Видишь, на углу телефонная будка? Я позвоню из автомата, а вдруг кто-нибудь есть в квартире? Надо проверить, я не люблю сюрпризов.

— Ступай! — коротко рявкнул Миллс. Форстер усмехнулся.

Быстрым шагом Саас направился к будке, плотно притворил дверь и набрал номер. В квартире зазвонил телефон. Звонил долго, однако никто не взял трубку. Саас нажал на рычаг, подождал, набрал еще раз. Через открытое окно слышен был звонок. И опять никто не подошел к аппарату. Саас успокоился. Он повесил трубку, вернулся к машине и из «дипломата», лежавшего на заднем сиденье, извлек продолговатый запечатанный конверт. «Дипломат» как две капли воды походил на тот, с которым не расставался Бела Имре.

— Сейчас доставлю письмецо по адресу, а потом сяду в ту машину. — Он кивнул в сторону торчавшего на другой стороне улицы автомобиля, на котором они пересекли границу. — Два часа назад я приезжал на предварительный осмотр и оставил ее здесь. Из нее, кстати, лучше видно окно квартиры.

— Делай! — пробурчал Миллс.

Саас пересек сквер и пошел в подъезд дома под номером четырнадцать.

На полянке перед лесной сторожкой стояла теперь уже не одна, а целых шесть автомашин. Подъездные пути были перекрыты. Сотрудники милиции в форме и в гражданском прочесывали окружающий лес,