Чингиз Абдуллаев - Затянувшееся послесловие

– Как вы думаете, он согласится мне помочь? – спросил он у Эдгара?

– Это зависит только от него, – рассудительно ответил Вейдеманис, – но я думаю, что в его практике не так часто встречаются подобные случаи, когда о себе напоминает история, происшедшая много лет назад.

Дронго вернулся с бутылкой минеральной воды, достал два выскоих стакана и разлил бутылку почти пополам, протянув стаканы Эдгару и своему гостю. Горчилин выпил воду залпом, поставил стакан на столик рядом с собой и продолжал:

– Мы с армейскими друзьями иногда переписывались, один раз даже встречались. Наши судьбы сложились по-разному. Мне тогда эти камешки очень помогли. Время наступило голодное, отца уволили с работы, он слег с инфарктом; мать – учительница – получала копейки. Мы с братом сидели без работы, а я к тому же решил еще учиться. Вот тогда я и начал продавать эти камни, чтобы выжить. Они меня тогда очень выручили. Но часть камней я держал до последнего. Потом окончил институт, открыл свое дело; сначала продавал зарубежную технику – магнитофоны, видеоприставки, – а потом перешел на другие товары. Постепенно мы расширялись, но время было сложное: постоянно бандиты наезжали или наши чиновники, а иногда те и другие вместе. По-настоящему развиваться мы начали только в последние десять лет, превратившись в крупную компанию. Но это только частности моей биографии, – поморщился Горчилин, – мне надо рассказать вам о том, что случилось с ребятами.

Вы, наверное, не поверите, но Саламбек просто потерял эти камни, которые я ему оставил. А может, их украли, пока он лежал в госпитале. Я ему звонил через два года, уже в девяносто первом, и он даже не сразу понял, о чем я его спрашиваю. А вот Шалва оказался молодцом. Он сшил мешочек и спрятал эти камни у себя на груди. Так он их и сохранил. И честно признался мне, что хранит их до сих пор, как память о тех событиях, когда мы чудом остались живы.

Ахмет Эльгаров их просто выбросил – решил, что это такие сувенирные камни. Он ведь не был с нами, когда мы нашли машину и женщину, и не мог знать, что вся эта заваруха была из-за бриллиантов, которые были настоящими.

Леонид Субботин сдал камни командиру батальона. Его тоже с нами не было, когда мы нашли женщину с камнями, и поэтому он решил сдать эти алмазы нашему майору. Но при этом сообщил, что нашел их на земле, что косвенно подтвердило мое алиби. А прокуратура закрыла уголовное дело по факту пропажи этих алмазов.

А вот Феликс оказался самым умным. Он сумел сохранить камни и отправил их из Ташкента обычной посылкой к себе домой. Потом он мне рассказал, что эти камни очень помогли его родителям в самый трудный период их жизни.

– У каждого своя судьба, – вставил Эдгар.

– Вот именно, – кивнул Горчилин. – Феликс Гордицкий стал заместителем главы исполнительной власти Витебска. Леонид Субботин – дипломатом, он сейчас работает в нашем посольстве во Франции; он и тогда был самым целеустремленным и умным среди нас. Саламбек пропал во время Второй чеченской войны, его следов мы никак не можем найти. Шалва стал крупным бизнесменом в Грузии, мы с ним часто встречаемся. Ну и, наконец, Ахмет Эльгаров окончил Высшую школу МВД и в прошлом году получил погоны полковника. Вот такие карьеры у нас получились. Я принес фотографию. На ней мы все, восемь человек. Еще живые…

– Интересная история. – Дронго вернул фотографию гостю. – Значит, все состоялись, смогли найти себя в этой жизни? Все шестеро?

– К сожалению, про половину из наших нужно говорить уже в прошедшем времени, – мрачно сообщил Горчилин.

– Я вас не совсем понял.

– Именно поэтому я к вам и пришел. Боюсь, что исчезнувший Саламбек, который получил самое серьезное ранение и почти полтора года провалялся в госпиталях и больницах, решил мстить своим бывшим товарищам.

– Почему вы так считаете?

– Он исчез, и на все наши запросы нам отвечают, что он пропал без вести, – сообщил Горчилин. – Но самое неприятное даже не это. Первым погиб Феликс Гордицкий. Его автомобиль взорвали прямо у здания исполкома, когда он уселся в машину, чтобы в перерыве поехать домой. Самое страшное, что машину взорвали вместе с водителем. Для спокойного белорусского Витебска такое преступление было просто неслыханным делом. У них такого никогда не было. Милиция, прокуратура, местный КГБ – у них там еще остался свой КГБ – подняли все на ноги, перетряхнули всех местных криминальных авторитетов, но ничего не нашли. У Феликса и врагов-то никаких не было и не могло быть. Но тем не менее его убили. Я был на похоронах и слышал, как недоумевали сотрудники милиции и прокуратуры, не понимавшие, кому и зачем понадобилось устраивать в тихом Витебске такой зверский кровожадный акт. Они возбудили уголовное дело по статье «Терроризм», так мне говорил их следователь.

– И вы решили, что взрыв каким-то образом связан с этими бриллиантами?

– Сначала нет. Но примерно через месяц убили Ахмета Эльгарова. Точнее, через три недели. Я тоже поехал на его похороны. Неизвестный убийца ждал его в подъезде. И вы знаете, что самое поразительное? Что у полковника была своя охрана, и он, войдя в подъезд, узнал человека, который там его ждал, и поэтому отпустил обоих сотрудников своего управления. Они беседовали с неизвестным убийцей минут двадцать, а потом убийца сделал три выстрела. И исчез. Полковника нашли уже мертвым в подъезде. Теперь я не сомневался, что это кто-то из наших. Эльгаров был не наивный доверчивый мальчик и не обычный прохожий. Он не стал бы отпускать свою охрану, если бы почувствовал, что ему грозит какая-то опасность. И он был вооружен, но не достал своего оружия, а убийца даже не попытался это оружие похитить. Теперь я уже не сомневался, что это был Саламбек.

– Почему именно он?

– А больше просто некому. Нас осталось только трое. Субботин работает в Париже, и если бы приехал, то должен был сделать отметку в своем паспорте, даже учитывая, что он дипломат. А Шалва живет в Грузии, и для приезда в Россию должен был получить российскую визу, которой у него не было и которую сейчас не дают грузинам. Я ведь узнавал, нашего посольства сейчас в Грузии нет. Феликса Гордицкого и Ахмета Эльгарова уже убили. Остаются только два человека из тех, кто это мог сделать: либо я, либо исчезнувший Саламбек. И никаких других вариантов. Если это был Саламбек, то Ахмет Эльгаров никогда бы не стал в него стрелять. Они считали друг друга близкими друзьями, почти братьями.

– Тогда получается, что именно Саламбек убил своего друга? – предположил Дронго.

– Да, – кивнул Юлий Дмитриевич, – именно поэтому я и пришел к вам. Не знаю, каким образом, но вы должны найти убийцу. И не потому, что я его боюсь. Я его как раз не боюсь. Но это будет правильно, хотя бы из уважения к погибшим. К тем ребятам, которые погибли уже в наше время. К Феликсу или к Ахмету, с которым мы тоже дружили. Я твердо намерен довести это расследование до конца и найти мерзавца, который поднял руку на своих и моих товарищей.