Лев Самойлов - Прочитанные следы

— Скажите, капитан, вы в шахматы играете?

На лице полковника играла лукавая улыбка, а глаза спрятались в бесчисленных морщинках.

Вопрос о том, играет ли Кленов в шахматы, прозвучал сейчас по меньшей мере неожиданно. Кленов даже растерялся, не зная, что ответить.

— Что ж вы молчите, капитан? В шахматы вы играете? — повторил свой вопрос Родин.

— Играю. Даже разбираюсь немного в теории.

— Отлично. Значит, вам известно, что такое гамбит?

— Известно.

— А ну, просветите меня, старика, по части шахматной теории. Что такое гамбит?

— Начало шахматной партии. Жертвуется пешка или легкая фигура с целью опередить своего противника в мобилизации сил и создать стремительную атаку.

— О, да вы, оказывается, гроссмейстер, — пошутил Родин.

— Но к чему это вам? — спросил Кленов, начиная догадываться.

— Ничего-ничего. Шахматы — полезная игра. А теперь — за дело. Действуйте, капитан. Как всегда, надеюсь на вас.

Он похлопал Кленова по плечу и ободряюще улыбнулся. Кленов приложил руку к пилотке и, повеселев, спросил:

— Разрешите исполнять?

— Исполняйте.

Капитан повернулся к Строевой.

— До свидания, товарищ лейтенант!

— Я тоже выйду подышать чистым воздухом, — сказала Строева. — Разрешите, товарищ полковник?

— Пожалуйста. Дышите вволю.

Кленов и Строева вышли из комнаты. Их встретило яркое солнечное утро. Чуть слышно шелестели деревья. Вдали, словно подернутый серо-голубым туманом, виднелся лес.

Солнце припекало все сильнее и сильнее. Оно старательно высушивало небольшие лужицы, еще оставшиеся после ночного дождя, и с земли поднимались легкие испарения. На улицах деревни было тихо, безлюдно, издали она казалась брошенной, вымершей. Пролетавшие высоко в небе немецкие самолеты — «рамы» и «костыли» — не замечали ничего подозрительного.

— Ишь какая тишь да благодать, — сказал старшина Орехов, щурясь на солнце. Невысокий, плотный, с лихо закрученными усами на круглом, тронутом оспинками лице, он сидел по-турецки на траве, в тени небольшой, покосившейся избы, где помещался полковник Родин. Широкой спиной Орехов привалился к бревенчатой стене избы, на колени положил автомат. Рядом с ним сидел его неизменный спутник ефрейтор Артыбаев, а на траве растянулся младший лейтенант Семушкин.

Как непохожи были эти неразлучные друзья! Худенький, маленький, подвижной казах Артыбаев чуть доставал головой до плеча рослому, спокойному и на вид флегматичному Семушкину. Разговаривая с Артыбаевым, Семушкин снисходительно наклонялся, что смущало и втайне сердило Артыбаева. Он считал свой рост вполне достаточным для солдата, а для разведчика — образцовым. А рассудительный Орехов, умевший шуткой или авторитетным словом успокоить Артыбаева, обычно советовал ему:

— А ты чуть закинь голову и говори громче — и все будет в порядке.

Разведчики ждали капитана Кленова, который сейчас находился у полковника Родина. Орехов, не любивший молчать, воспользовался свободным временем и разъяснял Артыбаеву «ситуацию», что попросту означало международное положение.

Семушкин, прислушивавшийся к разглагольствованиям Орехова, приподнялся на локте, поправил висевшую на плече «лейку» и хотел что-то сказать, но в это время на пороге избы показались капитан Кленов и лейтенант Строева.

Нервно покусывая губы, Строева говорила, не глядя на капитана:

— Не понимаю, почему вы передумали?

— Я не передумал, — улыбнулся Кленов. — Но сначала хочу без шума и лишних людей побывать на месте. Может быть, обнаружу что-нибудь интересное. А вы, Ниночка, за меня не боитесь?

Последнюю фразу он сказал не то серьезно, не то шутя, и от этого лицо девушки вспыхнуло, и она опустила взгляд. Кленов заметил смущение Нины и понял, что ей очень не хочется отпускать его, правда, с тремя разведчиками, в далекий, глухой лес, где могут случиться всякие неожиданности. Она действительно боится за него.

Кленова захлестнула волна глубокой радости. Да, конечно, он понял причину тревоги девушки, и в душе его неожиданно зазвенела, запела на все лады новая, еще не звеневшая струна. Захотелось схватить ее маленькую руку, выглядывавшую из-под длинного рукава армейской гимнастерки, сказать ей много хороших, ласковых и нежных слов. От этого внезапно возникшего желания он даже вздрогнул, сдерживая самого себя.

Но капитана ждали разведчики. Они не слыхали, о чем шел разговор. Все вскочили на ноги, ожидая приказаний. Кленов оборвал начатую фразу, отвел глаза, поправил снаряжение и снова заговорил о деле. Голос его звучал спокойно и почти официально.

— Подготовьтесь, товарищ лейтенант! Надеюсь, что скоро мы приведем нового гостя. Возможно, что с ним придется повозиться подольше, чем с Грубером.

Он шагнул с порога. Разведчики выжидающе глядели на капитана.

— До скорого свидания! — Кленов приложил руку к пилотке и через секунду повторил эти слова тихо, так, чтобы их слыхала только Строева: — До скорого свидания, Нина!

Нина подняла голову. Если бы капитан Кленов мог в это мгновение заглянуть в ее глаза! Как много прочитал бы он… Но Кленов и разведчики уже свернули за избу. Через минуту загудел мотор вездехода.

Не прошло и получаса, как машина, промчавшаяся по неровным и узким проселочным дорогам, а затем прямо по вспаханному полю, остановилась у леса. Лес тянулся далеко, на много километров, преграждая дорогу и к Черенцам, и к соседним селам.

В лесу было сумрачно и свежо. Солнце сюда пробивалось с трудом; его лучи задерживались вверху, на пушистых кронах высоких деревьев. Под ногами шуршали опавшие листья и зеленела сырая трава, еще не высохшая после недавнего дождя.

Шли цепочкой. Капитан Кленов, сверяясь с картой и компасом, уверенно вел разведчиков к месту, обозначенному на карте полковника Родина квадратом 47—55. Следом за капитаном легкой и почти бесшумной походкой шел Артыбаев. Казалось, он не идет, а плывет по воздуху, не касаясь земли. Его зоркие зеленовато-желтые глаза глядели вперед и по сторонам, схватывая каждое дерево, каждый пенек. За ним, след в след, медленно переставляя ноги, шел Семушкин. Цепочку замыкал старшина Орехов. Он чутко прислушивался к каждому звуку в лесу и, сжимая в руках автомат, прощупывал глазом все, что попадалось на пути.

Вот, наконец, и место, которое на карте отмечено цифрами 47—55. Примерно здесь, над этим куском земли, именуемом на военном языке квадратом, кружил немецкий самолет. Где-то здесь раздался выстрел, услышанный сержантом Зубиным. И хотя Грубер был взят в стороне, у реки, поиски надо начинать отсюда.

Внезапно капитан остановился и поднял руку. Все замерли на месте. Не двигаясь, Кленов огляделся, осматривая густой кустарник, преградивший дорогу. По едва уловимым признакам капитан предположил, что здесь недавно проходил человек.