Джеффри Дивер - Карт-бланш

— Я не хочу умирать!

— Все будет хорошо. Я перевяжу тебя и позвоню Бхеке. Ей можно доверять.

Он направился на кухню.

— Нет, — сказала Фелисити поразительно ровным и спокойным голосом.

Бонд обернулся.

— Брось телефон, Джеймс.

На него смотрели неподвижные зеленые глаза хищника. В руке девушки был его собственный «Вальтер-ППС». Фелисити вытащила оружие, пока он нес ее на руках.

— Телефон, — повторила она. — Экрана не касайся. Просто возьми за ребра и брось его в угол.

Он подчинился.

— Прости. Мне жаль.

И Джеймс Бонд поверил, что где-то в самой глубине души ей и правда чуточку жаль.

— А это что? — спросил Бонд, указывая на окровавленную блузку.

Кровь, разумеется. Самая настоящая, ее собственная кровь. Тыльная сторона кисти до сих пор ныла: она проколола вену булавкой. Хватило измазать рубашку, чтобы было похоже на пулевое ранение.

Фелисити не ответила, но в его глазах прочла, что он и сам догадался.

— В доке не было никакого полицейского, так?

— Ага. Я соврала. Садись на пол.

Бонд подчинился, и Фелисити, щелкнув затвором, выбросила патрон, однако убедилась, что в патроннике есть еще один и пистолет готов к стрельбе.

— Знаю, ты мастер боя. Но мне уже доводилось убивать, поэтому ничего не выйдет — твоя жизнь не имеет особой ценности. Только дернись — почту за счастье тебя пристрелить.

На слове «счастье» ее голос дрогнул. «Что еще за чертовщина?» — разозлилась Фелисити.

Она бросила наручники ему на колени:

— Надевай.

Поймал. Отличная реакция.

Оттуда, где еще недавно лежала его рука, приятно пахло. Мыло или шампунь из гостиницы. Он не из тех, кто мажется кремом после бритья.

Да к черту его!

— Наручники! — напомнила Фелисити.

Помедлив, Бонд защелкнул наручники на запястьях.

— Подойдет? Теперь объясни.

— Туже.

Он затянул браслеты.

— На кого именно ты работаешь?

— На одну лондонскую контору. Больше подробностей не жди. А ты, выходит, на Лэмба?

Она усмехнулась:

— На этого потного дурака? Понятия не имею, чем он занимается, но мое сегодняшнее предприятие с Лэмбом не связано. Толстяк задумал, наверное, какую-нибудь смехотворную финансовую аферу. Может, эту гостиницу купит. Я солгала: никто и никогда не называл его Ноем.

— Тогда почему ты сюда приехала?

— Потому что ты наверняка сообщил начальству в Лондон, что подозреваешь Лэмба.

Его глаза сверкнули — это было подтверждением.

— Завтра утром капитан Йордан и ее не особенно компетентные подчиненные обнаружат, что здесь произошла схватка не на жизнь, а на смерть. Ты — и предатель Грегори Лэмб, задумавший взорвать пассажирский лайнер, а с ним его сегодняшний собеседник. Ты обнаружил их, завязалась перестрелка, и все погибли. Да, будут кое-какие нестыковки, зато от тебя больше никаких проблем.

— И твоему предприятию ничто не помешает. Только я не понимаю… Кто этот проклятый Ной?

— Не кто, Джеймс, и не Ной. Н-О-Е-М.

Гримаса удивления на его лице. Потом он понял.

— О Боже! Интернациональная организация «Единая миссия». ИОЕМ. Тогда, на вечере, ты говорила, что интернациональный статус получен совсем недавно. То есть раньше была Национальная организация «Единая миссия». НОЕМ.

Она кивнула.

Бонд хмуро продолжал:

— На прошлой неделе мы перехватили сообщение, и в нем «ноем» стояло прописными буквами — но там вообще не было строчных. Вот я и подумал, что имеется в виду человек.

— Тут мы допустили оплошность. Название сменилось уже давно, но мы привыкли писать по-старому.

— Мы? И кто же отправитель?

— Найл Данн. Он — мой партнер. Хайдту я его просто одолжила.

— Твой партнер…

— Мы уже несколько лет работаем вместе.

— А как ты вышла на Хайдта?

— Мы с Найлом сотрудничали с боевиками и диктаторами Черной Африки. Месяцев девять или десять назад он услышал от кого-то из них про «Геенну». Предприятие на вид сомнительное, но подвернулся шанс получить неплохую прибыль. Я дала Данну десять миллионов, чтобы войти в долю. Он сказал Хайдту, что инвестор пожелал остаться неизвестным и поставил условие: лично участвовать в проекте и контролировать расход денег.

— Точно, он упоминал, что есть и другие инвесторы. Выходит, Хайдт о тебе не знал?

— Вообще ничего. В результате Северан только радовался, что Данн взял на себя тактическое планирование. Без него «Геенна» так не развернулась бы.

— «Человек, который предусмотрит все».

— Да, Хайдт так говорил, и Данн этим очень гордился.

— Была ведь и другая причина, по которой Данн оставался с Хайдтом, — сказал Джеймс. — Это ваш запасной план. Отвлекающий маневр.

— Если бы кто-то что-то заподозрил — вот как ты, — мы планировали пожертвовать Хайдтом. Сделали бы его козлом отпущения, и дальше бы никто копать не стал. Поэтому-то Данн и убедил Хайдта устроить взрыв в Йорке именно сегодня.

— А десять миллионов долларов не жалко?

— Хорошая страховка стоит дорого.

— Я-то никак не мог понять, почему Хайдт не приостановил свой проект, когда я объявился в Сербии и потом в Марче. Я тщательно заметал следы, но ведь и здесь, в обличье Джина Терона, он принял меня с распростертыми объятиями. Я бы на месте Хайдта поостерегся. Получается, Данн его убедил…

Она кивнула:

— Северан всегда слушался Найла.

— И Данн же разместил в Интернете информацию, что Хайдта прозвали Ноем и что он сам построил в Бристоле яхту.

— Верно. — Ее снова захлестнула ярость. — Какого черта ты не успокоился после смерти Хайдта?

— И что тогда? Дождалась бы, пока я усну, и перерезала мне горло?

— Я думала, ты и правда «специалист по безопасности» из Дурбана! — рявкнула Фелисити. — Потому и приставала к тебе прошлой ночью, спрашивала, не сможешь ли ты чуточку измениться, — думала, расскажешь, кто ты на самом деле. У нас ведь могло бы… — Она умолкла.

— …могло бы что-то получиться? — Бонд помрачнел. — Если хочешь знать, мне тоже так казалось.

Бывает же. Она чуть с ума не сошла от злости, когда выяснилось, что Джеймс — «за хороших», а он — когда понял, что она по другую сторону баррикад.

— Что произойдет сегодня? Что такое «Инцидент-20»? — Он шевельнулся, и цепь наручников тихо звякнула.

— Ты же знаешь о вооруженных конфликтах? — спросила Фелисити, по-прежнему держа его на мушке.

— Слышал по Би-би-си, — сухо отозвался Бонд.

— Когда я работала в Сити, мои клиенты иногда инвестировали в «горячие точки». Я неплохо изучила эти места и поняла: в зонах вооруженных столкновений все решает голод. Голодающие готовы на все. Пообещай накормить — и они сделают что угодно: сменят политические пристрастия, будут сражаться, убивать безоружных, свергать диктаторов и возводить их на трон. Абсолютно все. Голод — это оружие, и я его продаю.