Чингиз Абдуллаев - Поездка в Трансильванию

– Какие-нибудь следы?

– Там так натоптали. Ничего нет. Пока ничего нет. Нужно будет вернуться утром и все внимательно осмотреть.

– Да, – согласился Мунтяну, – я тоже так думаю. Сделаем так, господа, – обратился он к стоявшим перед ним мужчинам, – вы все понимаете, что мне хотелось бы познакомиться с вами совсем в другой обстановке и в другом месте. Но все получилось именно так, как получилось. Поэтому я вынужден просить вас не покидать отеля, куда вы сейчас отправитесь. Считайте это моей личной просьбой. Мы пока не можем предъявить конкретных обвинений никому из наших гостей, но можем попросить вас не выходить из отеля, в интересах вашей собственной безопасности. Ночью рядом с отелем «Рамада», где вы будете жить, останется дежурить машина полиции. В случае необходимости обращайтесь к ним. Еще раз прошу вас не покидать отель. А завтра мы поговорим с вами более предметно. У вас есть вопросы?

– Есть, – сказал Гордон, – когда нас наконец отвезут в отель?

– Прямо сейчас, – ответил прокурор. – До свидания. До завтрашнего утра. – Он повернулся и пошел к своему автомобилю.

– Садитесь, господа, обратно в автобус, – мрачно предложил Теодореску, – мы наконец едем в Орадя. Через полчаса будем на месте.

Было около девяти вечера, когда они прибыли в отель «Рамада», находившийся в Орадя, в самом крупном городе, расположенном в двадцати километрах от румыно-венгерской границы. Настроение у всех было подавленное. Теодореску раздал всем ключи и уехал в больницу, навестить Лесию. Дронго поднялся в свой номер, поставил чемодан и огляделся. Неплохой номер. «Рамада» раньше была символом трехзвездочных отелей эконом-класса и лишь в последние годы начала выходить на другой уровень. В последний раз он жил в «Рамаде»… семнадцать лет назад. Он тогда остался в Хартфорде, столице штата Коннектикут, чтобы посетить дом-музей Марка Твена. Как давно это было!..

Дронго прошел в ванную комнату, разделся, принял душ. Стоя под горячими струями, он вспоминал события сегодняшнего дня: «Они вышли из салона автобуса. Панчулеску отказался идти. Теодореску тоже не пошел, хотя спрашивал, пойду ли туда я. Звонил телефон. Я разговаривал с комиссаром Брюлеем, когда мимо меня проходили члены группы… Вспоминай, вспоминай! Сначала прошел Иеремия, за которым пошли остальные – Гордон, Тромбетти, Сиди Какуб, Катиба. Они шли именно в таком порядке. Последним шел Уислер, и замыкала шествие Лесия Штефанеску. Я смотрел им вслед, блеснула ее заколка, и они скрылись в глубине монастыря. Потом я закончил разговор – и услышал крик. Нет, не так. Я вошел в монастырь и услышал крик. Бросился искать Лесию. Ее нашли. Теодореску ее вынес, Иеремия забрал ее сумку. Потом все столпились вокруг женщины, пытаясь ей помочь. Стоп! Там все смотрели на Лесию, которая долго не приходила в себя. Пока они стояли, кто-то мог отлучиться. И необязательно, чтобы у этого человека было алиби. Она пришла в себя и сразу вспомнила о профессоре. Нужно узнать, что́ именно она видела. Потом мы искали профессора и нашли его убитым. Да, все было именно так. Сейчас уже очень поздно, но завтра утром обязательно надо навестить Лесию».

Дронго вышел из ванной, переоделся и, немного подумав, закрыл дверь номера и направился к лифту. «Вспоминай, что конкретно там было. Посторонних не было, это исключено. Верить в глупую мистику тоже не хочется. Никакой Дракула не будет душить проволокой или проводом свою жертву. Это сделал человек. Кто? Кто из них троих? Больше всего на роль хладнокровного убийцы подходит Сиди Какуб. Это так по-восточному – убить бесшумно, тихо, без лишней крови. Просто накинуть провод и задушить. Кажется, он говорил, что на шее у профессора была проволока… Но он мог в полумраке и не разглядеть. Сиди Какуб входил и к Эужении. Удобнее всего подозревать именно его. Он человек способный, коварный, умный, осторожный, предусмотрительный. Но тогда главный вопрос – зачем? На этот вопрос нет ответа…

У Тромбетти могли быть какие-то причины, хотя и не очевидные. Он тоже подходит на роль убийцы. И ночью в Мойнешти он тоже не спал. Голова пухнет от этих дурацких мыслей. Но самый главный подозреваемый – Питер Гордон. Что именно скрывает этот темнокожий американец? Почему он все время так нервничает? Почему рассказал эту историю с письмом Дронго? Попытка найти защиту? Оправдать свои будущие действия? Или нечто другое? Он точно знал, что Тальвар уйдет в горы, точно знал, что французский коллега не приедет и никакого письма не получал. Письма подобного содержания получили только два человека, и оба близкие знакомые самого Гордона – профессора Уислер и Вундерлих. При этом последний сразу сообщил об этом принимающей стороне. Они не стали афишировать подобные угрозы, чтобы не сорвать конференцию. Но зачем нужно было говорить об этом самому Гордону? Какой в этом смысл? Почему он все время лгал? И почему так торопился в этот город?»

На часах уже половина десятого, нужно спуститься и поужинать. Дронго спустился в ресторан, заказал себе салат, спагетти «болонезе» и сразу пожалел об этом. Не потому, что не любил итальянскую еду, – напротив, очень любил. Но в последние годы Дронго чувствовал, что начал набирать лишний вес, и это его раздражало. Он терял привычную форму, привычную упругость тела. Человек, который выстоял двадцать секунд против самого Миуры, становился ленивым, неподвижным и набирал лишние килограммы. Это было обидно и глупо.

Дронго уже заканчивал ужин, когда увидел вошедших в зал Илону и Татьяну. Их сопровождал помощник Демченко. Они подошли к его столу, и Дронго поднялся, вежливо здороваясь с дамами.

– Как это могло случиться? – спросила Татьяна Андреевна. – Неужели профессора Уислера действительно задушили?

– Да, – подтвердил эксперт, – это правда. Мы посещали старый монастырь в Попешти, когда Уислер вошел в какую-то келью, а рядом с ним была Лесия Штефанеску. Неизвестный убийца оглушил ее, ударив по голове, затем нанес такой же удар Уислеру. Потом накинул провод на шею несчастного профессора и задушил его.

– Какой кошмар! – зябко поежилась Татьяна. – Пролететь через полмира, чтобы умереть в Попешти… Какая глупая судьба.

– Бедная девочка, – вздохнула Илона, – ей вечно не везет. У нее был такой бурный роман во Франции, но их обоих отозвали оттуда. И ее, и Теодореску.

– Она работала во Франции? – спросил Дронго.

– Да, в румынском посольстве, – ответила Илона. – Он был консулом, а она атташе по культуре. Несчастная девочка. Говорят, что она разводится со своим нынешним мужем. И вот теперь еще такая трагедия… Хорошо, что хоть жива осталась.

– Кто это сделал? – поинтересовалась Демченко. – Полиция кого-нибудь подозревает?