Джон Ле Карре - Шпион, выйди вон

Итак, Джералд – это русский «крот», курируемый Карлой. И он вывернул Цирк наизнанку.

Теперь Эстерхейзи уже выглядел совсем больным.

– Послушай, Джордж. Если ты ошибаешься, я не хочу ошибаться вместе с тобой, ты меня понимаешь?

– Но если он прав, ты тоже хочешь оказаться правым, так? – предположил Гиллем, впервые вмешавшись за такой долгий промежуток времени. – И чем быстрее ты окажешься прав, тем больше тебе повезет.

– Естественно, – сказал Тоби, не улавливая никакой иронии. – Естественно. Я имею в виду, Джордж, у тебя хорошая мысль, но, Боже мой, у всего есть две стороны, Джордж, особенно у агентов, и, может быть, ты как раз ухватился не за ту. Послушай: кто хоть раз называл «Черную магию» отбросами? Никто. Никогда. Это высший сорт. У тебя есть какой-то парень с длинным языком, который рассказывает всякие гадости, и ты уже перерыл пол-Лондона. Понимаешь? Слушай, я делаю, что они мне говорят. О'кей? Они говорят: сыграй роль подставного для Полякова. Я играю. Передай ему эту пленку – я передаю. Я в очень опасной ситуации, – объяснил он. – Для меня она действительно очень опасна.

– Я сожалею, – сказал Смайли, стоя у окна, где сквозь маленькую щелку между занавесками он снова изучал площадь. – Должно быть, это доставило тебе очень много беспокойства.

– Чрезвычайно, – согласился Тоби. – У меня появилась язва, я не могу есть. Очень плохое положение.

На минуту, к неописуемой ярости Гиллема, они все трое будто были объединены молчаливым сочувствием по поводу скверного положения, в которое попал Тоби Эстерхейзи.

– Тоби, ты бы не стал мне лгать насчет «нянек», правда? – продолжал допытываться Смайли, все еще стоя у окна.

– Джордж, вот тебе крест, клянусь тебе.

– Чем бы ты воспользовался для подобной работы? Машинами?

– «Уличными художниками». Подогнал бы автобус к аэровокзалу, они бы прохаживались изнутри вдоль окон, возвращались, менялись.

– Сколько человек?

– Восемь-десять. В это время года, может быть, шесть. Сейчас много больных. Рождество, – мрачно сказал он.

– А одного человека?

– Никогда. Ты с ума сошел! Один человек! Ты думаешь, я держу кондитерскую лавочку?

Отойдя от окна, Смайли снова сел.

– Послушай, Джордж, у тебя ужасная идея, ты знаешь это? Я же патриот, клянусь Богом, – повторил Тоби.

– В чем состоит работа Полякова в лондонской резидентуре? – спросил Смайли.

– Полли работает соло.

– Курирует своего напарника в Цирке?

– Естественно. Они освободили его от обычной работы, развязали ему руки, так что он может работать с Тоби, своим напарником. Мы все это разработали, часами сидели в том доме с ним. «Послушай» – говорю я, – Билл меня подозревает, моя жена меня подозревает, мой ребенок болеет корью, и я не могу заплатить доктору". Всякую чушь, которую агенты тебе передают, я передаю Полли, так что он может отправить это домой как настоящую информацию.

– А кто такой Мерлин?

Эстерхензи отрицательно помотал головой.

– Но по крайней мере ты слышал, что он находится в Москве, – сказал Смайли, – и что он входит в руководство советской разведки, и неважно, кем именно он является?

– Ну, это-то они мне говорили, – согласился Тоби.

– И таким образом Поляков может связываться с ним? В интересах Цирка, конечно. Тайно, не вызывая подозрений у своих коллег?

– Естественно. – И Тоби принялся за свои жалобы, но Смайли, судя по всему, прислушивался не к тем звукам, которые раздавались в этой комнате.

– А что насчет Кузнеца-Скорняка?

– Я не знаю. Что это за ерунда? Я делаю то, что мне говорит Перси.

– А уладить дело с Джимом Придо тебе тоже велел Перси?

– Естественно. А может, Билл или Рой; послушай, это был Рой. Я маленький человек, Джордж, понимаешь? Я не хочу никаким образом себе навредить, ты согласен?

– Да-а, это идеальная ловушка: теперь ты видишь, Тоби, или нет? – заметил Смайли тихо и как-то отрешенно. – Если принять за данность, что это д е й с т в и т е л ь н о ловушка. Все, кто на самом деле прав, оказываются обманутыми: Конни Сейшес, Джерри Уэстерби… Джим Придо… даже Хозяин.

Любого сомневающегося можно заставить молчать еще до того, как он попытается раскрыть рот… Бесконечные перестановки, как только удалась изначальная ложь. Московский Центр нужно заставить думать, что у него есть уникальный источник внутри Цирка; Уайтхолл же ни в коем случае не должен пронюхать об этом изобретении. Если довести это до своего логического конца, Джералд добился бы того, что мы стали бы душить в кроватках наших собственных детей. Это могло бы быть замечательным при других обстоятельствах, – заметил он чуть ли не мечтательно. – Бедный Тоби: да, теперь я вижу, что тебе довелось пережить, пока ты бегал между ними всеми.

У Тоби уже была готова очередная тирада:

– Конечно, если я могу что-нибудь сделать практически, ты знаешь меня, Джордж, я всегда рад помочь, нет проблем. Мои ребята здорово подготовлены, я тебе могу доложить, может быть, мы сделаем дело. Конечно, я должен сначала поговорить с Лей-коном. Все, что я хочу, я хочу, чтобы все прояснить. Ради Цирка, ты же знаешь. Это все, что я хочу. Чтобы было хорошо для нашей фирмы.

Я скромный парень, я ничего не хочу для себя, о'кей?

– Где находится эта явочная квартира, которую вы держите исключительно для Полякова?

– Кэмден-Таун, Лок-Гарденс, пять.

– Там есть сторож?

– Миссис Маккрейг.

– Та, что из «слухачей»?

– Да, конечно.

– Там есть встроенная аппаратура?

– А ты как думаешь?

– Значит, Милли Маккрейг содержит дом и обслуживает записывающую аппаратуру, так?

Да, все правильно, сказал Тоби, проворно закивав головой.

– Я хотел бы, чтобы ты сейчас же позвонил ей и сказал, что я остаюсь там на ночь и что мне потребуется оборудование. Скажи, что меня пригласили для специальной операции и ей следует делать все, что я ее попрошу. Я буду там около девяти. Как вы связываетесь с Поляковым, если нужна срочная встреча с ним?

– У моих ребят есть комната на Хаверсток-Хилл. Полли каждое утро на пути в посольство едет мимо окна, и каждый вечер едет домой. Если они повесят желтый плакат, на котором протест против уличного движения, это ему сигнал.

– А ночью или в выходные?

– Звонок по телефону и извинение за то, что не правильно наберут номер.

Но этого никто не любит.

– Таким способом когда-нибудь пользовались?

– Не знаю.

– Ты хочешь сказать, что не прослушиваешь его телефон?

Ответа не последовало.

– Мне нужно, чтобы ты в эти выходные нигде не появлялся. У кого-нибудь в Цирке это может вызвать удивление? – Эстерхейзи энергично помотал головой.

– Тем более что я уверен, ты все равно предпочел бы остаться в стороне от этого, правда? – Эстерхейзи кивнул. – Скажи, что у тебя проблемы сдевушкой или что-нибудь в этом роде. Ты проведешьздесь ночь, возможно, две. Фон за тобой присмотрит, на кухне есть кое-какие продукты. Как насчет твоейжены?