Джек Хиггинс - Час охотника (Исповедальня)

— Нет, сэр. Перед приездом папы прошла толпа гостей. А только что прошли две монахини и священник.

Девлин бросился вверх по ступеням мимо охранников. Сьюзен — за ним. Влетев в зал, он окинул его взглядом. Справа гости собрались на прием, у двери — две монахини. Но ведь сержант сказал: «И священник»!

Девлин подошел к сестрам Агате и Анне.

— Вы только что пришли, сестры?

— Совершенно верно, — ответила сестра Агата.

— С вами был священник?

— О да. Очень приятный такой. Из Дублина.

У Девлина засосало под ложечкой.

— Где он?

— У него с собой послание к Его Святейшеству из Кентербери. Когда я сказала, что Святой Отец в часовне, он направился к кардиналу, чтобы поговорить с ним. — Сестра Агата прошла в зал и с недоуменным видом остановилась. — Странно, но монсеньера нигде не видно.

С «вальтером» в руке Девлин помчался вперед, рванул дверь и тут же наткнулся на лежащего на полу кардинала. Он чувствовал, что Сьюзен следует за ним, и одновременно заметил впереди фигуру священника, протягивавшего руку к дубовой двери в конце туннеля.

— Гарри! — крикнул Девлин.

Кассен обернулся и выстрелил. Пуля ударила Девлина в левое предплечье и отбросила к стене. Он опустился на пол и выронил пистолет. Сьюзен Колдер вскрикнула и прижалась к стене.

Кассен со «стечкиным» в правой руке остановился на верхней ступени перед дверью, но стрелять не стал, а лишь дьявольски ухмыльнулся.

— Все кончено, Лайам! Это последний акт! — крикнул он, повернулся и открыл дверь в часовню.

Девлин почувствовал приступ дурноты, вызванный шоком. Он протянул левую руку за «вальтером», неумело схватил его и попытался подняться, но не смог. Потом быстро взглянул на Сьюзен, стоявшую рядом.

— Возьмите оружие. Остановите его. Теперь все зависит от вас!

Единственный опыт общения с оружием Сьюзен получила во время двухчасового занятия в полицейской школе. Еще пару раз стреляла из револьвера на стенде, и все. Однако теперь она не раздумывая подняла «вальтер» и побежала вперед по туннелю. Девлин наконец поднялся и двинулся за ней.

Древняя часовня была погружена в темноту вся, кроме алтаря с горевшей на нем лампадой. Перед ней в белых одеждах стоял на коленях Его Святейшество папа Иоанн Павел II. Выстрел, почти не слышный из-за глушителя и толстой двери часовни, не побеспокоил его. Папа скорее обратил внимание на голоса. Он уже встал и повернулся, когда дверь с грохотом открылась и на пороге возник Гарри Кассен.

Так он стоял перед главой римско-католической церкви с бледным и мокрым от холодного пота лицом, с пистолетом в опущенной руке и черной сутане. Вид у него был почти средневековый.

— Ты — святой отец Гарри Кассен, — спокойно произнес Иоанн Павел.

— Вы ошибаетесь, Ваше Святейшество. Меня зовут Майкл Келли. — Кассен дико засмеялся. — Я не священник, а скоморох.

— Ты — святой отец Гарри Кассен, — повторил Иоанн Павел. — Ты был посвящен в священнический сан, ты являешься священником теперь и останешься им вовеки. Господь не отпускает тебя.

— Нет! — закричал Кассен со страшной мукой голосе. — Я отказываюсь принять это!

Рука с орудием смерти взметнулась вверх, Сьюзен Колдер споткнулась на верхней ступени, упала на колени, юбка у нее задралась, но она, сжимая обеими руками «вальтер», прицелилась и дважды выстрелила в спину Майкла Келли, раздробив ему позвоночник.

Он вскрикнул и рухнул на колени прямо перед папой. Несколько секунд он словно думал, упасть ему или нет, но потом повалился на бок и перевернулся на спину, по-прежнему сжимая в руках «стечкина».

Сьюзен выпустила пистолет и, будто парализованная, смотрела, как папа аккуратно вынимает оружие из рук Кассена.

Она услышала, как папа произнес по-английски:

— Я хотел бы, чтобы ты покаялся, сын мой. Повторяй: «Всемогущий Боже, в Своей бесконечной милости…»

— Всемогущий Боже… — прошептал Гарри Кассен и умолк навечно.

Папа пал на колени и сложил руки в молитвенном жесте.

Мимо Сьюзен Колдер в часовню вполз Девлин и сел у стены, зажимая рукой рану. На его пальцах была кровь. Сьюзен отбросила от себя «вальтер» и, вся дрожа, прижалась к Девлину.

— После этого всегда такое чувство? — хрипло спросила она. — Стыд и грязь?

— Добро пожаловать в сообщество убийц, дитя мое, — ответил Девлин и обнял ее здоровой рукой.

Было всего шесть часов, когда серым дождливым утром Сьюзен Колдер вошла в ворота бедного католического кладбища Святого Иосифа в лондонском районе Хайгейт. Большая часть надгробий была исполнена в псевдоготическом стиле, свидетельствовавшем о некогда значительном земном благополучии покоившихся здесь. Однако теперь могилы заросли и кругом царил упадок.

На этот раз она была не в полицейской форме, а в черном платке плаще с синим поясом и кожаных сапожках. Она остановилась у дома кладбищенского смотрителя и увидела Девлина, выходящего из такси. Он был одет в свое обычное черное пальто, черную фетровую шляпу, правая рука — на черной перевязи. Девлин подошел к ней.

— Жаль, что я так поздно, — сказала она. — Везде пробки. Уже началось?

— Да, — он иронически улыбнулся. — Гарри это наверняка сумел бы оценить. Все как во второсортном фильме. И даже дождь, — сказал он, посмотрел на разбивавшиеся о землю крупные капли.

Шофера такси Девлин попросил подождать и вместе с Сьюзен направился по кладбищенской аллее.

— Не особенно впечатляющее кладбище, — сказала она.

— Ну где-то же его нужно было похоронить. — Здоровой рукой он достал сигарету и закурил. — Фергюсон и министерство внутренних дел считают, что вы заслуживаете награды за храбрость.

— Что, еще и орден? — Выражение брезгливости на ее лице было явно не наигранным. — Пусть оставят себе. Его нужно было остановить, но это не означает, что я сделала это с удовольствием.

— А они все равно решили наград не раздавать. Ведь тогда пришлось бы делать официальное заявление, а такого никак нельзя допустить. Да и Гарри хотел, чтобы все шишки посыпались на КГБ.

Они подошли к месту погребения и остановились под деревом. На церемонии присутствовали лишь двое гробовщиков, священник, молодая женщина в черном плаще и совсем юная девушка.

— Это и есть Татьяна Воронина? — спросила Сьюзен Колдер.

— Да, — подтвердил Девлин. — А девушка рядом — Моронк Финлей. Три женщины в жизни Гарри Кассена, которые собрались теперь, чтобы проводить его в последний путь. Та, которой он нанес смертельную обиду, когда она была еще ребенком, и та, которую он спас, несмотря на беды, которые ему это принесло. Невообразимо — Гарри в образе спасителя.

— И я, — сказала третья женщина. — Та, которая его казнила. И которая его совсем не знала…