Анатолий Чехов - Тропа Кайманова

Но если Флегонт убил Айгуль и ее ребенка, а ведь именно его следы видел Яков в ауле Карахар, значит, он был не руководитель, а исполнитель? Выходит, есть у него еще более крупный шеф, начальник группы агентов самого высокого пошиба?..

Совершенно непонятно, зачем Фаратхан выходил Ичана и держал его на положении работника. Где теперь искать Ичана? Перед походом в пески Яков узнал, что по просьбе генерала Емельянова представители иранских военных частей охраны порядка сделали обыск в имении Фаратхана и в окрестных аулах, но ни Ичана, ни Дурсун, ни их следов не нашли. Исчез также Ашир вместе с женой Ойялы и сыном Гуссейнханом. Но Ашир, скорей всего, еще не доехал до Ак-Су, куда бежал от Клычхана. А где сам Клычхан и что он затевает? Связан ли он с Флегонтом? Скорей всего, по старой памяти — да... Могли бы кое-что прояснить Атаджан и Эльяр. Возможно, они знают, кто мог убить Айгуль и Нурмамеда Апаса. А если и не знают, то могут сказать, с кем враждовал род Апасовых, кто им угрожал...

Удастся ли старухе Сюргуль войти в доверие к Эльяр?

Сама Сюргуль тоже штучка хорошая: столько лет честно и преданно служила калтаману бандитов Аббасу-Кули... Но служила ведь только потому, что видела в нем защиту от мести закордонных кровников. Отомстив за мужа, она сама была вынуждена просить у нас разрешения остаться здесь.

Невыясненным осталось также, с кем был связан Чары Ильяс, погибший из-за трусости Ястребилова. Не найдутся ли дружки его в ауле Карагач? Не оттуда ли он получил задание уничтожить Нурмамеда? Денег у него было значительно больше, чем он мог получить за опий. Значит, заплатили еще и за особую услугу?..

Думы одолевали Якова, от них болела голова. Надо было не только сопоставлять факты и делать выводы, но и принимать решения.

О Светлане он старался не вспоминать, но хотел он этого или не хотел, все время думал о ней и об Ольге с детьми.

Эта командировка в глубь пустыни, очень непростая и далеко не безопасная, была для него даже временным облегчением в той напряженной душевной жизни, какая выпала на его долю в последние дни. По возвращении все начнется сначала.

Немало тревожило Якова и предстоящее назначение его комендантом Лоук-Секира. Нет слов, получить независимое положение, быть в подчинении только у полковника Артамонова, опытного, грамотного командира, человека широкой души, — конечно же, этого можно только желать. Но сам участок границы по обе стороны Лоук-Секира сложнее любого во всем отряде. Справится ли он с работой, сумеет ли освоить беспокойный Лоук-Секир так, как освоил родной Дауган? На это ведь нужны годы и годы...

Полковник Артамонов вправе как начальник отряда ставить на самые трудные участки самых опытных офицеров, только Якову-то от этого не легче.

Снова его мысли вернулись к предстоящему поиску.

Не потому ли резидент избрал такую глубинку для обратного адреса анонимного письма полковнику Артамонову, чтобы отвлечь Кайманова и отряд Рыжакова от самой границы?.. Главным козырем басмачей было утверждение, что Красная Армия в пески не придет. Тактика бандитов в том и заключалась, чтобы оторвать отряды ГПУ, действовавшие против них, от баз культурной полосы. Привычные к местным условиям, басмачи гораздо легче переносили жару, и на первых порах преследование крупных бандитских групп малочисленными отрядами красноармейцев далеко не всегда оканчивалось удачно.

В инструктивном письме начальника Центральной оперативной группы частей ОГПУ говорилось: «Крайне необходимо, чтобы вокруг наших гарнизонов появилось и осело население...» А разве сейчас опора на гражданское население не главное в боевой работе погранотряда? В самый ответственный поиск Яков идет не со взводом солдат, а с Амангельды, Баратом, Лаллыкханом. Все они и в гражданской одежде — всю жизнь пограничники.

Насчет Абзала Яков пока что ничего не мог сказать. Человек, предавший брата, чужого тем более предаст. Но брат брату рознь. В гражданскую войну и братья были врагами.

Больше, чем на других своих спутников, Яков надеялся на помощь Лаллыкхана: отлично помня в лицо не только своих однокашников, но и многих врагов, он должен был сыграть чуть ли не главную роль в задуманном поиске. Правда, нельзя забывать, что и враги Лаллыкхана, едва узнают его, тут же постараются свести с ним счеты. Кроме Якова это отлично понимали и Барат, и Амангельды, да и сам Лаллыкхан, но никто не сказал по этому поводу ни слова.

Не меньше мог помочь и Амангельды, знавший всех современных главарей контрабандистов и кое-кого из бывших басмачей.

Преступник возвращается на место преступления, щука, нападая из засады, возвращается под облюбованную ею корягу. Таков инстинкт хищника. На это и рассчитывал Яков, отправляясь в Карагач.

Мерно идут верблюды. В полном молчании подходил к месту назначения отряд Якова. В сумраке ночи затемнели виноградники, невысокие глинобитные дувалы окраины, плоские крыши построек, слабо освещенные багровыми бликами быстро угасающей в западной части горизонта вечерней зари.

Перед Каймановым и его товарищами раскинулся аул — скопление глинобитных домов и кибиток, которые в невероятном переплетении улочек окружили старинную мечеть с высоким минаретом, покрытым голубой эмалью.

Что их ждет здесь, в этом древнейшем уголке земли, на пороге самой вечности, у караванной тропы, равной по возрасту матушке-пустыне?

Двадцать пять лет для истории — ничтожно малый срок. Всего четверть века назад по этим улицам проехал, направляясь в далекую Хиву, сын Джунаид-хана — Ишик-хан, чтобы сдернуть с хивинского трона Аспендиара и ударом ножа расчистить своему отцу путь к власти. Сейчас у тех, кто жаждет возрождения ханства после победы германского фашизма, хозяева новые, а повадки старые.

Достаточно ли хорошо знают эти повадки Яков и его друзья? Не готовят ли их враги какую-нибудь ловушку? А если готовят, то какую?.. Нужно, очень нужно разгадать сейчас, до начала поиска, замысел врага.

Черная бархатистая ночь развесила над головой крупные южные звезды, испускающие, казалось, видимые глазом лучи. Над минаретом появилась луна, похожая на дольку дыни, источавшую медвяный сок.

Небольшой караван по сигналу проводника Шакира остановился в полном молчании возле глинобитной кибитки, ничем не отличавшейся от остальных домов.

Сложив вещи в просторной комнате, подкрепив силы поздпим ужином, Кайманов вышел из дома, чтобы осмотреться и сориентироваться.

Глинобитный дом, куда привел их Шакир, оказался довольно просторным, с достаточно высоким потолком, так что воздуха в нем вполне хватало. Тем не менее Яков предпочел, захватив кошму и байковое одеяло, устроиться во дворе, предварительно удостоверившись, что карагачский уполномоченный капитан Диденко позаботился о них на славу.