Владимир Царицын - Операция Змей

- Они бессмертны? – удивился Дантист.

Штольц внимательно посмотрел на Дантиста сквозь стекло шлема и, вздохнув, сказал:

- К сожалению, нет. Пока нет… Идемте дальше.

Отшлюзовавшись в третий раз, Дантист и Штольц перешли в следующий зал. Штольц снял шлем и перчатки и предложил Дантисту сделать то же самое.

- Теперь можно, - сказал он. – После детского сада клоны уже не чувствительны к микробам. Они бесконечно здоровее нас с вами. В принципе если бы мы ограничились этим периодом и предоставили им возможность развиваться самостоятельно, они бы преспокойно обошлись без нашей помощи. После перерезания пуповины и перевода на воздушное дыхание, они очень быстро становятся автономными. Речевая и двигательная функции активизируются в течение нескольких часов. Но я не спешу освобождать их от связи с источником питания и принудительных мутаций. В этом зале, молодой чело-век, осуществляется окончательное формирование клонов - физическое и интеллектуальное. Период, так сказать, доводки до кондиции длится две недели. Масса клонов удваивается и достигает семидесяти килограммов, ДНК полностью формируется в диапазоне заданных параметров.

Зал оказался почти таким же, как предыдущий, только более ярко освещенным, а саркофаги были шире и значительно выше. Посредине зала стоял похожий аппарат более внушительных размеров. Клоны не спали, они стояли на основаниях своих саркофагов со скрещенными на груди руками и беспристрастно смотрели прямо перед собой, тела их изредка одновременно вздрагивали. На вид клонам было лет по пятнадцать, если сравнивать их с человеческими детьми. Кроме пуповин, с источником, что стоял посреди зала, их связывали провода, подсоединенные к электродам, вживленным в головы, в позвоночник и в грудь.

Дантист, держа шлем в руке, подошел к источнику. Из приемного бункера доносился весьма специфический и довольно сильный запах, проще говоря: оттуда воняло плесенью. Штольц остановился возле бункера (он не обращал внимания на неприятный запах, по видимому, просто привык у нему) и принялся объяснять ассистенту суть происходящих с организмами клонов мутаций. Дантист фиксировал все сказанное в памяти, пока только в памяти.

- Весь процесс полностью механизирован и управляется при помощи компьютерной программы, - вещал Штольц. - Изредка в программу вводятся корректировки. Моя мысль не стоит на месте, я постоянно совершенствую своих… выкормышей.

- А кстати, чем вы их кормите? – поинтересовался Дантист.

- Чем кормлю?.. Да, вы верно заметили. По сути, процесс ввода в организмы клонов питательных веществ можно назвать кормлением. Пища - это все-го-навсего определенное количество химических элементов, которые содержаться во всем, даже в мусоре. Сюда, в приемное отверстие бункера, - Штольц похлопал рукой по металлической поверхности прибора, - засыпает-ся всякий хлам: мусор, пищевые и лабораторные отходы… и прочее, - при этом Штольц как-то странно посмотрел на Дантиста. – Все это перерабатывается в биомассу, состав которой определяется с помощью анализатора обрат-ной связи. Все ненужное сбрасывается через систему канализации в море. Там отходы становятся добычей рыбы и морских животных. Вот эти датчики сообщают о дефиците того или иного элемента и состав сырья для производства биомассы корректируется… Однако прошу следовать дальше.

Последний зал был похож на электронно-вычислительный центр. Все стены были заполнены мониторами и пультами управления. За клавиатурой центрального пульта сидела Бажена. Она смотрела на монитор, ее тонкие длинные пальцы порхали над клавиатурой. При появлении Штольца и его ассистента Бажена повернула к ним лицо и, не вставая с кресла, кивнула в знак приветствия. Штольцу девушка улыбнулась дежурно, Дантисту нежно.

- Это милая девушка - пани Бажена Яржебинска, - представил ее Штольц. – Но вы, наверное, уже знакомы?..

- Мы познакомились с пани Баженой вчера на вечеринке. – Если бы Дантист не был спецагентом и не умел управлять чувствами и эмоциями, он бы покраснел, произнося эти слова.

Штольц поочередно посмотрел на любовников, но ничем не выдал того, что знает нечто, чего в принципе знать не должен.

- Все компьютерное обеспечение процесса – творение рук и ума пани Ба-жены, - сказал он с довольной улыбкой. – Она большая умница. Я очень рад, что именно с ней нам посчастливилось работать вместе и решать довольно непростые задачи… В эти минуты пани Баженой производится корректировка программы.

- Я уже заканчиваю, господин Штольц, - отозвалась Бажена. – Осталось только кое-что подправить в последнем файле и активизировать все откорректированные ранее.

Штольц что-то сказал девушке по-польски. Дантист практически не знал польского языка, но он все-таки услышал одно знакомое слово, которое пе-ревел как деточка. Слово это, скорее всего, ничего не значило ни для Бажены ни для Штольца, но в душе молодого человека шевельнулось гаденькое чувство ревности.

«Значит, все-таки ты втюрился, господин шпион, - мысленно признался он самому себе. – Ну, что ж, недаром говорят: и на старуху бывает проруха…»

Бажена снова повернулась к монитору. Дантист и Штольц подошли к ней, остановившись за ее спиной. Дантист заметил, что мочки ушей у девушки покраснели. Штольц, по-видимому, не обратил на это внимание, так как внимательно смотрел на монитор.

На экране можно было наблюдать трехмерное изображение закрученной спирали ДНК. С правой стороны экрана находилась таблица, заполненная изображениями коротких единичных участков «лестницы» ДНК. По мере манипуляций Бажены с клавиатурой и мышью основная спираль распрямлялась, некоторые ее фрагменты она удаляла и тут же заполняла фрагментами, перетянутыми из таблицы. Для Штольца - специалиста в области генной инженерии и создателя своего собственного метода корректировок генома - все действия его сотрудницы были совершенно понятны, но и Дантист, пройдя в Москве неплохую подготовку по этой теме, догадывался о сути происходящего.

- Это всего лишь модель, точнее, точная математическая копия реальной ДНК наших подопечных. Все изменения, которые видны на модели, автоматически передаются клонам через источник, который установлен в последнем зале.

Бажена, закончив работу на компьютере, извлекла диск и, вставив его в нужную ячейку на стеллаже, встала и, попрощавшись, удалилась. Дантист заметил, что на кушетке лежат принесенные кем-то и аккуратно сложенные вещи, которые они со Штольцем оставили у первого шлюза.

- Давайте переоденемся, - предложил Штольц. – Наши комбинезоны и шлемы унесут слуги или зверьки как их окрестил господин Вульф, унесут и продезинфицируют…

- Вы с большой теплотой говорили о пани Бажене, - заметил Дантист, стягивая комбинезон. – Она тоже генетик?