Владимир Царицын - Уфолог

- Анатолий Сергеевич, - тихо сказал он в трубку. – У меня новости…

Новости были не только у Макса.

Гоша оказался не только гениальным экспертом-криминалистом, но и классным организатором. Наверное, он всегда был им, а проявить себя с этой стороны ему просто не довелось. Едва переступив порог университета, Гоша развернул такую бурную деятельность, что мест-ные ботаники мигом взмокли от хлынувшего на них потока указаний. На их вялые возражения и ссылки на занятость (вступительные экза-мены были в полном разгаре), Гоша рявкнул: надо! И возражения рас-сосались. Особенно много работы выпало на долю заведующего ла-бораторией кафедры уфологии доцента Шутова, ему даже пришлось забыть на время Гошиного расследования о своей любимой аспирант-ке, юной Олесе Драловой.

Пока университетские работники шерстили свои научные планы и сверяли их с планами работы лабораторий, выискивая какие-либо не-соответствия и несуразности, Гоша съездил в морг центральной боль-ницы, где лично произвел вскрытие трупа, извлеченного из сгоревше-го БМВ. Еще до вскрытия Гоша определил, что труп Вошкулату не принадлежит. Антропометрические характеристики останков явно от-личались от параметров, вписанных в медицинскую карту Алексея Владимировича. Сгоревший был ниже его и намного щуплее.

Неведомого элемента, найденного при исследованиях тел Бугаева и Москаленко, обнаружено не было. Вообще ничего интересного в этом трупе не было, кроме того, что весь он был пропитан алкоголем, как губка. Печень представляла собой комок жира, если бы погибшего не застрелили, она отключилась бы сама собой в очень скором буду-щем. Труп, по-видимому, принадлежал бомжу или одинокому алкого-лику, которого никто не искал, и кончину которого некому было опла-кивать. Убит этот человек был тем же способом, что и профессор Мос-каленко, и, по-видимому, из того же самого оружия - транкера, лурпак-ского производства. Пулю, правда, обнаружить не удалось. Она, разо-рвавшись в голове убитого, снесла ему половину лица и, разбив лобо-вое стекло БМВ, вылетела из машины. Сам транкер нашли в проме-жутке между передним, водительским и задним сидениями автомоби-ля в виде черной лужицы расплавленного пластика.

Вернувшись из морга, Гоша принял у доцентов и аспирантов ре-зультаты их расследований. С научными планами был полный поря-док – все темы прорабатывались строго по графику и теми научными работниками, которые значились в списках разработчиков тем. Ре-зультаты трудов праведных фиксировались в пояснительных записках и оформлялись в виде рефератов и прочих, установленных местной профессурой, монографий. Если и были какие-то внеплановые темы, то велись они индивидуально и конфиденциально, без следов в рее-страх университета.

Надо бы просмотреть все файлы домашних компьютеров этих бо-таников, подумал Гоша, но, видимо, придется ограничиться компьюте-рами Бугаева, Вошкулата и Москаленко. Да компьютерами, стоящими в лаборатории.

График работы лаборатории соблюдался безукоризненно два пред-шествующих года. И в этом году до начала июня все было в порядке. В лаборатории проводились опыты ежедневно, включая выходные дни. Опыты проводились, как правило, в дневные часы, но иногда и ночью, если того требовали условия этих опытов или их срочность. Для всех кафедр, не имеющих своих лабораторий, устанавливалось определенное время. Если опыты переносились или отменялись, в журнале делались пометки. Все, как везде.

Начиная с июня этого года началась чехарда. Участились случаи переносов и межкафедральных замен. Количество ночных опытов возросло. В основном это касалось кафедры уфологии. Москаленко, Бугаев и Вошкулат стали фигурировать в журнале чаще других со-трудников университета. Темы исследований указывались нечетко или не указывались вообще. Некоторые страницы из журнала были варварски выдраны, причем недавно, это было заметно и без экспер-тизы. Последняя страничка на день, когда был убит профессор Мос-каленко, также отсутствовала.

Гоша журнал изъял и распорядился отправить в Москву контейнеры с препаратами, примененными в опытах и исследованиях универси-тетских уфологов. К счастью не все эти препараты были своевремен-но утилизированы.

Обнаружил Гоша Дистенфельд и еще одну интересную деталь: не-которые файлы в главном лабораторном компьютере были стерты. Но следы на винчестере должны были остаться. Гоша и компьютер лабо-раторный приобщил к другим вещдокам и отправил в Москву, в свою родную лабораторию.

Домашний компьютер Арсения Москаленко для работы не исполь-зовался. Гоша нашел в нем только кулинарные рецепты супруги про-фессора да массу компьютерных игрушек, которыми забавлялись его дочки. Компьютер Бугаева использовался примерно так же. А в пустом коттедже Вошкулата компьютера вообще не оказалось. Профессор Вошкулат пользовался ноутбуком, который постоянно носил с собой. Об этом Гоше поведал Стас Сокольский, который за последние не-сколько дней снял показания со всех в Степном, кто хоть единожды контактировал с пропавшим уфологом.

Следователь городской прокуратуры Станислав Янович Сокольский ел свой хлеб не зря. Он разрушил до основания алиби Вошкулата в отношении убийств Бугаева и Москаленко. Стас нашел трех свидете-лей пребывания Вошкулата в Степном с вечера двадцать седьмого до утра двадцать восьмого июня.

Первым свидетелем был некий Сергей Орешкин, бармен из пивба-ра, расположенного напротив главного корпуса университета. По фо-тографиям Орешкин твердо опознал Вошкулата и его спутника, кото-рым оказался Николай Бугаев. Они не были в тот вечер посетителями бара, Орешкин увидел их сидящими в автомобиле марки «Лексус», ко-гда выходил через служебный вход, чтобы закрыть бар на ночь. Было темно, но Орешкин хорошо разглядел лица, так как в машине горел свет. Он узнал мужчин - раньше ему приходилось обслуживать их в своем баре. Бармен заметил, что оба раздражены и что-то обсуждают на повышенных тонах. Ночь была жаркой и душной и стекла в автомо-биле были опущены, поэтому Орешкину удалось услышать обрывки фраз. Вошкулат говорил: «Ты идиот, Николаша. Отказываешься от та-ких денег!», на что Бугаев отвечал: «Ты сам идиот! И предатель!». И еще что-то в том же духе. Чем закончится ссора, Орешкин слушать не стал, так как ему было не интересно, и он торопился домой. Произош-ло это в одиннадцать ноль пять вечера двадцать седьмого июня.

Вторым свидетелем был таксист, который отвозил Вошкулата в аэ-ропорт к восьми часам утра. Он забрал его из района старых кварта-лов, где легко можно было снять квартиру или комнату без всяких проволочек. Стас, естественно, направил туда двух стажеров из шко-лы милиции, но скорее так, для проформы. Найдут свидетелей – хо-рошо, не найдут – ну и хрен с ними. А для стажеров тренировка. Так-сист Вошкулата запомнил хорошо, тот всю дорогу молчал и выглядел помятым. Может быть, потому таксист его и запомнил…