Валерий Ванико - Золото по ленд-лизу

Там Дим разматывает бухту, прикрепляет к ее концу небольшой гранитный окатыш и, держа все это приспособление на весу, подходит к кромке низкого берега. Вода в озере чуть голубоватая и кристально чистая. Камень с плеском шлепается в нее и быстро утаскивает за собой часть троса.

- Ну, вот видишь, всего метра три будет, - вытаскивает старшина намокшую стропу. Затем делает еще несколько забросов чуть дальше и по сторонам. Глубина такая же.

- В самый раз. Не глубоко и дно скальное, не заилит.

- А я знаю, как дотащить сюда ящики,- заявляет Сашка, - на листе обшивки, что валяется у самолета. Она гладкая и будет хорошо скользить по мху. К тому же тут небольшой уклон.

- Точно, Саня, молоток - на руках мы их едва ли утащим, очень уж тяжелые.

Приятели сматывают трос и идут назад. При этом Сашка морщится и слегка припадает на ногу.

- Чего ты?

- Да нога что-то сильно заныла. Когда из самолета выбирался, ушиб.

После того, как они подходят к машине, Дим заставляет Сашку сесть, стаскивает с него унт и осматривает ногу. Она еще сильнее опухла.

- Да, с такой ходулей ящики мы сегодня не потащим. Еще больше ее разбередим. Ты пока сиди, а я слажу в кабину к летчикам, может там какая аптечка есть?

Через минуту старшина выглядывает из разбитого окна кабины и машет защитного цвета флягой.

- Во, спиртягу нашел!

Затем спускается на землю.

- Под сиденьем у штурмана лежала, в заначке. Почти полная. А аптечки, к сожалению, нету.

Несколько минут, поливая на ладонь сладковато пахнущую на воздухе жидкость, он втирает спирт другу в ногу, а потом снова туго бинтует ее шелковой лентой.

- Порядок. Нога за ночь прогреется и даст бог отойдет. Только ходи поменьше. На, вот, хлебни чуток, - протягивает Сашке флягу.

Тот делает глоток, морщится и кашляет. На глазах выступают слезы.

- А ты?

- Я уже приложился в кабине. Чистый ректификат. Ты пока полежи, отдохни, -бросает он матросу мягкую котомку, - а я пока в дорогу все соберу. Завтра с утра и двинем. Путь не близкий и медлить нельзя.

Исчезает в самолете.

Когда он снова появляется, в руках у Дима еще один солдатский вещмешок, офицерский пояс с кобурой и почти новые яловые сапоги.

- Он кладет все около Сашки на землю и присаживается рядом.

- Так, сначала сапоги. Похоже, мой размер, у сержанта снял.

Сбрасывает с ног остатки пьексов и, перемотав портянки, натягивает обнову.

- Как по мне шили. А это тебе, - протягивает Сашке ремень с кобурой. -Здесь «ТТ» с запасной обоймой, а фрицевскую ракетницу выкинь.

Дим встает на колени, переворачивает мешок и вываливает из него в мох несколько дисков и гранат.

- По три на автомат и по паре «фенек».

Затем тянет к себе вещмешок с продуктами и, раздернув горловину, тоже опорожняет его. Там оказывается два кирпича хлеба, початый ими кусок сала, три банки тушенки, пачка сахара и два цыбика чая.

Старшина все это раскладывает в вещмешки поровну: боеприпасы и продукты. Потом, побулькав у уха, сует в один и флягу со спиртом.

- Все, морской порядок, - удовлетворенно произносит он, затягивая бечевками горловины и захлестывая их наплечными лямками.

Один мешок подвигает к Сашке - твой, а второй, с флягой, взвешивает на руке и отставляет в сторону.

- Килограммов по семь будут. Зато своя ноша, как говорят, карман не тянет. Стоп. Нужно еще спичек и курева у ребят пошарить, им они теперь ни к чему, а нам в самый раз.

Вновь идет к машине. У пробоины наклоняется и оттаскивает в сторону застывшее тело лопаря. Снимает у того пояс с ножом и котомку, которую перебрасывает Сашке.

- Посмотри, что в ней, - и исчезает в брюхе машины.

Сашка лезет рукой внутрь кожаной котомки и извлекает оттуда две сухие янтарные рыбины, бурый кусок вяленой оленины и небольшой, видавший виды котелок.

Он кладет все на землю, прихватывает котелок и, морщась, ковыляет к заливу. Когда возвращается с водой, Дим сидит на корточках и попыхивает «козьей ножкой». На газете перед ним початая коробка папирос «Пушка», две пачки махорки, зажигалка и спички.

- Добрая крупка, «моршанская», до нутра продирает, - щурится он от дыма. - А ты чего бегаешь? Я ж тебе сказал отдыхать.

- Да я только к озеру, водички вон набрал, - кивает Сашка на котелок. - У лопаря в мешке нашел, а еще рыбу и мясо.

- Вижу. Тогда давай налаживать костер. Нужно горячего похлебать, сил набраться.

Вскоре у самолета полыхает небольшой огонь, на котором побулькивает и исходит паром котелок с похлебкой из оленьего мяса. К этому Дим прибавляет половину одной из рыбин, два ломтя ноздреватого, вкусно пахнущего хлеба, несколько кусков сахара и отсыпает из цибика с чаем, горсточку на заварку.

Чуть спустя, друзья с аппетитом хлебают горячее варево, рвут зубами соленую рыбу и, сполоснув котелок, вновь вешают его на костер, для чая.

- Давно так не ел, - душевно произносит Сашка и хлопает себя по тощему животу. А Дим внимательно следит за котелком, и когда тот закипает, сыплет в него чай и снимает с огня.

Через несколько минут, прихватывая бока посудины рукавами, они по очереди прихлебывают из нее и хрустят сахаром.

После трапезы, разморенный Сашка откидывается на мешок и бездумно смотрит в небо, а Дим вытаскивает из-за пояса «вальтер», разбирает его и смазывает маслом из ружейной масленки.

- Слышь, старшина, а чего у тебя имя такое чудное, «Дим»? - интересуется Сашка.

Меня вообще-то Дмитрием кличут, - отвечает тот. Просто ребята так прозвали, давно, еще на флоте. И фамилия подходящая - Вонлярский. А у тебя какая?

- Солнцев.

- Красивая фамилия.

На некоторое время приятели замолкают.

- Слышь, Дим, а эти ребята так и будут лежать, в самолете?

- А куда ж мы их денем? Так и будут. Хоронить их негде, кругом вечная мерзлота и гранит. Самолет самое лучшее место. Когда ящики утопим, приладим обшивку на место, чтобы звери не растащили, и пусть себе лежат.

- Да, наверное, это все, что мы можем для них сделать, - вздыхает Сашка.

Однако осуществить свои планы друзьям не удалось.

На следующее утро, когда они, позавтракав, возились с листом дюраля, прилаживая к нему лямку из парашютной стропы, из тундры донесся тоскливый вой волка и эхо едва различимого выстрела.

Моряки на мгновение замерли, а потом Дим, приказав Сашке оставаться на месте, передернул затвор ППШ и рысцой побежал к ближайшей сопке.

Вскарабкавшись на ее вершину, он прилег и, запалено дыша, стал всматриваться в тундру. Выстрел прозвучал с той стороны, откуда они пришли.

Через некоторое время старшина заметил на горизонте едва различимые темные точки и услышал позади громкое сопенье.

К нему, по склону сопки, забросив за спину автомат, полз Сашка.

- Я ж тебе приказал оставаться на месте, - прошипел Дим.