Валерий Ванико - Золото по ленд-лизу

- Не, я с тобой, - мотнул тот головой, стряхивая рукавом пот со лба и устраиваясь рядом.

- Ну, салага, - ощерился Дим и вновь впился глазами в синеватую даль.

Через час точки увеличиваются, и становится ясно, что это идущие в сторону озера люди.

- Один, второй, третий…, девять человек, - считает старшина. - И позади еще что - то, вроде олени.

- Может саамы или лопари? - с надеждой смотрит на него Сашка.

- Или немцы, ищут своего летчика, - парирует Дим. - Слушай, Сань, ты оставайся пока здесь, а я быстренько вниз, патронов прихвачу.

Когда он возвращается с несколькими дисками за пазухой и лимонками в карманах, Сашка внимательно наблюдает за караваном. Внезапно оттуда что-то на миг взблескивает и гаснет.

- Бинокль, - сплевывает Дим. Теперь все ясно, это немцы или финны…

Дав идущим за ним егерям знак остановиться, Кранк вскидывает к глазам тяжелый горный бинокль и внимательно осматривает открывшуюся впереди гряду сопок, с синеющим в долине озером.

- Кажется, пришли,- бросает фельдфебель стоящим позади Ланге и лопарю. - Ты хороший проводник Мунк, и заслужил глоток рому,- удовлетворенно хлопает он лапландца по костистому плечу.

- Привал на четверть часа!

Егеря устало опускаются на землю, закуривают и прихлебывают из фляг. Мунк подходит к оленям, осматривает их ноги и проверяет сыромятные крепления навьюченной на животных поклажи.

- А палить в того волка, тебе Вилли, не стоило, да еще из «парабеллума», - делает фельдфебель замечание сидящему рядом с ним Ланге.

- Надоел его вой, - очень уж тоскливый. - Да и наш Тор нервничает, - кивает он на овчарку.

- Больше так не делай, лишний шум нам ни к чему.

- Да будет тебе Ирвин, в этих местах пусто как в Сахаре, - ухмыляется Ланге.

Затем он подзывает Мунка, наливает в металлический стаканчик немного рому из фляги и протягивает проводнику.

- Держи, обезьяна.

Тот с почтительностью его принимает, выпивает жгучую жидкость и что-то бормочет.

- Переведи, - кивает Кранк унтер-офицеру.

- Он говорит, что в тундре, кроме нас, есть еще люди. У волков особенный вой.

- Ну, вот видишь, не стоило шуметь. Здесь могут бродить и «иваны». Как те, что мы обнаружили зимой.

Ланге хмурится. В январе, в поиске, они действительно уничтожили в тундре разведгруппу русских. В схватке погибли и двое егерей.

Докурив сигарету, фельдфебель тычет окурок в мох, вновь осматривает в бинокль окрестности и, приказав проверить оружие, делает знак продолжить движение…

- Опять пошли, - бормочет Дим, - когда цепочка людей и животных стала менять очертания.

- Значит так, Санек. Давай в самолет и готовь турельный пулемет. Боеприпасов там хватает. А я останусь здесь. Судя по направлению, выходить они будут на эту сопку, а затем по долине, вниз к озеру. Тут мы их и прищучим. Я с фланга - очень уж тут удобная позиция, а ты в лоб, из машины. Но огонь открывай только после меня, как подойдут к самолету метров на триста. Усек?

- Точно так, старшина, - кивает Сашка и уползает по склону.

Когда он исчезает в брюхе самолета и колпак с пулеметом в его хвостовой части бесшумно проворачивается в сторону сопки, Дим удовлетворенно хмыкает, кладет рядом с собой один из запасных дисков, пару гранат и смотрит в сторону приобретающих все более четкие контуры людей.

Теперь уже он различает альпийские кепи с длинными козырьками, болотного цвета униформу и «шмайсеры» у них на груди. Немцы идут размеренным походным шагом. Позади всех человек в меховой одежде с винтовкой за плечами, и два тяжело ступающих оленя с грузом на спинах.

Старшина оборачивается назад, бросает взгляд в сторону самолета и машет рукой.В ответ едва заметное вращение пулеметной турели.

Когда караван приближается еще ближе и начинает спускаться в низину, егеря замечают распластавшийся в ней самолет и, по знаку переднего, мгновенно разворачиваются в цепь. Теперь они идут медленно и осторожно, выставив перед собой автоматы и внимательно оглядывая окрестности. Затем останавливаются и один из солдат, по взмаху руки ближайшего к Диму коренастого егеря с биноклем на груди, согнувшись, бежит к машине.

Медлить больше нельзя. Старшина ловит в прорезь мушки его спину и плавно нажимает на спуск. Автомат знакомо отдает в плечо - егерь по инерции делает еще несколько шагов вперед и рушится в мох.

В ту же секунду от самолета, в сторону остальных, несутся коротко мерцающие пулеметные трассы. Двоих немцев они срезают, а остальные падают в мох и открывают ответный огонь по самолету. Стреляют егеря и по вершине сопки, откуда огрызается короткими очередями автомат старшины.

Дуэль крупнокалиберного «шкаса» и немецких «шмайсеров» оказывается неравной, и через несколько минут, отстреливаясь, и делая короткие перебежки, егеря пытаются вырваться из долины.

Однако им этого не удается: пулеметная трасса перерезает еще одного, а старшина короткими очередями из ППШ отсекает единственный для врагов путь к спасению.

Тогда коренастый что-то гортанно кричит, и стрелки устремляются к сопке, уничтожить засевшего там автоматчика.

- Опытные, суки, - сплевывает Дим, и, выдернув чеки, одну за другой швыряет вниз две гранаты. Те рвутся с оглушительным грохотом и еще два солдата остаются на месте. Однако оставшиеся двое, быстро продвигаются вверх, и огромного ефрейтора Дим сваливает последней очередью почти в упор. Затвор ППШ лязгает и выбрасывает в мох дымящуюся гильзу.

А Сашкин пулемет, продолжает сечь длинными очередями склон сопки у самой вершины, высекая из нее гранитный крошки. Последний немец - это здоровяк с рвущейся с поводка овчаркой, с жутким воем исчезает в их круговерти и катится вниз.

В это время из-за одной из кочек приподнимается голова в высоком колпаке, гремит выстрел и пулемет замолкает.

- Твою мать! - рычит Дим и всаживает в кочку весь диск.

Затем он отщелкивает его, вставляет новый и чутко прислушивается. Тишину нарушает лишь хрип лежащего неподалеку ефрейтора.

Старшина кошкой прыгает к нему и бьет прикладом в висок. Ефрейтор дергается и затихает.

Держа наготове автомат, Дим быстро скользит по склону и останавливается у трупа коренастого. Тот лежит на боку, прижав к животу руки.

Старшина шевелит носком сапога его тело и делает несколько шагов вперед. Сзади резкий свист, ответная очередь и вновь тишина.

Морщась от боли, Дим вырывает из предплечья финский нож и швыряет его в сторону. Потом, скрипя зубами, зажимает рану ладонью и спотыкаясь бежит к самолету.

Когда он ныряет в мрачную утробу машины, Сашка лежит на спине под турелью. Он еще жив - наполненные болью глаза широко открыты, а на губах вскипают розоватые пузырьки.

Дим падает на колени, расстегивает на друге бушлат и задирает ветхий тельник.