Джоби Уоррик - Тройной агент

Что всем этим хотел сказать Мухабарат (этак ненавязчиво — во всяком случае вначале), было ясно без всяких слов: Мы нуждаемся в твоей помощи. Помоги нам, и себе же принесешь пользу. И принесешь пользу своей стране. В ходе бесед бен Зеид подверг критическому разбору некоторые из написанных Балави под псевдонимом Абу Дуджана аль-Хорасани статей, взяв для анализа самые яростные, чтобы попытаться исподволь переиначить те толкования Корана, при помощи которых джихадисты оправдывают взрывы смертников и террор как таковой.

Усама бен Ладен видит ислам в искаженном свете, говорил он. Коран запрещает лишать жизни ни в чем не повинных людей.

Бен Зеид даже утверждал, что король Иордании Абдалла II своим примером пропагандирует принципы ислама гораздо лучше, нежели бен Ладен. Ведь, между прочим, наш король, симпатизирующий Западу и женатый на красавице, которая ездит по всему миру, призывая распространять образование среди женщин, не кто-нибудь, а хашимит [21] Хашимиты — потомки Хашима ибн Абд ад-Дара, деда пророка Магомета. , то есть потомок рода, берущего начало непосредственно от пророка Магомета.

Балави кивал, молча выражая согласие. Может быть, он и впрямь сумеет чем-нибудь помочь монарху.

Какую в точности роль предложат Хумаму Балави, пока не сообщалось, но бен Зеид всячески подчеркивал одно: если доктор сумеет воспользоваться своими связями, чтобы выследить находящихся в розыске террористов, получит вознаграждение, причем огромное. Достаточное, чтобы полностью изменить и его жизнь, и жизни всех его домочадцев.

Сколько ему заплатят? Это будет зависеть от объекта розыска, но ЦРУ, организация, которая по этим счетам как раз и платит, давно оценила головы бен Ладена и злодея № 2, египетского врача Аймана аз-Завахири, обещая за них суммы, которые трудно даже вообразить.

Ну так сколько же, сколько? спросила Дефне, когда муж вернулся домой. Детально пересказывая жене в уединении спальни свои разговоры с офицером Мухабарата, Хумам обычно бывал насмешлив, не скрывал презрения. Но в тот день он был опять рассеян и задумчив.

Миллионы… наконец буркнул он.

Утром 18 марта Хумам аль-Балави собрал две небольшие сумки и сказал, что отправляется, как он выразился, в короткую поездку. Объявил, что решил попробовать продолжить изучение медицины в Соединенных Штатах, но сперва надо сдать квалификационный экзамен. А принимают его в Стамбуле.

Звучало все это почти правдоподобно. Задолго до ареста Балави уже что-то говорил о том, чтобы поехать учиться в Америку, беспокоился, справится ли со специфическим английским медицинского экзамена, от результата которого зависит, возьмут его или нет. Но при всех прежних упоминаниях об этом экзамене каждый раз местом его проведения должен был быть Амман. Впрочем, у Балави еще с университетских времен в Турции оставались неплохие связи, так что его решение поехать именно туда не вызвало вопросов. Он. обнял на прощание девочек и жену и вышел из дому вдвоем с младшим братом Асадом, который вызвался довезти его до аэропорта. Отцу Хумам об этой поездке не сообщил вовсе, просто не нашел в себе сил, чтобы прийти попрощаться.

В амманском Международном аэропорту имени королевы Алии Хумам жестом показал брату, что к стойке регистрации на Стамбул им не надо. Пройдя мимо, встали в очередь к стойке, где регистрировали рейс эмиратской авиакомпании на Дубай, центральный транспортный узел Объединенных Арабских Эмиратов. Хумам поставил сумки на весы и попросил, чтобы их сразу отправили в конечный пункт, в качестве которого назвал Пешавар в Пакистане.

После этого Хумам обменялся рукопожатием с младшим братом, во взгляде которого читалось удивление пополам с тревогой.

Мне кажется, нам надо было сперва поговорить об этом с отцом , выговорил, наконец, Асад аль-Балави.

Нет, он не должен знать , прозвучало в ответ. Ты обещаешь?

Асад пообещал.

Мир тебе , сказал он.

И тебе тоже .

Хумам аль-Балави сунул билет и паспорт в карман, повернулся и стал подниматься по ступенькам к выходу на летное поле.

Виргиния, Лэнгли — май-июнь 2009 г.

Всю весну невидимая армада американских спутников-шпионов отлаживала систему прослушки, задействовав для этого самую продвинутую в мире аппаратуру и объединив ее в сеть, накрывшую Северо-Западный Пакистан, один из самых отсталых регионов на земном шаре. Фото- и телекамеры вглядывались в каждый глинобитный домишко, в каждый сарай и козий хлев на пространстве, равном такой стране, как Пуэрто-Рико. Сотни компьютеров, сблоченных воедино, разбирались с разговорами по телефону, с информацией, выдернутой из каналов интернета, и с перехваченными радиосигналами; все это обрабатывалось в автоматическом режиме в поисках единственного слова или фразы, которая может нести в себе что-то тревожное или помочь с поимкой давно объявленного в розыск врага.

В мае от одной такой фразы, мелькнувшей в процессе рутинной телефонной прослушки, переводчик станции подслушивания АНБ в Форт-Миде (Мэриленд) аж на стуле подпрыгнул. В рапорте, который он незамедлительно передал своему супервайзеру, эта фраза была подчеркнута; потом этот рапорт пошел в ЦРУ на административный этаж, где лег на стол Леона Панетты, третий месяц занимавшего директорское кресло.

Ядерные устройства.

Панетта несколько раз перечитал рапорт. Электронный жучок, встроенный в телефонный аппарат, висящий на столбе в районе обитания диких племен, который называется Южным Вазиристаном, передал разговор двух полевых командиров движения «Талибан». Они говорили о Байтулле Мехсуде — низкорослом головорезе-пуштуне, незадолго до этого принявшем командование самым крупным в Пакистане объединением группировок талибов. Жарко обсуждалось приобретение огромной важности — такое, которое наверняка даст Мехсуду возможность победить центральное пакистанское правительство и поднять на новую высоту свой статус, сделавшись джихадистом всемирного масштаба. Один из говоривших употребил пуштунское слово этами, означающее «атомный» или «ядерный». У Мехсуда есть этами-устройства, сказал он.

Когда переполох в Лэнгли улегся, в головы стал закрадываться скепсис. Не было ли это ошибкой перевода? Не сказки ли это? А может, и вовсе какая-нибудь военная хитрость? Некоторые из наиболее опытных специалистов открыто посмеивались. Ну кто такой этот Байтулла Мехсуд! Полуграмотный гангстер, к тому же хвастун. Его опыт обращения с бомбами ограничивается привязыванием нескольких фунтов самодельной взрывчатки к телу несчастного тинэйджера, который пойдет и взорвет базар. У Мехсуда просто нет средств на то, чтобы приобрести атомную бомбу, да и кто ему ее продаст. Таких дураков нет.