Леонид Николаев - Феникс

— Последовательность нарушена ходом расследования, — ответил Берг. — Наблюдения на Бель-Альянс ничего не дали. Повторили все среды и пятницы, переставили числа, изменили время, снова вернулись к первоначальному графику — безрезультатно. Никто не приходит на встречу.

— Значит, спугнули, — резюмировал Дитрих.

— Выстрел дает слишком громкое эхо, — заметил Берг. — Не услышать его нельзя было. Схема связи, естественно, изменилась.

— Иначе говоря, «двадцать шестой» переадресован другому резиденту? — продолжал свой вариант штурмбаннфюрер.

— Надо полагать…

— Но чем же тогда объяснить фразу в радиограмме «Ищите двадцать шестого»? При наличии новых пунктов явки подобное приказание бессмысленно. Другому резиденту дана команда самому искать агента. А у агента только старые координаты.

— И воспользоваться ими он не может, — закончил начатую Дитрихом мысль оберштурмфюрер. — Адрес находится под нашим наблюдением.

— Но попытаться должен, если оказался в безвыходном положении. Несмотря ни на что.

— Такой попытки не было, — заверил шефа Берг.

— Вы убеждены?

— Можно не доверять моим глазам… Но остальные…

— Это аргумент, — снова сдвинул челюсть Дитрих. — А все-таки…

— Я убежден и в другом, — твердо, но с заметным волнением произнес оберштурмфюрер. — «Двадцать шестого» вообще нет. В Берлине, во всяком случае.

— Доводы!

Дитрих стоял у голой стены, заложив руки за спину, и чем-то напоминал допрашиваемого. Так иногда, в том же самом месте, заставал Берг человека. Пригвожденный вопросом или угрозой, он пугливо прижимался к раскрашенной под дуб панели и ждал. Дитрих тоже ждал, без испуга, правда, но плечи были опущены, и голова, втиснутая в них, кажется, встречала удар.

— Почти всю прошлую зиму Хендриксен по средам и пятницам появлялся на Бель-Альянсштрассе. Появлялся, чтобы встретиться.

— С «двадцать шестым», — уточнил Дитрих.

— Возможно… И не встретился.

— Следовательно, «двадцать шестого» нет, — сделал второе уточнение штурмбаннфюрер.

— Совершенно верно.

Ожидание кончилось. Дитрих оторвался от стены, оттолкнулся вроде заложенными за спину ладонями и стремительно понесся вдоль панели, выкидывая вперед свои огромные ноги.

— Я тоже думал, — издали, от черного сейфа, бросил он Бергу. — И вдруг такая шифровка: «В двадцать шестого не стрелять!» — Белый лоскуток вспыхнул в руках майора. Рука вытянула его из открытой пасти железного шкафа и высоко понесла к оберштурмфюреру. Но не донесла. Застыла на пути. У стены. — Кому-то поручена защита агента. Кого-то предостерегают от агрессивных действий… — Дитрих подождал, пока подчиненный переварит ошеломляющую новость. Потом торжествующе выкрикнул: — Он здесь… этот «двадцать шестой»! Он существует.

— В Берлине? — попытался заполучить точные сведения Берг.

— Именно.

Легкий загар на лице Берга, кажется, чуточку поблек. Сообщение шефа обеспокоило молодого гестаповца. Руки, беспечно отдыхавшие на подлокотниках, задвигались. Начался почти неуловимый танец пальцев. Они то поднимались над полированными изгибами, то опускались.

— Однако «двадцать шестой» этого не знает.

— Еще не знает, — согласился Дитрих. — Вчера перехвачено повторное предупреждение: «В двадцать шестого не стрелять!»

— Не считаете ли вы, господин майор, что это предупреждение вызвано случаем на Бель-Альянсштрассе?

Дитрих вздрогнул. За пять лет совместной работы Берг впервые заметил растерянность шефа. Кажется, замечание попало в точку. Случайно попало, не хотел обер-лейтенант вызывать замешательство своего начальника. Не было надобности, да и факт вроде известный. Хорошо известный тому же штумбаннфюреру.

— Невероятно! — высказал вслух поразившую его мысль майор.

Он заметался снова у стены. Стремительное движение помогало Дитриху думать.

Берг остановил его, прервал торопливую мысль.

— Кто-то за кем-то охотится.

— Не понимаю, — признался майор.

— Но в силу своего положения вынужден защищаться от лиц, похожих на «двадцать шестого».

— Яснее!..

— Предположим, «двадцать шестой» работает в уголовной полиции и преследует определенную группу людей, в числе которых резидент. Защищаясь, они способны убить «двадцать шестого».

— Туманно и малоправдоподобно, — сдвинул челюсть майор. — Реальнее была бы противоположная ситуация. Резидент работает в уголовной полиции, а «двадцать шестой» под подозрением. В него не надо стрелять… «Стрелять» не в прямом смысле слова, просто не ставить под угрозу разоблачения или ареста. Или провала.

— Вы нарисовали довольно четкую картину, господин майор.

Дитрих никак не отозвался на похвалу подчиненного. Он уже снова носился по кабинету.

— Я вижу конкретных персонажей этой комбинации. Резиденты: Чокаев, Хендриксен и третий — Икс. Все они работают на английскую разведывательную службу. Чокаев занимается вербовкой. И только. Ему, в силу общественного положения, нельзя заниматься агентурой, нельзя руководить сетью. Люди передаются Хендриксену. Тот концентрирует у себя агентурные сведения и сообщает самое важное в разведцентр, в Лондон. По своим каналам. Каким, пока неизвестно…

— Мне кажется, Чокаев сам агент, — прервал шефа Берг. — Иначе встреча «двадцать шестого» с Хендриксеном не была бы такой трудной. Вербовщик должен знать завербованного.

— А если он шел издалека? Шел на определенный адрес? И вербовка состоялась за кордоном, — сдвинул линию, начерченную Бергом, штурмбаннфюрер. — Адрес дан Хендриксена. Ну и параллельно Чокаева. Оба почти одновременно выбыли из игры. «Двадцать шестой» остался без посадочной площадки. Он в пустоте. Именно сейчас его надо брать, пока Икс не пробьет к нему тропу.

— Уж лучше взять обоих, — улыбнулся Берг. — Но, к сожалению, они оба — Иксы.

— Для нас, — конкретизировал Дитрих.

— И друг для друга, — Берг своими уточнениями заставлял штурмбаннфюрера отходить от намеченной уже давно схемы. Без удовольствия нарушал Дитрих построенный собственными силами, собственной фантазией план. Защищал его. Защита была упорной. Гибкой. Она помогала находить уязвимые места, обновлять схему, улучшать ее. Вот и сейчас майор увидел брешь в сооружении и принялся ее заполнять.

— Не совсем, — возразил он обер-лейтенанту. — Приказ не стрелять уже определяет цель. Пока общую, но цель. Точность попадания зависит от самого Икса — резидента. Мы должны тоже видеть эту цель, Рудольф.

Берг пожал плечами — он не видел цели. И Дитрих подсказал ему. Замер у стены, посмотрел в упор на оберштурмфюрера и четко, шлифуя каждый слог, произнес:

— Туркестанцы.

Это не было открытием для Берга. Ни для кого не было открытием. Поэтому обер-лейтенант спокойно, даже слишком спокойно принял слова шефа.