Леонид Николаев - Феникс

— Господа, вальс… Старинный немецкий вальс…

Берг подбежал к штурмбаннфюреру:

— Разрешите мне… взять его.

Дитрих поморщился:

— Вы слишком взволнованы, Рудольф… Притом вы знаете мой принцип…

Он запустил руку в карман, снял с предохранителя пистолет и так пошел через зал. К выходу.

Из спальни Ольшер позвонил на Принц-Альбрехтштрассе. Руки у него тряслись от волнения, с трудом попадали на цифры диска.

— Операция заканчивается…

Губы незаметно раздвигались в улыбке. Счастливой улыбке.

— Все в порядке, господин бригаденфюрер.

Из шестого отдела, почти тотчас, полетела во все пункты заготовленная заранее радиограмма: «Приступайте к выполнению приказа номер триста семь дробь шестьдесят два, литер “зет” — согласно графике. О начале операции донести немедленно».

Он прошел одну комнату, другую. Перед ним расступались. На него смотрели удивленными глазами. Смотрели те, кто знал. Ему подали шинель. Швейцар туркестанец. И даже пожелал доброго пути.

Потом он стал спускаться по лестнице. Медленно. Отсчитывая ступени. Сердцем. Оно билось звонко.

Наружная дверь была открыта. В нее врывался веер. Теплый, пахнущий, как и днем, весной. Далекой весной, которая почему-то решила сегодня, в январскую темень, коснуться земли.

Среди многочисленных сообщений, полученных в Москве за эту тревожную ночь с границы, с линии внутренней обороны, где шла схватка с врагом, павшим с неба, было и это шифрованное донесение:

— «Двадцать шестой» долг перед Родиной выполнил.

Короткое донесение. Но полковник Белолипов читал его долго. Очень долго…