Юрий Горюнов - Zero

Он оценивающе посмотрел на меня.

— Вы умнее, чем я думал. Может быть, вы действительно не тот, за кого себя выдаете?

— Вы же проверяли?

— Вот потому и сомневаюсь.

— Но если вы сомневаетесь во мне, то смысла продолжать разговор нет, тем более, если здесь нет никаких секретов, что вы пытаетесь мне внушить. Про игру я понял.

— Секреты всегда есть, я уже упоминал об этом. Есть разработки и если они проводятся, то это можно продавать. Вы же для этого тоже вложили свои средства. Продовольствие — важная тема в мире. Накормить народ, что еще важнее. Кто владеет технологией, тот может оказывать влияние на политику, экономику других стран.

— Понятно. И как вы собираетесь это делать?

— Что вы предложили верно. Вы будете вести съемки в кабинете профессора. Папки вам будут доставать.

— И уходить, — заметил я.

— Зачем?

— Не люблю, когда стоят рядом. Считайте это прихотью. Все же убрано, кроме одной папки. И лучше вечером.

— Почему?

— Трудно представить съемки при дневном свете. Возникнут вопросы, как я попал в кабинет днем, когда есть сотрудники, когда профессор может войти.

— Согласен.

— Я не дал еще согласия. Я должен подумать.

Он улыбнулся: — Если бы вы согласились сейчас, то я был бы уверен, что вы обманываете, а так даже при моем сомнении, есть доля вероятности, что вы тот за кого себя выдаете.

— Если вы сомневаетесь, тогда зачем все?

— Я это уже говорил, не хочу усложнять игру, да и работа у меня такая, во всем сомневаться. Сколько вам надо времени на размышления?

— Пару дней хватит.

— Договорились. Через пару дней приезжайте в Пекин. Телефон знаете. Позвоните, мы, если будет надо, встретимся и обсудим. Здесь встречаться больше нет смысла. И прошу вас, — он сделал паузу, — не надо глупостей. Вы не у себя дома, помните это.

Он вышел, пожелав мне спокойной ночи. Я понимал, что они хотят. Верить в то, что меня оставят жить спокойно, не приходилось. Было два варианта, либо заставят работать на себя в Европе, либо уберут. Ни то, ни другое не входило в мои планы. Слишком много служб, а я один.

Но это был шанс. Я мог передавать МИ-6 ложную информацию, а главное я получал доступ в кабинет профессора, притом легально. Ясно, что все будет контролироваться, но упускать шанс получить реальную информацию я не мог. Игра не может быть затяжной, у меня всего несколько недель в запасе, а дальше я должен исчезнуть, и лучше сам и живой. Следующим этапом будет поездка в Пекин якобы для получения фотоаппарата и встречи с Брауном. Встречаться я не собирался, все проведу через ячейку камеры хранения. Повезу ее назад в Пекин. На своих, выходить я не мог, да и не было смысла, вся операция на мне, они теперь мне не помощники, и светить лишние контакты не зачем, им еще здесь работать. Китайцы подставляли меня англичанам. Только наивный бизнесмен мог думать, что систематическая съемка документов и их передача в дозированной форме из одной и той же папки возможна. Это разовая операция. В разведке дураков стараются не держать. Получая информацию дозировано, англичане зададутся вопросом, откуда у меня вдруг систематический доступ к документам. Они поймут, что это игра, а так как я знаю их в лицо, то это может привести к смене сотрудников, что хлопотно. Как только они это поймут, моя жизнь опускается до цены пули и местная безопасность в стороне. Поэтому остается проведение разовой операции, а правда там или нет, откуда мне знать, что добыл, то и отдал. Главное получить истинную информацию для своих.

Через два дня я приехал в Пекин. Слежку я вычислил быстро. Зашел в телефонную будку сделал звонок на номер в посольство англичан, который китайцы могли и знать, но не тот, что дал мне Браун, сказал банальную фразу, якобы пароль, ответивший, ничего не понял, но и это не плохо, важно, что звонок я сделал. Дальше я около двух часов ходил по городу, заходил в магазины, кафе. Мне нужно было условное время, словно я выжидал, когда фотоаппарат положат в ячейку. Затем проехал на вокзал, якобы достал фотоаппарат из ячейки. Сотрудники наружной службы были на месте и наблюдали за выемкой. После этого я позвонил майору Вэнь и предложил встретиться у себя дома. Через час в дверь позвонили, он был один.

— Что скажете? — поинтересовался он, когда вошел и устроился в кресле.

— Я согласен. Не скажу, что это мне приносит удовольствие. Мне приятнее было бы жить, как и прежде, не зная вас.

— Мне тоже. Если вы согласились, то надо встречаться с Брауном и получить фотоаппарат.

Он проверял меня, хотел выяснить, насколько я откровенен. Ну что же поиграем по моим правилам.

— Я когда принял решение, то посчитал, что нет необходимости встречаться с Брауном. Я позвонил, и они мне передали фотоаппарат, положив его в ячейку автоматической камеры хранения. Час назад я его забрал.

Он сделал удивленное лицо, якобы удивленное. Он переигрывал, слишком просто играл, хотя для дилетанта, коим он меня считал, сошло бы.

— Значит, у вас была предварительная договоренность о работе на них?

— Договоренности не было. Они предложили, если я соглашусь позвонить им. Так что если бы я не согласился с вами, то и звонить не стал бы.

— По какому номеру звонили?

Я назвал номер и условную фразу, которую сам и придумал. Проверить номер они могли, узнать так ли это было, нет.

— Где фотоаппарат?

— Со мной, — я достал его из сумки и протянул майору.

Он осмотрел его и вернул.

— Тогда начинаем. Завтра возвращайтесь, а через несколько дней, когда подготовят документы, вас известят и съемка будет обеспечена.

— Под вашим контролем?

— Наших сотрудников рядом не будет. Папку положат в сейф, откуда профессор ее и достанет.

— Он все знает?

— Не все, только то, что надо. Зато это обеспечивает контроль.

— Он ваш сотрудник?

— Нет, конечно, но он гражданин. Для чего ему все знать. Он должен положить папку на стол и выйти. Кто это будет не его дело, он даже не знает, что это будете вы. У вас для съемки полчаса. Затем вы должны будете уйти, а он вернется. Не сложно?

— Не знаю. Увидим.

— Тогда все. Когда отснимите, то на другой день приезжайте в Пекин и встречайтесь с англичанами, дальше наша забота. У вас есть вопросы? Пожелания?

— Какие тут вопросы, а пожелание одно, не видеть и не знать ни вас, ни англичан.

— Ну, ну. Всему свое время. После будете считать, что это был сон, но потом.

Он попрощался и ушел. Как бы этот сон не стал вечным, — подумал я после его ухода. Встречаться с Аи я не хотел. У нее могли быть вопросы, а напрягаться над ответами я не хотел, тем более, наверняка, им будет известно, встречался я с ней или нет. Пусть считают, что я в напряжении и мне не до женщин.

Но я ошибался, вечером позвонила Аи.