Юрий Горюнов - Zero

— Так можно было отказать мне, и забыть про меня.

— Я же говорил, что деньги лишними не бывают.

— Кстати о деньгах. Вы бывали в командировках, в том числе и в Европе, и очень не хорошо там себя вели. Встреча с женщиной, полиция. Что не смогли себя сдержать?

Он побледнел еще больше, руки, лежащие на столе, напряглись.

— Мне говорили, что бумаги удалили.

— Не знаю, не знаю. Тогда откуда об этом знаю я? Вы на кого-то работаете?

— Можете не верить, но нет. Я в последствии, оказал услугу, познакомив людей и все. По сегодняшней ситуации, я предлагаю вам уйти, а постараюсь забыть о вас.

— Сомневаюсь, что вы сможете когда-нибудь это забыть, — возразил я.

— Пусть так, но я обещаю молчать, пока вы не покинете страну, оставив мне все, если вы что-то скопировали из другой папки.

— Не пойдет. От этого может зависеть жизнь многих людей. Почему вы вернулись в кабинет?

— Мне показалось, что время вышло, хотя я хотел узнать кто здесь. Я позвонил вам на квартиру, и никто не ответил. Я понял, что вы здесь и поторопился, так как не доверяю вам.

— Разумно. Ну, так как на счет сотрудничества?

— Это шантаж.

Я не верил ему. Мне нужно было время, чтобы усыпить его бдительность.

— Называйте, как угодно. Мне не хочется верить, что вы законченный негодяй, — продолжал я игру с ним.

— Я слишком долго шел к этому. Я ученый и процесс исследования мне не безразличен.

— Даже ценой жизни других?

— Выходит так.

— Разговаривая с вами, мне становится страшно. Не хочется терять веру в людей, к коим вас не отношу. Ваша уверенность напрягает. Я начинаю верить, что вы могли выстрелить. Как далеко вы продвинулись?

— Не так далеко как хотел бы.

— Это приятная новость. Откройте сейф.

Он недоуменно посмотрел на меня: — Что вы хотите?

— Откройте, — и я повел пистолетом в сторону сейфа, — откройте, достаньте папки, отойдите, и прошу вас, без глупостей. Я опытнее вас и справлюсь с вами.

Он открыл сейф и по моему указанию достал папки. Я понимал, что мне надо уезжать отсюда сейчас же. Когда он положил папки на стол, я положил их в сумку.

— Что будем делать? — спросил я его, — сотрудничать вы отказываетесь.

— Я не отказываюсь.

— Вы уже решились? Так быстро? Это вызывает сомнение.

— Вы не оставляете мне выбора. Вы знаете то, что не знают другие, папки исчезли. Так я хоть смогу сказать, что вы взяли силой. Иначе я потеряю все, что имею.

— Все важное вы уже потеряли — совесть. Но время идет. Мы сделаем так.

Я достал из пистолета патроны и положил их в карман, велел ему закрыть сейф.

— Сейчас мы выйдем и вместе пройдем к вашей машине. Она здесь?

— Что вы задумали?

— Хочу прокатиться с вами в Пекин.

— Ночью! Нас будут искать.

— Утром, профессор, утром. И предупреждаю, что один патрон у меня остался в пистолете.

— Машина служебная.

— Ну и что? Поведу я. Надеюсь, у вас хватит ума, не бросаться на меня в дороге. Поверьте, я сумею подставить вас, а сам остаться в живых.

— Не сомневаюсь. Зачем я вам?

— Для спокойствия. Я не уверен, что если поеду один, то уже в пути меня не будут ждать. Итак, в путь, профессор.

Мы вышли из кабинета, который он запер и, пройдя по коридору оказавшись во дворе, сели в машину.

Подъехав к воротам, я остановился. Из будки вышел охранник и подошел к нам.

— Мы решили прогуляться, откройте.

Он кивнул головой и открыл ворота. Мы выехали.

— Охранник сообщит, что мы выехали, — заметил профессор.

— Конечно, но не все так просто.

Едва мы выехали, а ворота еще не закрылись, я вышел из машины и, забрав ключ, заперев машину, предупредил: — Без глупостей, если хотите жить, далеко не убежите, а пуля догонит. Мне уже будет все равно.

Я ему просто грозил, рассчитывая на его испуг. Сумку с папками я захватил с собой. Едва вошел в комнату охраны, как увидел, что охранник тянется к телефону. Я повел в его сторону пистолетом:

— Не надо, отойдите.

Как только он отошел от телефона, я быстро сделал к нему шаг и ударил его ребром ладони по шее, он свалился на пол. В шкафу я нашел веревку, связал его, засунул кляп из платка. Найдут его не скоро. Вся процедура заняла минуты три. Выйдя к машине, я с удовольствием отметил, что профессор никуда не сбежал.

Спокойно проехав по городу, я погнал машину в ночь по дороге к Пекину. По пути мы не разговаривали. Я размышлял. Другого пути выбраться у меня не было. Мне предстояло скрыться, а рассчитывать на скорую помощь я мог у англичан. Наши могли меня спрятать, но на это потребовалось бы время, а его у меня не было.

Подъезжали к Пекину ночью. Я сообщил своему попутчику:

— Если вы будет разумны, то к вам подойдут от моего имени. И прошу вас, подумайте, как жить дальше. Я не могу вас отпустить просто так. Надо сделать вам алиби, как, никак, я вынудил вас к поездке. Извините, профессор, — и я ударил его ребром ладони с размаху. Он обмяк. На въезде в город, я заехал в заброшенный двор, вытащил его из машины, сунул в рот тряпку. Нашел в багажнике веревку и связал руки и ноги. Ударил еще раз, чтобы наверняка, в надежде, что у меня есть время.

Затем я написал на листке из блокнота о необходимости попытки работы с профессором, но не настаивать. Меня не искать. Писал левой рукой, изменив почерк. Положил листок в папку я реальной информацией. Вернулся к машине и выехал на улицу. Добрался до тайника, оставил посылку, а для страховки загнал машину в тупик. Меня назад не ждали, и она мне была больше не нужна. Этот тупик я знал, не зря изучал город. Пройдя по нему дальше, я вошел в дом, поднялся на чердак, прошел по нему и вышел в переулок. Пройдя по нему, дошел до забора, открыл не приметную дверь в деревянном заборе и вышел в другой квартал.

Возвращаться домой не было смысла. Надо было уходить. Прощай Аи. Как ты воспримешь нашу разлуку? Что делать, надеюсь, что у тебя все будет в порядке. Ты выполняла свою работу, я свою. Но мне искренне было жаль, расставаться с ней. Я пытался и надеюсь, в какой-то мере, мне удалось не привязываться к ней. Я помнил, что обрастать привычками — опасно.

В сумке у меня была маленькая фляжка с коньяком. Открыл ее, сделал пару глотков, прополаскивая рот, чтобы запах был сильнее. Затем пошел вдоль улицы и поймал ночное такси. На плохом китайском, заплетающимся языком потребовал меня везти. Я назвал улицу недалеко от места, где меня забирал Браун, там были приличные дома, и иностранец вполне мог там жить. По дороге я разглагольствовал, что еду от прекрасной женщины и которую решил увезти с собой, когда поеду домой. Пьяный иностранец более соответствует ночному времени, чем трезвый. Иногда, я тайком смотрел в боковое зеркало. Вдали были огоньки, но кто это? Случайная машина или меня ищут, я не знал, потому решил подстраховаться.