Николай Асанов - Чайки возвращаются к берегу. Книга 2

Егерс поблагодарил Лидумса за смелость и находчивость при выполнении задания и поздравил с благополучным возвращением на Родину. Потом он крепко расцеловал Лидумса. Стоявшие поодаль от Егерса трое других участников встречи окружили Лидумса, приветствуя и поздравляя его с успехом в этой опасной и трудной операции.

Молодая пышноволосая девушка-латышка принесла кофе и коньяк. Все расположились у невысоких полированных столиков. Генерал предложил:

— По-моему, нам лучше послушать рассказ товарища Вэтры в непринужденной дружеской обстановке. А для того чтобы ему не повторяться при следующих встречах, запишем нашу беседу на магнитофон. Присутствие стенографистов всегда несколько смущает разговаривающего. Позже товарищ Вэтра прослушает запись, и, если окажется, что он что-то забыл сказать, запишем отдельно. Наши техники дополнят сегодняшнюю беседу его дополнительными воспоминаниями, и получится полная картина отчета. Вы согласны, Викторс?

— Да, это, пожалуй, лучше всего. Если бы мне пришлось самому писать мой отчет, я попросил бы месяц на выполнение этого задания!

— Это вам еще предстоит проделать в Москве. А сейчас слушаем вас, товарищ Вэтра!

Лидумс начал свой рассказ с того, как впервые высадился с катера Клозе в Западной Германии два года назад…

Как и всякий художник, он обладал той феноменальной памятью на краски, цвета и лица, которая позволяет, раз увидев предмет или человека, затем восстановить его на рисунке или в картине с полным соблюдением индивидуальной формы и всех частностей, хотя эти частности остаются не замеченными при обычном поверхностном взгляде. Он взял с одного из столиков несколько листов бумаги и карандаши и, рассказывая, быстро набрасывал какие-то рисунки. И на листах появлялись все новые и новые лица. Тут были Хельмут Клозе, вице-адмирал, руководивший десантными операциями, затем появились Нора, Большой Джон, Малый Джон, Маккибин, полковник Скотт, неизвестный господин в визитке, Силайс, Жакявичус, Ребане… Иногда он откладывал карандаш, умолкая на мгновение, пригубливал кофе, затем снова брал в руки карандаш и через несколько минут показывал окружающим очередной набросок.

Генерал Егерс объявил перерыв. Все подошли к столику, за которым сидел художник, и принялись с удивлением рассматривать его карандашные наброски.

Во время перерыва переменили ленту на магнитофоне. Это как бы настроило Лидумса на иной лад: теперь он сам спрашивал. Он хотел узнать, как возникла идея с подменой шпиона Тома оператором-чекистом, которая так помогла ему в Англии.

— Тома и Адольфа надо было арестовать, чтобы укрепить вашу легенду о всемогуществе Будриса, без которого всякий английский шпион в Латвии обязательно провалится. А потом, когда нам стало ясно, что вы переживаете тяжелые дни в Лондоне, мы воспользовались его передатчиком, — сказал генерал Егерс.

— Как же это мой друг полковник Балодис не предупредил меня, что будет помогать мне через английские передатчики? — улыбнулся Лидумс. — Можете представить, в каком положении я оказался? Английские шпионы лепят дезу, мне передают их стряпню на консультацию, а я сижу над этими радиограммами и думаю, что ответить моему начальству — Маккибину и полковнику Скотту?

— Признаться, я в этом в известной мере виноват! Не мог предусмотреть все, что случится с нашим посланцем в Лондоне, — покаялся улыбающийся полковник Балодис. — Я, кажется, переоценил английскую разведку, думал, они сами разберутся, что вместо Тома на радиопередатчике работает наш сотрудник, а они так обрадовались выходу лже-Тома, что просто завалили его вопросами. Мне пришлось подключить к этому делу еще несколько человек, чтобы удовлетворить запросы англичан. Ну, а когда я совсем выбился из сил, пришлось обращаться к помощи самого Лидумса: помнишь, дорогой друг, радиограмму, адресованную тебе?

— Это где Янко пишет моим почерком? Еще бы! Она меня так выручила тогда… А главное, мой противник Ребане был вынужден замолчать. И больше уже никогда не повышал голос… И группа Будриса сразу стала вне подозрений. Мне даже было немного жаль англичан, когда полковник Скотт собрал всех своих помощников и объявил, что на передатчике Тома работают чекисты! Видели бы вы, как вытянулись их лица! А там еще присутствовал некий крупный деятель, от которого, по всей видимости, зависит если не само их существование, то, во всяком случае, все денежные воспомоществования!

— Товарищ Вэтра, опишите его, пожалуйста! — попросил генерал.

— Я попробую нарисовать…

Все умолкли, кое-кто подошел к столику Вэтры, наблюдая, как из-под его карандаша появляется длинное, похожее на лошадиную морду лицо англичанина.

Генерал долго разглядывал законченный рисунок.

— Вам не приходилось видеть его лицо на фотографиях в газете? — спросил он.

— Похоже на то, что этот человек не любит «паблисити»…

— Еще бы! Это помощник премьер-министра Англии, несменяемый при любом правительстве, будь оно консервативным или лейбористским, как сейчас. Он координирует действия всех разведок страны: военной, морской, военно-воздушной, контрразведки и службы внутренней безопасности. У нас в Комитете хранится его портрет…

Снова все заулыбались внезапности этой ситуации: разведчик из Комитета госбезопасности Советского Союза встретился лицом к лицу с одним из главарей английской разведки!

— Подумать только, а я не попросил у него автографа! — жалобно покаялся Лидумс.

Когда взрыв веселья несколько поутих, генерал Егерс предложил перейти в столовую.

— Там мы продолжим беседу, но уже в частном порядке, если так можно выразиться.

Вэтра попросил разрешения пройти к себе.

Когда он возвратился в столовую, в руках у него был складной спиннинг в замшевом футляре и коробка красного дерева с набором великолепных блесен и искусственных бабочек, кузнечиков, мормышек — всего того, что заставляет биться сердце любого заядлого рыболова. Он протянул все это хозяйство генералу Егерсу и произнес торжественным голосом:

— Начальник отдела «Норд» английской секретней службы мистер Маккибин просил меня передать этот подарок вам лично!

Под общий смех генерал принял подарок, спросил:

— Как это произошло, товарищ Вэтра?

— На прощание Маккибин устроил мне ужин, который был назван им вечером змей и должен служить нам паролем для связи. На вечере он спросил, какими пристрастиями обладает мой непосредственный начальник? Естественно, он имел в виду неуловимого руководителя «национально мыслящих» латышей Будриса. Но поскольку «Будрис» имя собирательное, а моим непосредственным начальником являетесь вы, я вспомнил, что вы отличный рыболов, и сказал об этом. Оказалось, что у мистера Маккибина то же самое хобби! И он перед моим отъездом в качестве подарка передал мне для вас лучшее украшение из своей коллекции…