Леонид Могилев - Век Зверева

Фургон должен был пройти через Багратионовскую таможню, и выбор ее был не случаен. То, что не успел передать нам Казимеж Шолтысик, частью нашло подтверждение. В Москве были отслежены документальные подтверждения операции «Регтайм». Нам предоставили копии документов. К сожалению, только часть общего сценария. Мы по-прежнему не знали имени координатора в Калининграде и, главное, не знали, что так настойчиво искал господин Лемке на своем родовом хуторе. Вкратце информация выглядела так.

Сотрудники расположенной в Калининградской области Багратионовской таможни стали применять обязательное таможенное сопровождение и залог для перевозимых транзитом товаров.

Новый порядок введен приказом по Калининградскому таможенному управлению. Он предусматривал, что вызывающие подозрение коммерческие транзитные грузы, перевозимые иностранными физическими лицами, доставляются через территорию области только с таможенным сопровождением. Для подакцизных товаров вместо сопровождения могут применяться временные таможенные платежи — залог.

Новые правила введены в связи с тем, что в последнее время грузы, задекларированные как транзитные, стали нередко реализовываться в области. По словам калининградских таможенников, большинство таких нарушений совершаются гражданами Литвы. Поэтому литовским коммерсантам сотрудники Багратионовской таможни уделяют особое внимание…

Фургон будет принят на таможне людьми Господина Ши и проконвоирован ими до места «аварии», где и будет подставлен под представителей милиции. Сейчас шла плотная работа по этому самому фургону, по официальной версии нагруженному контрабандным спиртом. Возле места аварии окажутся журналисты местных демократических изданий. По телевидению в тот же день пройдет «разгромная» телепередача, называющая адресатов груза в Литве и Калининграде. Будут произведены мгновенные эффективные аресты, сопровождаемые совершенно истерической кампанией в средствах массовой информации в Калининграде, Москве, Варшаве, Германии.

Подставив господина Лемке и его литовских друзей, мы уже внесли некоторую дезорганизацию в планы противника, и в другое время операция «Регтайм» была бы отложена. Но только не сейчас.

Перед началом всякой большой операции наступает момент, когда практически невозможно скрыть прохождение интенсивного потока информации. При этом «штабы», естественно, не раскрываются, но их примерное местонахождение определить можно. В данном случае нас интересовал резидент «дружественной» немецкой стороны. Это ее щупальцы повсюду, капилляры, присоски, глаза и уши. Что деньги? Деньги приходят и уходят. А Германия здесь. Диаспора, данцингский коридор, который при благоприятном стечении обстоятельств снова может заработать, чиновники в мэрии, лобби в областной думе.

Прямые резиденты американские имеют место быть. Не хочется Дядюшке Сэму Великой Германии. Не хочется Великой России. В данном случае не дотянуться «дружественным» штатам до Кенигсберга-города. Серьезные межправительственные разногласия значительно осложнили взаимоотношения не только двух этих стран, но и их сателлитов. Янки — гоу-хоум. И черт их знает, о чем говорил с канцлером Колем «Меченый» и на чем они ударили по рукам. Громада Горбачев-фонда нависает над Москвой. Терра инкогнита.

Но сейчас нужно выкинуть из головы геополитические химеры. Через нелепый прокол Отто Генриховича Лемке на его наследственном хуторе мы вышли на его прямого и непосредственного начальника. Сказать, что остальное было делом техники, — значит, слукавить. Но круг сужался.

Программа Гамбургского университета, долгосрочная и масштабная, предусматривала и экстраординарные обстоятельства. В ней были заложены возможности форсирования событий. Прикладные варианты разрабатывались в Геттингене. Возникла необходимость состыковки.

Некоторое время назад состоялся, в принципе, итоговый семинар, который проходил на одной из военных баз бундесвера. О чем там говорилось, осталось для нас неизвестным. Но удалось получить полный список участников с немецкой стороны, вычислить кураторов. Через некоторое время некоторые из участников выехали в составе разных делегаций и в частном порядке в Калининград, Москву, Вильнюс. Здесь, на своей территории, появлялась возможность отслеживания контактов и прослушивания.

По списку контактов первого уровня со стороны Калининградской области проходило двадцать человек. Теперь отслеживались контакты второго уровня. Все общавшиеся с гостями из Германии каким-то образом продолжали существовать, перемещаться, встречаться. В том числе друг с другом.

Наконец осталось только шесть фамилий в списке. Все они представляли деловой мир города.

Консалтинговая фирма «Балтоцентрик», «БАЛТ-АУДИТ-КДТ», «Деловые люди Балтии», «Хинди-ЛТД» (консалтингово-лизинговая фирма), специальное конструкторское бюро по автоматике и частный коммерческий банк «Заря». Хороший набор. Перспективный.

Наконец в списке осталось три фамилии. Условно мы назвали их: Банкир, Инженер, Аудитор. Можно было предположить, что все они задействованы в «Регтайме». Немного позже эта догадка подтвердилась. И здесь удача вначале повернулась к нам, а потом рассмеялась жестоко и нехорошо, уходя, поглядывая вполоборота.

Большой зал Филармонии. Симфоническая фантазия «Дочь Похъелы». Вещь редчайшая и редко исполняемая. В зале находятся все три объекта. Банкир, Инженер, Аудитор. Проведена глубокая проверка всех троих. Никаких немецких корней нет и в помине. Все трое отличаются высочайшей степенью развития интеллекта, некоторым образом чувствуют свою невостребованность и неполноценность. Это и стало главной причиной их вербовки немецкой стороной.

Они сидят вместе, не скрываясь. Почему бы деловым людям, хорошо знающим друг друга, не посетить в свободное от забот и финансовых рисков время учреждение культуры? Сидят они в пятом ряду. Места — одиннадцатое, двенадцатое, тринадцатое. Сидят спокойно, изредка переговариваются.

Я решил послушать эту музыку. Несколько моих людей находилось сейчас в зале, несколько — снаружи.

Мое место — в ложе. Зрителей немного. Видеть людей в зале Филармонии сейчас противоестественно. В стране все меньше остается тех, кто может исполнять музыку. Те, кто может ее слушать, еще остаются. Поэтому, когда блистательно одетый человек присаживается слева от меня и начинает комментировать то, что происходит с прекрасной дочерью Севера, я искренне рад.

Старый мудрый Вяйнемейнен, пораженный дивной прелестью дочери Лоухи, зовет ее с собой.