Юрий Барышев - Мадам Гали – 3. Охота на «Сокола» (F-16)

Анатолий кивнул.

— Ну вот и хорошо. Ваше дело обес-пе-чи-вать связь с «Гвоздикой», и чтобы она куда-нибудь не усвистела с очередным любовником.

Начальник службы, для усиления воздействия в такт словам бил указательным пальцем по краю стола, да так, что ложка в пустой чашке из-под кофе стала синкопировать.

Получилось совсем не плохо.

В кабинет без стука вошел заместитель начальника службы.

— Все, идите, Анатолий Иванович. Я занят, дел не впроворот. Подготовьте письма по существу дела. Пусть ПГУ, 3-й Главк и ГРУ выскажут свои соображения, — подумав, Тулин добавил, давая понять что замечания Анатолия все-таки не пропали втуне. — В МИД пока ничего посылать не будем.

Три миллиона долларов в конце семидесятых годов были большими деньгами. Но, русские за ценой никогда не стояли — 3 миллиона так 3. Нужно было решение на уровне правительства. В КГБ бывали расходы и покруче. Заковыка заключалась в том, что 250.000 зеленых, нужно было отправить какому-то дяде, а потом ждать и надеяться, что он слово свое сдержит. А если не сдержит? На секретной бумаге, которая пришла в Минфин из Секретариата КГБ, появилась резолюция «Согласовано. Под Вашу личную ответственность».

Барков получил команду при очередном телефонном разговоре с «Хоупом» получить страну и реквизиты банка, куда должны быть отправлены деньги. Через пару дней «Хоуп» сообщил номер ячейки, которую он арендовал в одном из швейцарских банков на предъявителя. Анонимность владельца ячейки гарантировалась незапятнанной репутацией банка, отпраздновавшего 120-ти летний юбилей. Договорились, что трансфер должен быть сделан за трое суток до дня Х, т. е. перелета F-16.

И снова рутина. Беготня по коридорам и кабинетам. Завтраки и обеды, анекдоты в столовой. Прошло еще несколько суматошных дней. Поздно вечером Тулин собирался уже уезжать с работы домой, когда на столе зазвонила «кремлевка». Начальник второй службы нехотя поднял трубку.

— Слушаю.

— Добрый вечер, Станислав Владимирович. Вас беспокоит полковник Кругляков Игорь Викторович из ГРУ. Мы получили Ваше сообщение об F-16. Очень, очень интересное дело! Мы готовы подключиться хоть с завтрашнего дня. По нашим учетам «Гриф» не проходит. А что, «москвичи» давно стали заниматься военной тематикой? У вас есть специалисты с военно-академическим образованием?

В интонациях полковника зазвучали знакомые нотки — ревность военной разведки к Комитету. КГБ частенько нарушало установленные секретными решениями Политбюро границы разделения полномочий. В переводе на простой язык «ГРУшник» говорил: «Снова вы, комитетчики, капусту таскаете с нашего огорода?»

«Проснулись», — с некоторым ехидством подумал Тулин. Звонка из ГРУ он ждал едва ли не сразу по прилету. Тулин закурил очередную сигарету, дождался, когда в трубке замолчат, и выдал давно заготовленную отповедь:

— Нет, Игорь Викторович, у нас таких специалистов нет, да они нам и ненужны. А вот высококлассные вербовщики у нас есть. И они свое дело делают хорошо.

Кого он имел в виду, знал только сам Тулин. В его голосе появились стальные нотки. На том конце провода помолчали, и, видимо, решив не ссориться раньше времени, продолжили тем же панибратским тоном.

— Да нет, Станислав Владимирович, я просто к слову. Хорошо бы сыграть с американцами вничью 1:1. К ним удрал Беленко, а к нам «Хоуп».

— А вот с этим я согласен. — Тулин даже кивнул, хотя видеть его не могли — Хорошо, запишите телефон руководителя рабочей группы — Никитенко Леонида Ефремовича… Пусть завтра кто-то из ваших товарищей свяжется с ним и установит рабочий контакт.

— Ну, вот и хорошо, — довольным голосом закончил Кругляков. — Рад, что мы договорились.

— До свиданья. — Тулин положил трубку. «С вами пожалуй договоришься», — глубоко затянувшись, подумал он. Через секунду раздался следующий телефонный звонок.

— Здравствуй, Станислав Владимирович! — раздался в трубке знакомый голос начальника отдела Юго-Восточной Азии ПГУ. До поздна засиживаетесь, москвичи, по кремлевке в 21.00 до вас не дозвониться. Видимо, есть над чем трудиться? Полковник Анатолий Никитич Кудряшов обычно называл Тулина просто «Стасом», обращение по имени-отчеству свидетельствовало о сильной обиде.

— Ну, вы, мужики, даете, — с ходу и без обиняков начал он. — В Бангкок смотались, заарканили американца, хотите свистнуть истребитель! А потом что?! Пригласишь к столу стаканы сдвинуть за ваши звезды героев?! Не по-соседски поступаешь, Стас…

Если так дальше пойдет, Вы собственные нелегальные резидентуры начнете открывать в натовских странах! Без нашего разрешения, это же грубое нарушение приказов Председателя, не говоря уже о моральной стороне дела. Попробуй теперь, Станислав Владимирович, направить к нам срочный запрос по какому-нибудь вашему объекту интереса. Уж мы так постараемся, так надорвемся его выполнять, что после дождичка в четверг ответ и получите.

Холерик по темпераменту, полковник Кудряшов еще долго выплескивал свое негодование. Станислав даже трубку отставил от уха, потому что и так было хорошо слышно. Гнев Кудряшова был справедлив, и надо было терпеть его выговоры.

— Забрались в наш курятник, понимаешь, наворовали кур! — все еще гремел рассерженный голос в трубке.

— Анатоль Никитич! — старался перекричать Тулин. — Да, погоди ты ерепениться! Ну чего ты сразу?! Никто не забыт, ничто не забыто!

К талантам Тулина можно было отнести то, что он умел искусно снижать давление в конфликтных ситуациях. В конце разговора, проходившего уже в более спокойных тонах, договорились встретиться и подготовить совместный план проведения операции. Каждый остался доволен собой — Тулин, тем что дело на Хоупа осталось у него, Кудряшов — тем, что его фамилия будет фигурировать в докладной записке Председателю КГБ. С паршивой овцы хоть шерсти клок.

Дело было сделано. Московское управление КГБ обскакало ПГУ и ГРУ, доложило председателю КГБ о результатах своей перспективной разработки и услышало в свой адрес: «Молодцы!».

Еще несколько дней прошли для Анатолия в ожидании хоть каких-нибудь сдвигов по делу. Наконец, позвонила Гали:

— У меня все хорошо. Ваш друг пока не объявлялся.

Анатолий не выдержал:

— Ну, так позвони сама! — Узнай, как он себя чувствует, выясни его настроение.

Гали обиженно помолчала:

— Хорошо. А у вас то есть движение, ну понимаете о чем я?

Гали наступала на больную мозоль. Анатолий еле сдержался, чтобы не выругаться вслух. — Позвони ему, и сразу же перезвони мне.

— Ладно-ладно, — недовольно пробурчала Гали и положила трубку.

…Она позвонила. Говорили, как будто бы ни о чем. О том, как они соскучились друг по другу, как прошел ее день и день Стива. Так, обычно общаются пары, прожившие много лет вместе…