Юрий Барышев - Мадам Гали – 3. Охота на «Сокола» (F-16)

Сквозь толстое стекло иллюминатора Гали любовалась Бангкоком, проступающим в лучах утреннего солнца. Один из самых противоречивых и пестрых городов мира, эта «Венеция Востока», рассекаемая множеством каналов, сейчас предстала перед Гали в образе игрушечного макета. Через какие-то двадцать-тридцать минут она ступит на эту землю.

Гали забронировала номер в «Бангкок Хилтон Отель». От апартаментов отказалась и остановилась на одноместном. Отели цепочки Хилтон все равно хороши! Просторный номер, весь набор стандартных услуг, 24-х часовое обслуживание из ресторана.

Не распаковывая чемоданы, услужливо доставленные в номер портье, Гали, быстро приняв душ, отправилась в город.

В легких черных брюках, белой блузке, широкополой шляпе и темных очках, скрывающих ее от палящего солнца, Гали шествовала по Бангкоку, возвышаясь над представителями местного населения, по крайней мере, на голову.

Подобно главному символу восточной философии «инь-янь», в тесной неразрывной связи тут сосуществовали абсолютные противоположности.

Улицы «красных фонарей» и вызывающие мистический восторг храмы. Тайцы, ростом не превышавшие полутора метров, но обладавшие при этом безудержной энергией, сокрытой в каждом их движении. Энергии, которой хватило бы на десяток европейцев. Подобострастие местного населения, от коего становилось несколько не по себе, и маячившее где-то в глубине раскосых глаз тайное знание, которое никогда не будет постигнуто «белыми дьяволами».

Разнузданность и безнравственность Бангкока поразила даже видавшую виды Гали, а мадам Легаре никогда не отличалась пуританством.

В Патпонге — районе, наводненном различными стрип-барами, гоу-гоу и пип-шоу, за гроши можно было купить десятилетнюю девочку или мальчика, вам могли предложить участие в сексуальных игрищах на самый извращенный вкус. За деньги тут было дозволено все, и даже больше…

Через пару дней Гали основательно пообвыклась в новом городе, и у нее сложился стандартный распорядок дня и ночи.

Утром она отправлялась осматривать достопримечательности города — Королевский дворец, Храм Изумрудного Будды, змеиную ферму, Сад роз, Статую лежащего Будды… Бангкок был наводнен изваяниями Будды больше, чем Москва памятниками вождю мирового пролетариата.

К полудню, когда воздух начинал плавиться, и дышать становилось невозможно, Гали возвращалась в отель и долго стояла под душем, охлаждаясь, смывая с себя уличную банкогкскую пыль и эмоциональную усталость.

Легко пообедав, она дремала в ожидании вечера, когда город просыпался по-настоящему, расцвечиваясь неоновыми арабесками реклам, магазинчиков и развлекательных заведений.

Окончательно избавившись от остатков дневной дремы, Гали выходила из отеля, и еще не имея четкого плана действий, отправлялась в ночь за новыми ощущениями.

На этот раз маршрут ей подсказала реклама, вывешенная в холле отеля на стенде для туристических групп — «Показательные выступления по кикбоксингу». Ощутимая цена — 20 батт — обещала нечто интересное.

«Pourqoi pas..?» [4] Почему бы и нет? — (фр.) — пожала плечами Гали, и, переодевшись в легкое платье, выскользнула в манящую ночь Бангкока.

До места проведения выступлений она добралась на одной из джонок, заменяющих городской транспорт из-за обилия каналов.

Бои проходили в прокуренном ангарном помещении, под завязку забитом орущими тайцами. В центре располагался ринг, на котором и разворачивалось основное действо. Юркие низкорослые мужчины, похожие на карманных тигров, скакали друг перед другом, нанося множественные и явно болезненные удары противнику.

Это было как раз то, чего так жаждала Гали — взывающее к животным инстинктам зрелище.

Не цивилизованный, разделенный на двенадцать раундов бокс, не вызывающий стыд за нацию американский реслинг, не бездарная драка в подъезде, а хищная и безжалостная борьба двух профессионалов.

Оглушенная и немного испуганная шумом и пронзительными свистками болельщиков, Гали жадно вдыхала разгоряченный воздух боев, следя за каждым движением кикбоксеров — нырок, удар, разворот, подсечка, серия коротких ударов по корпусу и, наконец, мощный хук в челюсть, пошатывание, кровавый пот, заливающий глаза побежденному бойцу, предательски подрагивающие колени и — падение.

Как ураган, над толпой прокатывается оглушительный рев: кто-то посылает проклятия проигравшему, на которого была поставлена недельная выручка. Кто-то, кому эти деньги достанутся, радостно вопя, вскидывает руки над головой.

Пьянящий адреналин захлестнул Гали, которая вскоре начала орать вместе со всеми, забыв о приличиях.

На арене появляются очередные бойцы — поджарые молодые азиаты, неистово молотящие друг друга, и все начинается сначала.

Гали, для которой все население Таиланда было на одно лицо, могла различать соперников лишь по цвету набедренных повязок.

Но чем бы ни была увлечена Гали, ее внимание всегда фиксировало малейшие детали происходящего вокруг.

В перерыве между матчами она почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Боковым зрением увидела человека, проявившего к ней столь нескрываемый интерес.

Абсолютно не стесняясь, на нее открыто смотрел улыбающийся европеец среднего роста с короткой стрижкой crew-cut. Мадам Легаре окинула взглядом одежду незнакомца — яркий клетчатый пиджак и джинсы.

Стало понятно, что перед ней американец. Кто еще может так безвкусно одеваться и стричься?

Перехватив взгляд Гали, незнакомец скорчил забавную рожицу. Гали невольно рассмеялась. Янки чисто по-американски воспринял это как приглашение подойти, и преодолев разделявшее их расстояние, предстал перед ней.

— Стив Гриффит, — слегка поклонившись, представился он. Немного замявшись, продолжил: — Вы так эмоционально воспринимаете это зрелище, что я вами залюбовался.

Гали снисходительно протянула ему разгоряченную ладонь:

— Гали Легаре, очень приятно, впервые вижу, как мужчины дубасят друг друга руками и ногами, а по окончании боя пожимают руки и обнимаются, как ни в чем не бывало. Женщины так не умеют.

Стив выудил из кармана пиджака пачку сигарет, и прикурив от добротной армейской зажигалки, продолжил:

— Вы из Европы?

Гали в долю секунды произвела в голове расчет — стоит ли дальше любезничать с американцем, или вежливо отшить его, но, решив продолжить разговор, она обворожительно улыбнулась:

— Да, из Франции, простите мой английский. Гриффит рассмеялся:

— Ну что вы! Вы прекрасно говорите. Правда, акцент у вас не французский.

— Я из России, несколько лет назад вышла замуж за француза и живу в Париже. А вы, наверное, филолог, если так хорошо разбираетесь в языковых тонкостях?