Джон Ле Карре - Убийство по-джентельменски

Вот теперь воцарилось действительно долгое молчание. Затем заговорил Ригби, который явно хорошо знал своего начальника и подгадал нужный момент:

— Мотив убийства — желание продолжения успешной карьеры, сэр. Миссис Роуд демонстрировала отсутствие всякого желания помочь мужу в этом. Она намеренно плохо одевалась, чуралась школьных традиций и принадлежала к чуждой нам церкви.

— Минуточку! — встрепенулся Хэвлок. — Значит, Роуд заранее спланировал убийство? Я вас правильно понял?

— Так точно, сэр.

— И он хотел обставить все так, словно преступление совершил грабитель?

— Да, сэр.

— Он забирает портфель, возвращается в Норт-Филдз. А что он делает потом?

— Надевает непромокаемый плащ с капюшоном, перчатки, а ботинки вставляет в калоши. Затем проникает к своему дому через задний двор, обходит его и нажимает кнопку звонка. Жена идет открывать. Он сбивает ее с ног, перетаскивает в оранжерею и там убивает. Одежду замывает под краном и упаковывает в посылку с вещами для беженцев. Завернув ее в бумагу и обвязав веревкой, он выходит из дома по обычной дорожке, зная, что его следы скоро затопчут другие люди. Оказавшись на шоссе, где следов не распознать, он снова заходит в дом, сэр, разыгрывает роль безутешного мужа, но не забывает при этом оставить свои отпечатки пальцев поверх отпечатков рук в перчатках. И только одну вещь он не смог отправить почтой. Орудие убийства. Это было бы слишком рискованно.

— Хорошо, Ригби. Арестуйте его. Мистер Борроу выпишет вам ордер. В противном случае я сам позвоню лорду Солею.

— Слушаюсь, сэр. Я также отправлю сержанта Лоу, чтобы снять официальные показания мистера Филдинга.

— Но почему Филдинг не заговорил раньше, Ригби? Какого дьявола он молчал обо всем, что знал?

— Нам придется задать этот вопрос ему самому, — бесстрастно ответил Ригби и покинул кабинет.

— Вы сами, случайно, не из выпускников Карна? — спросил Хэвлок, пихнув в сторону гостя через стол серебряный портсигар.

— Нет, боюсь, что не имел чести, — ответил Смайли.

— Откуда же вы знаете Филдинга?

— Мы встречались в Оксфорде после войны.

— Та еще штучка, этот Филдинг. Очень странный тип. Как, вы сказали, ваша фамилия? Смайли?

— Да.

— Некий Смайли женился когда-то на леди Энн Серком, кузине лорда Солея. Энн была божественно красивой девушкой, а вышла замуж за этого парня. По слухам, он какой-то смешной коротышка из министерских кругов. Правда, награжден орденами и даже именными золотыми часами. Но Солей все равно был вне себя от этого брака.

Смайли промолчал.

— У лорда сын сейчас учится в Карне. Слышали об этом?

— Читал в прессе.

— Скажите… Этот Роуд. Он ведь из обычной общественной школы, верно?

— Да, по-моему, это так.

— И вот что вышло. Я всегда говорил: эксперименты до добра не доводят. Особенно если ставить эксперименты в заведениях со столь древними традициями.

— Да, вы совершенно правы.

— В этом корень всех нынешних проблем. Та же независимость для африканцев. Никто не хочет понять, что общество не построить за один день. А чтобы вывести породу настоящих джентльменов, требуются века.

Хэвлок продолжал хмуриться, поигрывая с лежавшим на столе ножом для бумаг.

— Не пойму только, как обрезок кабеля оказался в той канаве? Я имею в виду орудие убийства. После преступления мы не выпускали Роуда из поля зрения добрых сорок восемь часов.

— Меня это тоже удивляет, — сказал Смайли. — А еще Джейн Лин.

— А с ней-то что странного?

— Видите ли, я не верю, чтобы у Роуда хватило смелости вернуться в дом после убийства жены, если он знал, что Джейн Лин видела его. При условии, конечно, что он знал об этом. Но все указывает, что должен был знать. Для этого требуется изрядное хладнокровие… Я бы сказал, почти неслыханное.

— Да, черт возьми, это тоже необъяснимо, — пробормотал Хэвлок.

Он посмотрел на часы, отбросив в сторону локоть движением старого кавалериста, которое показалось Смайли комичным и немного ностальгически печальным. Время шло. Смайли подумал, что ему пора уходить, но его не покидало смутное ощущение, что Хэвлок сейчас нуждается в собеседнике.

— Представляю, какой адский поднимется шум, — сказал Хэвлок. — Не каждый день преподавателя Карна обвиняют в убийстве.

Он резким движением швырнул нож для бумаг на стол.

— Эти треклятые репортеры! Я бы сек их по старинке на конюшне! — сквозь зубы процедил он. — Вы только почитайте, что они осмеливаются писать о королевской семье. Жуть какая-то!

Он встал из-за стола, пересек комнату и расположился в кресле у камина. Один из спаниелей последовал за ним и улегся в ногах.

— Никак не возьму в толк, что заставило его пойти на такой шаг? Убить собственную жену! А с виду невзрачный тихоня.

Хэвлок вроде бы говорил сам с собой, но явно рассчитывал услышать соображения Смайли на этот счет.

— Как я полагаю, — задумчиво произнес Смайли, — нам никогда не будет дано до конца разобраться, почему люди совершают те или иные поступки.

— Знаете? А ведь вы совершенно правы… Кто вы по профессии, Смайли?

— После войны я немного поработал в Оксфорде. Преподавал и занимался исследованиями. А сейчас обосновался в Лондоне.

— В одной из тихих научных заводей для умников, а?

Смайли между тем уже с нетерпением ждал возвращения Ригби.

— Вы знаете что-нибудь про семью этого человека? У него есть родители или родственники?

— Если не ошибаюсь, отец с матерью уже умерли, — ответил Смайли. В этот момент телефон на столе Хэвлока резко зазвонил. Это был Ригби. Стэнли Роуд исчез.

Смайли уехал поездом, отходившим в час тридцать пополудни. К отправлению он едва не опоздал из-за скандала, возникшего по поводу счета, выставленного ему отелем. Ригби он оставил записку с адресом и телефоном в Лондоне, попросив связаться с ним сегодня же вечером, когда придут результаты лабораторных анализов. Больше делать в Карне ему было нечего.

Состав медленно выезжал из городка, и одна за другой знакомые теперь картины исчезали в промозглом февральском тумане, наполняя Джорджа Смайли чувством огромного облегчения. Он ведь с самого начала не хотел сюда приезжать. Ему внушало страх место, где провела детство его жена, пугали поля, среди которых она резвилась ребенком. Однако он не обнаружил ничего, ни намека на память о ней ни в безжизненных очертаниях замка Солеев, ни в той местности, что его окружала. Все стерлось. Только сплетня по-прежнему была жива и пребудет вовеки, пока Хекты и Хэвлоки бахвалятся знакомством с Первой семьей Карна и перемывают косточки ее членам.

Добравшись на такси до Челси, он втащил чемодан на второй этаж и распаковал его с аккуратностью мужчины, который привык жить один. Ему хотелось принять ванну, но он решил сначала позвонить Эйлсе Бримли. Телефон стоял рядом с кроватью. Он уселся на край и набрал номер. Его приветствовал жеманный голосок, подражавший второсортным актрисам: