Джон ле Карре - Шпион, пришедший с холода. Война в Зазеркалье (сборник)

– Да, само собой.

– Тогда никакая это не конференция, точно? Конференции не приравниваются к оперативным заданиям. Если только, – добавила она, хихикнув, – вы не собираетесь проводить ее в Кремле.

– Хорошо, ты права. Это не конференция. Это действительно операция. Потому я и получаю надбавку.

Она посмотрела на него недобрым взглядом. Это была тощая бездетная женщина, и у нее была привычка щурить глаза, чтобы в них не попал дым от зажатой в губах сигареты.

– На самом деле ничего не происходит вообще. Ты все выдумал. – Она засмеялась жестким фальшивым смехом. – Лопух ты несчастный. – Она снова презрительно рассмеялась. – Как поживает наш маленький Кларки? Ты ведь по-прежнему боишься его? Почему ты ни разу в жизни слова не сказал ему поперек? Вот Джимми Гортон перечил ему на каждом шагу: он видел его насквозь.

– Даже не упоминай при мне имени Джимми Гортона!

– Джимми – прелесть!

– Бабз, в последний раз предупреждаю!

– Бедный Кларки! Помнишь, – задумчиво спросила жена, – какой миленький ужин он устроил для нас в своем клубе? Видать, он тогда вспомнил, что пришла наша очередь получить хоть каплю от его щедрот. Бифштексы, почки и размороженная фасоль. – Она отхлебнула виски. – И теплый джин. – Тут ее неожиданно поразила новая мысль. – Интересно, он хотя бы раз спал с женщиной? Боже, как интересно! И почему я никогда не задумывалась об этом раньше?

Вудфорд поспешил вернуть разговор на менее шаткую почву.

– Хорошо, пусть будет, как ты сказала. На самом деле ничего не происходит. – Он поднялся с глуповатой усмешкой и взял со стола спички.

– Ты не будешь здесь курить свою вонючую трубку, – сказала она скорее по привычке.

– Значит, ничего не происходит, – повторил он самодовольно и раскурил трубку, со свистом втягивая через нее воздух.

– Боже, как я тебя ненавижу!

Вудфорд покачал головой, все еще кривясь в улыбке.

– Плевать! Пусть будет так. Это ты сказала, а не я, – осклабился он. – Значит, я не сплю по ночам у себя в конторе, и все идет по-прежнему, ты это имела в виду? И в Оксфорд я не ездил. Я даже в министерство не заезжаю. И меня не привозит по ночам домой личный автомобиль.

Она наклонилась вперед, и ее голос внезапно зазвучал с устрашающим напором.

– Так расскажи мне, что происходит, – прошипела она. – У меня есть право знать! Я в конце концов твоя жена. Любой маленькой шлюшке в своей конторе вы все рассказываете. Расскажи и мне тоже.

– Мы засылаем человека через границу, – сказал Вудфорд. Это был момент его триумфа над ней. – Я лично руковожу всем, что происходит в Лондоне. Назревает международный кризис. Может даже начаться война. Дело очень рискованное.

Спичка давно погасла, но он все еще продолжал размахивать ею в воздухе, словно хотел потушить, наблюдая за женой с победным блеском в глазах.

– Ты никудышный лжец! – отозвалась она. – Рассказываешь мне здесь всякую чушь.

Между тем паб на углу их улицы в Оксфорде уже на три четверти опустел. Почти весь зал остался в их полном распоряжении. Лейсер потягивал «Белую леди», а его радиоинструктор угощался за счет департамента лучшим горьким пивом.

– Работай аккуратнее, и это все, что от тебя требуется, Фред, – мягко наставлял он более молодого собеседника. – Во время последнего сеанса все прошло без сучка без задоринки. Мы-то тебя всегда услышим – пусть это тебя не тревожит. Ты будешь всего в восьмидесяти милях от границы. Это пара пустяков, только строго соблюдай процедуру. Тщательнее с настройкой, или все пойдет прахом.

– Я все помню. Не волнуйся.

– А о том, что фрицы смогут засечь тебя, даже не думай. Ты ведь не любовные послания будешь отправлять, а лишь небольшие группы сигналов. Затем – новый позывной и смена частоты. Им никогда не запеленговать тебя за такое короткое время.

– Возможно, у них теперь тоже появились другие возможности, – возразил Лейсер. – Они наверняка усовершенствовали технику со времени войны.

– Им придется вылавливать твой сигнал среди сотен других радиообменов – между судами в море, военными, диспетчерами гражданской авиации и черт знает кем еще! Они же обычные люди. Такие же, как мы с тобой. Да еще и более ленивые. Так что не надо переживать из-за них.

– Я и не переживаю, – отозвался Лейсер. – На войне им не удавалось перехватывать мои передачи. По крайней мере очень долго.

– А теперь послушай, Фред. У меня предложение. Выпьем еще по одной, а потом вернемся домой и заставим «миссис Хартбек» еще немножко, но славно поработать. Как тебе такая идея? Но без света. Обнимешь ее в темноте – она женщина застенчивая, понял? Чтобы уж выжать из нее все без остатка. А потом завалимся спать. Тогда завтра будем весь день отдыхать. Завтра ведь воскресенье, верно? – закончил он с наигранной бодростью.

– Я хочу спать. Могу я немного поспать, Джек?

– Завтра, Фред. Завтра можешь отдыхать, сколько душе угодно. – Он чуть подтолкнул Фреда под локоть. – Ты ведь теперь у нас женатый человек, Фред. А женатый мужчина не всегда может так просто отвернуться к стенке и захрапеть. Ты дал как бы новый брачный обет, принес «вторую клятву» – так это теперь называется.

– Знаешь, что я тебе на это скажу? Забудь, сделай одолжение. – По голосу Лейсера чувствовалось, что он на грани срыва. – Давай оставим все как есть. Идет?

– Ладно, извини, Фред.

– Когда мы едем в Лондон?

– В понедельник.

– Джон будет там?

– Мы встретимся в аэропорту. С ним и капитаном. Они хотели бы, чтобы мы еще раз попрактиковались… Еще один обычный сеанс.

Лейсер кивнул, постукивая по столу указательным и средним пальцами, словно работал на ключе.

– Тогда, быть может, расскажешь о девушках, с которыми гулял в Лондоне, когда был в увольнительной? – предложил Джонсон.

Лейсер помотал головой.

– Будь по-твоему. Я ставлю нам еще по бокалу, и давай сразимся на бильярде всерьез. А?

Лейсер застенчиво улыбнулся, уже позабыв о вскипавшем в нем раздражении.

– У меня денег намного больше, чем у тебя, Джек. «Белая леди» – дорогой напиток. Не надо пускаться в разгул.

Лейсер натер мелом свой кий и положил на бортик шестипенсовик.

– Сыграем на удвоение или на вылет. Последнюю партию на сегодня.

– Послушай мой совет, Фред, – все так же добродушно произнес Джонсон. – Не надо все время гнаться за большой суммой и пытаться загнать свой шар в сотенное отверстие. Набирай по двадцатке, по полтинничку – они быстро складываются вместе. Играй осторожно – и вернешься домой в хорошем настроении.

Внезапно Лейсер разозлился всерьез. Он пристроил свой кий обратно на стойку и снял с вешалки верблюжье пальто.

– Что случилось, Фред? Что вдруг на тебя нашло?

– Ради всего святого, оставь меня в покое! Перестань вести себя как хренов священник с висельником. Я отправляюсь на задание, как мы все во время войны. Меня еще не поместили в камеру для повешенных.