Дэвид Волстенкрофт - Ноль-контакт (в сокращении)

Люси на мгновение задумалась:

— Нам надо вернуться.

— Куда? В полицейский участок?

— Надо им объяснить…

— Он ничего плохого не сделал. Правда, набор паспортов у него в кармане вряд ли им понравится. Его могут продержать за решеткой несколько дней.

— Значит, будем его дожидаться.

— А вдруг у них приятели в британском посольстве? Кто знает, а вдруг там в столовой висят наши фотографии?

Джейми вздохнул, прикусил губу:

— Бен прав. Это слишком рискованно.

— И что, вы хотите вот так вот его бросить?

— Люси, если я проколюсь, будь добра, поступи со мной точно так же. Нам нужно двигаться дальше. Нужно изменить внешность, одежду, все.

Они нашли общественный туалет, где Джейми из своей довольно окладистой бороды сделал себе аккуратную бородку клинышком. А Люси переоделась и теперь, в туфлях на плоской подошве и брючках чуть ниже колена, выглядела как французская школьница-отличница.

Затем они поймали такси и, усадив Люси в середину, стали изучать указания из записки. Начинался текст со слова «Розен». Далее шли названия улиц, около некоторых были указаны повороты, другие же просто перечислялись как этапы пути.

На Ха-Заханим налево. Она переходит в улицу Султана Сулеймана…

Они отправились, как им было велено, на восток от северной стены, а затем на юг, к Гефсиманскому саду.

Бен пребывал в крайнем напряжении. Службе разведки нужно было выяснить, где располагается «Ноль-контакт». Преданность нужно доказать на деле — так сказал КБ. Само существование «Ноль-контакта» ставило под угрозу то, что с таким трудом создавала Секретная служба. Если агенту, который попал в передрягу, достаточно дернуть за кольцо, и над ним раскроется спасительный парашют, о какой ответственности тут может идти речь?

После Гефсиманского сада все инструкции следовали с указанием количества шагов. Столько-то на север, столько-то на запад. Почему — было яснее ясного.

Перед ними предстал западный склон Масличной горы, где все было усеяно могилами — здесь находилось кладбище. Через несколько минут они нашли могилу. «Любимой дочери и сестре Ханне Розен, скончавшейся 23 нисана 5706 года».

Все трое в замешательстве смотрели на могилу, не подозревая, что на них нацелен круглый глаз телескопа, установленного в одной из бойниц в стене Старого города. Связной предупредил, что кто-то ищет Ханну Розен.

— И что нам теперь делать? — рассеянно спросила Люси. — Могилу раскапывать?

Мимо могил пробирался старик в черной рясе и с копной седых волос. Они инстинктивно попятились. Старик на них и не взглянул. Он не сводил глаз с могилы. Опустившись на колени, он достал свечу, зажег ее зажигалкой. Несколько минут он сосредоточенно молился, после чего поднял глаза на них.

— Я думал, вас четверо, — сказал он.

— Осталось трое, — ответил Джейми.

Старик кивнул и медленно поднялся.

— Вы знаете Ханну Розен?

На губах у него мелькнула улыбка:

— Когда-то знал.

Его звали Дэниэл Шерман. Летом 1945 года он ушел с поста руководителя спецопераций и получил назначение в МИ-6. В октябре того года группа евреев подняла восстание против британских властей в Палестине. В ответ Великобритания приняла решительные меры.

В Иерусалим Дэниэла послали в 1946 году. Он остановился в отеле «Царь Давид», где жили английские высшие военные чины. Прошло три месяца, и Дэниэл понял, что не согласен с действиями, которые его страна предпринимает на Святой земле.

Как-то воскресным вечером, когда он пил вино в баре отеля, его обслуживала очаровательная девушка Ханна Розен.

В понедельник у него должен был быть первый за три недели выходной. Но его снова отменили.

— Эти сволочи опять меня вызывают, — объяснил он Ханне. — Завтра к восьми утра.

— Я приду после полудня, — сказала Ханна.

22 июня в штаб-квартире англичан в «Царе Давиде» дел было, как всегда, по горло. Без одной минуты двенадцать Дэниэл спустился в бар. Хотел пообедать пораньше. Может быть, очаровательная Ханна согласится к нему присоединиться.

Но она, увы, не могла уйти с работы. Тогда он решил перед обедом пропустить стаканчик.

Практически в ту самую минуту, когда Ханна разбавляла ему виски содовой, некий Менахем Бегин, которому в будущем суждено было стать премьер-министром Израиля, закладывал в подвал отеля взрывчатку.

Еще через две минуты раздалось два телефонных звонка: один — на телефонном узле отеля «Царь Давид», а второй — в редакции «Палестин пост». В обоих случаях женский голос сообщил: «Я говорю от лица еврейского подполья. В отель заложена взрывчатка. Немедленно эвакуируйте всех, кто там находится. Мы вас предупредили».

В это время Дэниэл с Ханной увлеченно беседовали. Она рассказывала ему о своем детстве, о том, как любит музыку и танцы, и он думать забыл про обед. Извинившись, он удалился в туалет, где, стоя над писсуаром, размышлял о том, не стоит ли пригласить Ханну на свидание.

Рядом с ним справляли нужду два офицера. Они обсуждали звонки с сообщением о готовящемся взрыве.

— Представляешь, они даже требовали, чтобы мы всех эвакуировали, — сказал один.

— Евреи нам еще приказывать будут! — возмутился второй.

Дэниэл поспешил обратно в бар, где Ханна разговаривала с управляющим. Он отозвал ее в сторонку.

— Прошу тебя, выйди со мной на минутку, — сказал он.

Она с улыбкой отстранилась:

— Мне надо работать.

— Ты не поняла! Нам надо уйти! Обязательно!

Ханна посмотрела на него пристально:

— Я бы с удовольствием, но…

Дэниэл, отчаявшись ее уговорить, ушел. Он навсегда запомнил, как она с грустной улыбкой глядела ему вслед. Минут через десять, в 12 часов 37 минут, в южном крыле отеля прогремел взрыв.

Все семь этажей рухнули. Ханна погибла.

На следующий день Дэниэл Шерман подал рапорт об отставке. Он твердо решил уволиться из МИ-6. Отставку ему не дали, поэтому он просто бежал. Он укрылся в Египте, где и познакомился с верой коптов, которую счел искренней и действенной — предназначенной для тех, кому нужно искупить множество тяжких грехов.

Через двадцать лет один надежный человек обратился к нему с просьбой стать связным для бывших английских шпионов, которые хотят укрыться от той страшной жизни, которую они выбрали.

Коллинз видела, как старый священник, прихрамывая, удалился. Она перевела фокус на оставшихся. Вид у них был строгий и сосредоточенный — почти такой же, какой был в Бразилии. Она уже собралась сворачиваться, но тут Джейми взглянул прямо в объектив.

Она отпрянула назад и застыла. Через несколько секунд снова взглянула в видоискатель. Троица шла с кладбища — по-видимому, возвращалась в общежитие. Но Коллинз ждала, не проявит ли кто из них любопытство. И действительно, на углу он снова обернулся. Впрочем, обернулся неуверенно, и Коллинз решила, что ее никто не заметил.