Дэвид Волстенкрофт - Ноль-контакт (в сокращении)

Когда солнце уже было в зените, Бен оказался в Манаусе, грязном и суматошном городе. В толпе всегда удобно скрываться, но Манаус не был целью его путешествия. Сменив одежду и паспорт, Бен отправился в аэропорт, где купил билет до Ресифе — курорта на Атлантическом побережье, до которого было почти две тысячи километров.

Самолет летел над зеленым ковром Амазонии, над высохшими лесами северо-восточных провинций и четыре часа спустя приземлился в Ресифе. Бен продолжал путь — на юг. Из окна автобуса Бен видел, как городской пейзаж сменился сначала курортными городками с двухэтажными домиками, а потом рыбацкими поселками. Побережье в Пернамбуко было песчаным, поэтому и привлекало туристов. Вдоль автострады 060 расположились многочисленные мотели, пансионаты и кафе. Погода стояла идеальная, море было теплым и манящим. Здесь можно поселиться и спокойно жить-поживать — никто не станет спрашивать, кто ты и откуда. Рай для курортников и беглецов.

Пять часов спустя он стоял и смотрел вслед удалявшемуся автобусу. Когда шум мотора стих, он услышал рокот прибоя. Дальше он отправился пешком. Указания «Ализия Брюс Ли» дала наиточнейшие. Вскоре он оказался в пансионате «Счастливые деньки». Он заплатил наличными за две ночи и проспал весь день. Затем отправился на прогулку. Заглянул в ближайшее кафе и сел за столик в углу — как человек, решивший скоротать тут вечерок.

Ему было очень любопытно, что задумали там, на базе при посольстве в Лиме. Наверняка ордер на его арест уже выписан. Видимо, его фотография попала во все полицейские компьютеры Перу. Вряд ли эта информация была разослана в другие страны, тем более в Бразилию. Это соображение его немного успокоило. Но на душе лежал камень — перед глазами так и стояла Ана с перерезанным горлом.

Быть может, поделом ему, что он оказался здесь, в изгнании. Мысли о доме вызывали только тревогу — слишком уж неопределенным было будущее. Бен купил сигарет и принялся курить одну за другой. Нужно было хоть как-то отвлечься от навязчивых мыслей. Когда солнце уже заходило, Бен заметил девушку на углу улицы.

Волосы собраны в хвост. Темно-серая кофта и черная запахивающаяся юбка с серебристой каймой. Сандалии на босу ногу. На лодыжке татуировка с кельтским узором — напоминание, как она однажды ему призналась, об одной безумной ночи в Дублине. Она шла ему навстречу, не глядя на него и не подавая виду, что его заметила. Даже сейчас, отметил Бен, она старалась держаться невозмутимо.

Когда она была стажеркой-«кувшинкой», вспомнил он, она сходилась с людьми легко и просто. У нее было честное, открытое, пытливое лицо. В глазах читалось расположение к окружающим. И смеялась она всегда задорно и искренне.

Со временем все изменилось. И он стал другим, и она. Вот что делала с людьми стажировка.

И вот она была здесь, и он забыл про усталость, про измотанные нервы, про одиночество. Увидел наконец знакомое и, можно сказать, родное лицо. Бен улыбнулся.

И тут увидел, что она не одна.

В нескольких метрах позади нее шел, вернее, бежал трусцой, чтобы поспеть за ней, мужчина. В отличие от стильной Люси в сером и черном, он выглядел как пакетик с леденцами. На нем была голубая гавайская рубашка, на голове козырек, под которым его буйная шевелюра смотрелась как шляпка гриба. Солнечные очки с оранжевыми стеклами, ярко-желтые шорты, из которых торчали коротенькие ножки. Бен узнал его сразу и вздрогнул.

Это был Нэт Тернер — человек-легенда.

С мрачной улыбкой человека, испытавшего такое же горе, Нэт раскинул свои дряблые ручки.

— Бенджи! — рявкнул он. — Ни фига себе!

Бен едва заметно кивнул и обернулся к Люси, которая наконец удостоила его взглядом и улыбнулась.

— Ты не сообщала, что не одна, — шепнул Бен, обнимая ее.

Люси изобразила удивление:

— Ты не получил мое сообщение?

— Я свой телефон выкинул, — строго сказал Бен. — А ты?

— Тоже, — ответила она. — Как только послала тебе сообщение.

Он понял, что она лжет, а она поняла, что он понял.

— У вас свободно? — спросил Нэт.

Бен радушно улыбнулся, и Нэт пододвинул третий стул к столику для двоих, за которым расположился Бен. Нэт откинулся на спинку, стул угрожающе затрещал. Нэт закинул ноги на стол, и стакан Бена зашатался. Бен успел его подхватить, но немного жидкости расплескалось. Люси пошла к бару заказать два кофе, а Бен уставился на Нэта, который, похоже, даже не понял, что сделал что-то не так.

— Нэт написал мне сразу после нашего с тобой разговора, — сказала, вернувшись на место, Люси.

— Да? — Бен допил то, что осталось от его кока-колы.

— Экстренное сообщение, друзья мои, — выпалил Нэт. — Нас загоняют в ад.

— Ты все проанализировал? — спросил Бен невинно.

— Вроде как. Сначала некто пытается подстрелить меня в окрестностях Гаваны. Затем я отправляюсь домой и обнаруживаю, что у меня дома пожар. Я еду на конспиративную квартиру — там меня поджидает тайная полиция. Посольство меня знать не хочет — им сообщили, что я занимался контрабандой оружия на Кубу. Как еще это можно толковать? — Нэт сдвинул очки на лоб и прищурился. — А оладьи здесь подают?

Они сделали заказ. Бен наблюдал за Люси. Она, похоже, сильно нервничала. Только вот почему?

— Есть новости от кого-нибудь еще? — спросил он.

— Да вроде нету… — буркнул Нэт.

Бен почувствовал, что краснеет. Он заметил усмешку, промелькнувшую по лицу Нэта, и это его взбесило. Даже сейчас — все то же самое. Нэт вел себя так, будто главный — он.

— Боже ж ты мой… — сказал Нэт. — Люси, он же ни черта не знает.

Воксхолл-Кросс, Лондон.

Так пристально Маркуса Тремэйна на Воксхолл-Кросс еще никто не разглядывал.

— Вы — сын Билла?

— Да, — сказал Тремэйн.

— Бог ты мой! Знаете, мы с ним вместе работали!

— Он никогда о работе не рассказывал, — сухо ответил Тремэйн.

КБ продолжал смотреть на Тремэйна. Тот пригладил волосы. Он поднялся на пятый этаж по собственной инициативе и попросил пропустить его к руководителю проекта.

КБ на миг погрузился в воспоминания, но тут же вернулся к делу.

— ШПС, — произнес он, имея в виду правительственный центр связи. — По-видимому, это они… — Он умолк.

— Да, на пост аналитика меня назначили они. Насколько я понимаю, вы дали им задание назначить по аналитику на каждый регион. Перед началом операции я заменил Бернарда Фоулкса — у него заболела мать.

— Да, мне говорили, — кивнул КБ. — Но имени не назвали.

Тремэйн заметил, что КБ слегка побледнел.

— Все в порядке? — спросил он.

КБ снова кивнул и сказал по-отечески:

— Разумеется, мальчик мой. Чем я могу помочь?

— Вчера вечером я обрабатывал данные. По своему региону. И оказалось, что огромное количество людей переговариваются одновременно по Сети.