Лев Шенин - Военная тайна

«О да, — с готовностью сказал хозяин. — В моя аптека есть много хороший лекарств. От насморк, от грипп, от разный болезнь…»

«Вы давно говорите по-русски? — спросил Фунтиков. — Вы жили в России?»

«О нет, я никогда не бываль в Россия. Но я немного знаю русский слов. В России я не бываль. Против грипп очень хорошо стрептоцид, кальцекс, уротропин. Прошу, господин офицер».

И он быстро пошел к шкафу за лекарствами. Фунтиков посмотрел ему вслед, и его словно обожгло давнее, но жгучее воспоминание. Эта походка, виляющий зад, тусклый, какой-то стеклянный взгляд, тяжелый подбородок, — ну, конечно, это он, старый знакомый, тот самый немец с моноклем, у которого он тогда выкрал бумажник…

Достав пакетики с порошками, аптекарь вернулся к стойке.

«Вот, прошу вас, — сказал он, — тут есть лекарства против грипп. Это есть о-чень хороший лекарство, очень хороший фирмы Шеринг».

«Шеринг? — спросил Фунтиков, сразу вспомнив и эту фамилию. — Отто Шеринг?»

Немец спокойно, разве только чуть быстрее, чем следовало, взглянул на Фунтикова.

«О нет, — медленно произнес он, — почему Отто Шеринг? То есть просто Шеринг, а совсем не есть Отто. Шеринг самый крупный германский фирма лекарств».

«Понимаю. Но я имею в виду другого Шеринга, а именно Отто Шеринга. Ведь вы его знаете?»

«Шеринг есть много немецкий фамилия. Это все равно, что в Россия Иванов. Но я не имель знакомый Отто Шеринг. А что, господин офицер знает такого Отто Шеринга?»

«Господин офицер, — очень твердо произнес Фунтиков, не спуская с немца глаз, — господин офицер знает не только Отто Шеринга, но и вас, господин аптекарь. Вы мой старый знакомый, еще по Москве».

«Но я никогда не был ин Москау, — уже не так спокойно, как раньше, сказал аптекарь. — И я совсем не имел честь знать господин офицер. Я есть хозяин этой аптека» и я вовсе не зналь никакой Отто Шеринг… Я есть старый германский коммунист и даже сохраниль свой партийный книжка».

«Одевайтесь, господин «коммунист», — ответил Фунтиков, — и следуйте за мной».

И в тот же вечер, сидя перед столом следователя, старый немецкий шпион на отличном русском языке и уже без всякого акцента подробно рассказал о том, как в тысяча девятьсот сорок четвертом году он получил приказание поселиться в этом городе под видом аптекаря, остаться в нем в случае прихода Советской Армии и спокойно готовить кадры шпионов и диверсантов. Он рассказал и о том, как его снабдили на этот случай фиктивным партийным билетом, а месяца за три до прихода Советской Армии даже на некоторое время арестовали якобы по подозрению в «пораженческих настроениях».

«Было очень важно, — сказал он, — на всякий случай создать мне определенную репутацию. С этой целью была инсценирована слежка за мной, обо мне «секретно» допрашивали моих соседей и квартирную хозяйку, и меня даже внесли в списки «подозрительных лиц», заведенные в местной полиции и которые «случайно» остались неуничтоженными. Как видите, все было продумано до мельчайших деталей. И, кто знает, если бы меня не узнал этот «старый знакомый», то я и не сидел бы перед этим столом, а продолжал бы мирно торговать касторкой и ландышевыми каплями…»

Когда Бахметьев закончил свой рассказ, было уже поздно. Но ночной праздник на Чистых прудах, на всех бульварах, на площадях Москвы разгорался с еще большей силой. Неумолчный человеческий океан мерно гудел за окнами квартиры. Все еще полыхали в небе разноцветные огни, все еще гремели оркестры и смеялись девушки. И все еще ярко светились окна домов, как по команде распахнутые всеми жителями столицы настежь в эту историческую июньскую ночь.

Подлинный документ, который был представлен и оглашен на Нюрнбергском процессе.

Подлинный текст из дневника Додда, оглашенный на Нюрнбергском процессе.

По приказу Гитлера Шулленбург был расстрелян 10 декабря 1944 года.

Подлинный текст «Инструкции» от 13 марта 1941 г.

Приведен подлинный текст речи Гитлера, оглашенный на Нюрнбергском процессе.

Тоже текст подлинного документа.

Эти показания были оглашены на Нюрнбергском процессе.

Тоже подлинный текст показаний Штольца, оглашенных на Нюрнбергском процессе.