Эндрю Йорк - Ликвидатор

— Кто это? — Рода в отчаянии пыталась застегнуть чулок.

Уайлд встал на колени у постели, чтобы помочь ей.

— Бог его знает. Два типа с чертовски огромной собакой.

— О господи. Гарри…

Он поцеловал ее колени.

— В чем, собственно, дело?

— Ох… ну… на самом деле это не совсем конференция, понимаешь? Малый, который должен приехать сюда, какая-то иностранная шишка. Эти типы внизу — его телохранители. Они никого не впустят и не выпустят из дома, пока он будет здесь.

— Черт, — сказал Уайлд. — Вот это номер. Ты могла бы предупредить меня.

— Но я. не думала, что мы проспим, Гарри. О господи! Что же нам теперь делать?

— Одеваться.

Он обогнал ее и уже повязывал галстук, когда она только достала из гардероба черное платье. В коридоре послышались шаги.

— На этом этаже расположены комнаты прислуги. — Парсонс говорил словно гид, ведущий экскурсию.

— Но на дежурстве вас всего трое?

Уайлд распознал нью-йоркский выговор.

— Совершенно верно, мистер Беннет. Я, мужчина по фамилии Холлиуэл, вы видели его внизу, и женщина по фамилии Гудерич.

— И она сейчас здесь, вы говорите?

— Ах да, мистер Беннет. Но боюсь, что… э-э-э… похоже, молодая женщина сегодня проспала. — Парсонс постучал. — Рода?

Рода уставилась на дверь с открытым ртом, держа впереди себя платье, словно щит. Уайлд махнул ей, взял фляжку и плащ, оглядел комнату и зашел внутрь гардероба. Рода заперла его на ключ, и он укрылся за кучей платьев. Ноги запутались в горе дешевых журналов. Застоявшийся запах духов «Вечер в Париже» обволакивал, словно облако. Он прислушался.

— Рода? Откройте. Этот джентльмен желает познакомиться с вами.

— Одну минуту.

Дверь открылась.

— Вы, значит, миссис Гудерич? — спросил Беннет.

— Да. — Рода шумно вздохнула. — Извините, Билл, за сегодняшнее утро. Я… я проспала.

— Обсудим это позже.

Было слышно, как ноги Беннета тяжело ступали по линолеуму.

— Вы работаете здесь семь лет, миссис Гудерич?

— Да, сэр.

Бутылочки зазвенели, когда визитер осматривал туалетный столик.

— Гоняете девочек, а?

— Каких девочек? — кисло спросила Рода.

— Думаю, вы чисты. — Голос был теперь очень близко. — А здесь одежда? — Рука хлопнула по гардеробу, в нескольких дюймах от головы Уайлда.

— О да, сэр, — пискнула Рода.

— Рода, э? Теперь послушай меня внимательно, Рода. Я и мои друзья собираемся пару дней погостить здесь. Ты остаешься дома, э? Мои друзья ненавидят посетителей. Они их так сильно ненавидят, что мой напарник собирается проводить время в саду вместе с собакой, и на этом свете есть только два человека, на которых эта собака не станет бросаться, — это я и мой напарник.

— Да, сэр. — Голос Роды снова задрожал.

— Хорошая девочка.

— Буду вам очень обязан, Рода, если вы поскорее спуститесь вниз, — сказал Парсонс.

— Ох да, Билл. Сейчас же. Как только причешусь.

— Сразу видно женщину с большими достоинствами, — сказал Беннет. — У вас их тут делают основательно. А значит, Парсонс, старина, мне просто необходимо глянуть на эту вашу Длинную галерею.

96

Рода никак не могла вставить ключ в замочную скважину, наконец ей удалось его повернуть. Уайлд выбрался из-под платьев.

— Что нам теперь делать? — Она смотрела ему в лицо, прижавшись спиной к стене.

— Мне не нравится голос этой собаки. И ее хозяина тоже. Похоже, что мне лучше остаться у тебя, пока перспектива не прояснится.

— Ты не можешь этого сделать.

— Тогда позови обратно мистера Парсонса.

— О господи… Он… Я не знаю, что он сделает. Для начала даст хорошего пинка.

— А на меня спустит этого проклятого пса.

— Но ты слышал, что он сказал. На пару дней. Ох, боже всемогущий. Надо же было случиться именно такому.

Уайлд обнял Роду за плечи.

— Послушай. Спать-то они так и так лягут, правильно? Я уйду, как пришел, пусть только к ночи все успокоится.

— Ты собираешься просидеть здесь целый день?

— Можешь принести мне книжку.

— А еда?

— Принеси хлеба и сыра. Когда удастся улучить момент.

— А в туалет и…

— У тебя есть ночной горшок. — Уайлд погладил себя по подбородку. — Сегодня к вечеру я стану похож на дикаря с острова Борнео, но тут уж ничего не поделаешь.

Руки у Роды тряслись, губная помада размазалась.

— Мне не надо было разрешать тебе подниматься наверх. Когда мы ждали всех этих важных людей и всякое такое. — Она встала у двери. — Предположим, кто-нибудь войдет?

— А что, кто-то может?

— Ты крутой, — задумчиво проговорила она. — Думаю, тебе действительно нечего терять, кроме разве что брюк. — Она закрыла за собой дверь.

Уайлд простоял у окна полчаса, сожалея, что ему так плохо видна аллея. Один раз мимо прошла собака, которую инструктор вел на коротком поводке. О том, чтобы пробежать две мили по лесу, когда тебя преследует по пятам подобная зверюга, не стоило и думать. Он вздохнул. Это был очень красивый пес.

Уайлд лег, подложив руки под голову. Он задремал, мысленно расслабившись, но тело оставалось настороженным. Услышав звук шагов по коридору, он немедленно укрылся в гардеробе. Это была Рода с бумажным пакетом. Она заперла за собой дверь и с отвращением прошептала:

— Вот уж влипла так влипла. Придется подавать им треклятый ленч. Как будто я чертова официантка. «Для меня их слишком много, — говорит Парсонс, — а Берт будет занят на кухне». Только богу известно, когда я снова смогу подняться сюда. — Она выгрузила половину буханки хлеба, большой кусок чеддера, бутылку имбирного эля и иллюстрированное сокращенное издание «Ароматного сада». — Я нашла это на книжной полке ихнего сиятельства. Подумала, что если ты добавишь немного этого твоего бренди в эль, то сможешь устроить себе тихую оргию.

— Масла нет?

— Тебе повезло, что хоть это есть. Как подумаю, на что приходится идти ради тебя…

Он обхватил ее за талию.

— А ты даже не помнишь, стоит ли оно того.

— Ох, Гарри, перестань, пожалуйста. — И она снова ушла.

Уайлд поел хлеба с сыром и запил скромную трапезу имбирным элем. Во рту было гадко, но о том, чтобы почистить зубы, и мечтать не приходилось. Тогда он позволил себе помечтать о бутылке «Шато Марго», а потом лег и вскоре заснул.

Рода поднялась наверх через час после ленча. Она принесла четыре куска хлеба с маслом, немного холодного окорока и бутылку теплого «Лагера». Вздохнув, села на кровать, свесила руки между коленями.

— Не знаю, что со мной такое, — пожаловалась она. — Разбила тарелку, только что. Стояла, держала ее в руках, и на тебе, бамс. Просто выскользнула на пол. Парсонс был в бешенстве.

Уайлд сел рядом с ней и поцеловал в ухо. Он обхватил ее плечи рукой и потянул на постель.

Она оттолкнула его:

— Не могу, Гарри. Не сейчас. Я так чертовски расстроена. Он вычтет у меня из зарплаты, знаешь. Он уже так делал. К тому же ты колешься.