Эндрю Йорк - Ликвидатор

На Барбаре были черные облегающие брюки и белая рубашка с оборками, французскими манжетами и большими металлическими застежками; темные очки привносили в пасмурное октябрьское утро некий ленивый шик.

Она стояла над ним и курила.

— Похоже, вы побывали в лапах у большого дикого зверя, в дополнение к нескольким синякам, которые, насколько я понимаю, не что иное, как следы кулака, — съехидничал Уайлд.

— Зато ваш цвет лица улучшился. Хотя, должна заметить, вы совершенно не бережете свое здоровье. Помимо того что вы потеряли довольно много крови, у вас на затылке шишка величиной с яйцо, вы в курсе?

— Вы тщательно меня рассмотрели.

— Я смотрела, не нужна ли вам еще перевязка. Не хотите позавтракать? Вы, наверное, голодны.

— Да, зверски хочу есть.

— Яйца?

— Четыре. Желтками кверху.

Барбара приподняла брови:

— Бекон?

— Четыре кусочка. Не пережаренные.

— Картошка?

— Нет, благодарю вас. Грибы.

— О, полагаю, у нас есть немного. У вас, похоже, очень четкие представления о еде.

— Только о завтраке. В остальное время суток я могу прожить на сандвичах, если, конечно, есть что выпить. Получилось так, что в последний раз я завтракал в воскресенье утром.

— Да, — сказала Барбара задумчиво. — Не хотите ли тосты?

— Да, спасибо. И очень много черного кофе. У вас есть большие чашки?

— У меня есть пара пинтовых кружек, мистер Уайлд.

— Чудесно. Тогда я возьму десять кусков сахару.

Барбара вздохнула и пошла в кладовку. Уайлд очень медленно сел. Потом поднялся на колени и перебрался на стул. Барбара надела передник, украшенный большой картой острова Уайт, и аккуратно разбила яйца.

— Который сейчас час?

— Начало одиннадцатого. Туман такой густой, что не видно улицы. Только не надо опять возбуждаться. Никто вас не потревожит. Я позвонила служанке и сказала, чтобы она не приходила. Она была очень рада. Думаю, в такую погоду передвигаться не просто. Ешьте, а потом, если вы мне дадите свой адрес, я поеду туда и привезу вам одежду. Тогда вы вновь сможете выйти в мир.

— У вас великолепное чувство юмора, миссис Кэннинг.

Барбара поставила перед ним тарелку, взяла сигарету и села

напротив, положив ногу на ногу. У нее на лбу обозначились морщинки.

— Вы ведете себя, как ребенок, мистер Уайлд. Вы пролежали без сознания шесть часов. За это время я смыла кровь с пола и приняла ванну.

— Почему?

Кончики ушей опять заполыхали.

— Я решила поверить вашему рассказу. По крайней мере, частично. Как вы сами отметили, у вас пулевое ранение. Одежда разорвана. Кроме того…

Она затушила сигарету и посмотрела на туман за окном.

— Я подозревала, что Энтони не совсем такой, каким кажется. Разумеется, он никогда не обсуждал со мной свои служебные проблемы. Но если у него неприятности, я готова помочь.

Барбара Кэннинг, ревнующая мужа к работе и чувствующая смущение из-за собственной ревности… Уайлд решил, что это вполне вероятно — она была определенно женщиной начала века и принадлежала к тому типу, из которого формировались ярые суфражистки или водительницы омнибусов в 1914 году. Ее только нужно было подтолкнуть в нужном направлении.

Она обернулась:

— Да?

— Как насчет кофе?

Уайлд смотрел, как Барбара аккуратно кладет кусочки сахара в пинтовую кружку. К сожалению, она будет полезна только до определенного момента, а потом ее надо будет… Что? Единственным словом, которое не вызывало у него отрицательных эмоций, было «отговорить». Эта женщина нравилась ему все больше и больше.

— Вы могли бы помочь мне добраться до Тони.

— Я вам уже сообщала, что не знаю, как с ним связаться.

— Думаю, я знаю. Мне кажется, он поехал на Джерси.

— Для чего?

— Вам остается поверить мне на слово. И боюсь, мне придется последовать за ним. Дело не терпит отлагательства.

— Тогда вам нужны одежда и деньги. И вы позволите мне их для вас достать.

— Но не из моей квартиры. Думаю, лучше сказать вам правду. Тони не очень обрадуется, но…

— Тони позеленеет от злости.

Не похоже, чтобы ее сильно пугала такая перспектива.

Но она не глупа. В его словах должно быть достаточно правды, чтобы убедить ее.

— Понимаете, как вы, наверное, могли догадаться, он служит в военной разведке, а я один из его подчиненных. Если не возражаете, пока я бы не хотел вам сообщать большего. Но мы идем по следу некоей шпионской организации, действующей здесь и на Джерси. Я добрался до их английского отделения в прошлый уик-энд, когда меня схватили. Отсюда мой внешний вид.

— Как… Как ужасно!

— Порой это действительно довольно неприятная работа. Тем не менее мне удалось от них ускользнуть. К несчастью, им все обо мне известно. Например, они знают, где я живу. Если вы туда поедете, боюсь, уже не вернетесь.

— Какой ужас! — воскликнула снова Барбара, но по выражению ее лица можно было заключить, что она с большей радостью сказала бы «как здорово!».

— Есть, однако, кое-что похуже. Я думал, что мне следует ввести Тони в курс дел, но оказалось, что он сорвался на Джерси. Боюсь, он там преследует свою дичь, не зная, как много о нас известно другой стороне.

— О боже! — Впервые Барбара действительно встревожилась.

— Не надо паниковать, — поспешно сказал Уайлд. — Я абсолютно уверен, что сейчас ему ничто не угрожает. Ребята, которые преследуют меня, оставят его в покое, рассчитывая, что я к нему присоединюсь.

— Что вы и собираетесь осуществить.

— Вот именно. Кроме того, вместе с Тони мы в состоянии противостоять этой кучке мерзавцев.

— Но вам определенно потребуется помощь.

Барбара мерила шагами кухню, сомкнув пальцы и уперев в них подбородок.

— Я еду с вами. Люди, от которых вы сбежали, будут вас искать. Если они ожидают, что вы попытаетесь добраться до Джерси, то будут поджидать вас во всех аэропортах. Вас, но не мужчину и женщину, путешествующих вместе.

— Я надеялся, что вы догадаетесь об этом, — пробормотал Уайлд.

— Во-первых, деньги. Как вы считаете, сколько нам потребуется? Пятьдесят фунтов?

— Думаю, этого вполне хватит.

— Сейчас я оденусь и поеду в банк. Затем отправлюсь по магазинам. Если вы мне запишете размеры, я куплю вам что-нибудь из одежды. Боюсь, вам придется довериться моему вкусу.

— Всецело полагаюсь на ваш вкус. По крайней мере, в том, что касается одежды. Не могли бы вы еще купить пачку «Бельфлера»?

— Именно «Бельфлера»?

— Я раб привычки. И электрическую бритву.

— Да, конечно же. Женщинам такое не приходит в голову. А потом я куплю билеты на дневной рейс на Джерси.

— Вы сегодня смотрели в окно?

— Ах да. Но туман скоро рассеется, уверена.

— А я не уверен. Сегодня в полночь из Веймута отправляется пароход. Поезд уходит из Ватерлоо в девять.