Эндрю Йорк - Ликвидатор

— Уже пора? — сонно спросила Барбара.

— По-моему, будет неплохо, если ты оденешься.

Она села.

— Он… Он в порядке?

Уайлд склонился над Беннетом и встретил его злой немигающий взгляд.

— В полном порядке.

Барбара свесила с койки длинные ноги.

— Что ты собираешься с ним делать?

— Оставлю, где лежит. Они не найдут его, пока не начнут убирать каюты перед обратным рейсом.

Барбара умылась.

— Может, мне надо одеться как-нибудь особенно?

— Главное, поудобнее. Погода такая же, как и вчера.

Уайлд опустился на колени, открыл чемодан Барбары.

— Женщины — очень удобные компаньоны во время путешествия, — сказал он задумчиво и вытащил пару шелковых чулок и пояс к ним.

— Что ты делаешь?

— Жду, когда ты наденешь юбку.

— Не знала, что мы спешим. Еще нет шести.

— Мне надо успеть сделать несколько дел. Не надевай жакет. Без него тебе будет удобнее.

— Но на палубе, наверное, холодно.

Уайлд подошел и обнял ее левой рукой, держа свернутый носовой платок в правой:

— Открой рот.

Барбара взглянула на него непонимающе.

— Он вполне чистый, — сказал Уайлд. — Ты купила его только вчера утром, помнишь?

Она медленно открыла рот. Уайлд запихнул туда платок.

— Тебе не тяжело дышать?

Она попыталась шевельнуться, но он усилил хватку.

— Хочу, чтобы ты знала: никогда я не проводил вечер настолько хорошо. А вот то, как я вынужден поступать сейчас, нравится мне значительно меньше. Делай только то, что я тебе говорю.

Он усадил Барбару на койку рядом с Беннетом и закрепил кляп с помощью пояса для чулок. Затем связал ей руки за спиной одним чулком, а второй использовал, чтобы связать лодыжки. Потом поднял ее на верхнюю койку, положил под голову две подушки и привязал простыней.

— Знаю, тебе не очень удобно, но нужно потерпеть только два часа. Стюард придет без четверти восемь, помнишь?

Он склонился над Беннетом.

— Эта молодая женщина принадлежит к числу абсолютно невиновных и восхитительно женственных компаньонов, которыми я стараюсь себя окружать, Сэмми. Я хочу, чтобы ты вернул ее по ее лондонскому адресу. Сделай это для меня. Уверен, твой босс будет очень счастлив, если ты отговоришь его обращаться в джерсийскую полицию. Скажи стюарду, что вас разыграли, вот и все.

Он поправил галстук, застегнул пальто и закрыл за собой дверь. Поднявшись по лестнице, пошел по палубе. В ста ярдах от него маячили в тумане красные и зеленые сигнальные огни на пирсах Сент-Питер-Порта, а несколько рожков создавали вокруг рифа скорбную какофонию. Туман сделал город ирреальным. Уайлд облокотился о перила. Пароход медленно входил в гавань, кренясь на правый борт, чтобы встать рядом с пирсом. Некоторое время перед ним зловеще вырисовывался замок Корнет, но потом он остался позади. Уайлд посмотрел на малые суда. Сейчас здесь было даже меньше яхт, чем неделю назад; «Реджина А» стояла отдельно, на двух якорях, паруса спущены, люки задраены.

Уайлд первым сошел по сходням. Когда он подошел к доку, увидел Стерна, который, покинув укрытие под лебедкой, бежал к эспланаде. Уайлд ускорил шаг, соразмеряя его со скоростью маленького человечка. Когда туман поглотил их и пароход уже исчез из виду, они встретились. Лицо Стерна было серым. Впервые, сколько Уайлд его помнил, он выглядел на свой возраст. Тревога внезапно вернулась, прокравшись в его тело, как кучка белых муравьев.

— Как хорошо, что ты приехал, — сказал Стерн, глядя прямо перед собой. — Убили Рэйвенспура.

В половине седьмого туманным октябрьским утром Альберт-док был пустынен. Уайлд сидел на скамье в конце набережной и наблюдал за мини-лайнером, готовящемся к отплытию на Джерси. Он чувствовал себя зрителем, который оказался беспомощным свидетелем событий, грозящих ему катастрофой, но поделать с этим ничего не мог. Разве что отомстить за себя. Он размышлял, не окажется ли интерлюдия в кабине парохода последней в его жизни ситуацией, которой он полностью владел.

Стерн стоял рядом.

— Лучше подняться на борт.

— Мне нужно кое-что сделать, — сказал Уайлд.

Стерн сел.

— Питер и я работали вместе годами, Джонас. Но я не позволю уничтожить Маршрут в порыве ярости.

— Маршрут уже уничтожен.

— Послушай меня, мальчик. Возможно, что его смерть никак не связана с нами. Ты знал, что у него жила какая-то женщина?

— Да.

— Предполагалось, что это его племянница. Рыжеволосая, насколько я понимаю, из тех, на которых оборачиваются. Местное общественное мнение гласит, что она была любовницей Питера и застрелила его в припадке бешеной ревности. Мы не можем оказаться замешанными в уголовное дело, Джонас.

Уайлд повернул голову:

— Эта женщина арестована?

— Пока нет. Слушание провели только вчера. Он будет похоронен сегодня утром. Джонас, у нас есть приказ Джона Бал-вера не вмешиваться. — Стерн вздохнул. — Черт побери, дело в том, что мы действительно были здесь, когда все это случилось. Погода была настолько плохой, ветер дул, нарастая к воскресной ночи, а потом размяк, впуская туман, и мы решили не рисковать, чтобы не застрять на Джерси. Мы пересекли пролив после полудня в понедельник и вошли в порт к сумеркам. Питера застрелили в понедельник днем.

— В понедельник днем, — задумчиво повторил Уайлд. — Мне нужно поговорить с Балвером.

— Его здесь нет. Мы обнаружили, что произошло, только утром во вторник. Тогда Джон понял, что об этом необходимо немедленно сообщить Кэннингу. Проблема была в том, что к утру вторника туман закрыл аэропорт, и мы не знали, когда он рассеется. Джон сел на почтовый пароход в Веймут. Он велел мне дожидаться тебя. Он сказал, что, как только ты появишься, мы должны будем вернуться в Лаймингтон. Это кажется мне разумным, Джонас.

— А мне нет. Джон, может быть, и уехал отсюда утром во вторник, но он так и не добрался до Кэннинга. Кэннинга вызвали в Лондон днем в понедельник.

Стерн нахмурился:

— Не уверен, что понимаю, о чем ты. Где он в таком случае теперь?

— Вероятно, наблюдает за нами в бинокль. — Уайлд поднялся. — Эта молодая девушка, так называемая любовница Питера, — его собственность.

Стерн, помедлив, произнес:

— Насколько я понимаю, ты пытаешься мне объяснить, что нас потопили.

— Пока еще нет, — сказал Уайлд. — Приглядывай за этим доком. Когда вернусь, выйдем в море.

— А куда ты сейчас собираешься?

— На похороны, — ответил Уайлд.

Наконец подул легкий ветерок. Он пришел с северо-запада и таил в себе угрозу зимы, отгоняя туман к Нью-Джерси. Влажный ветер не давал солнцу развернуться: на востоке лишь обозначилось бледно-желтое пятно, вот и все. Свинцовые тучи висели низко, упрямо толкаясь перед натиском ветра. Скоро разразился ливень, который, мгновенно окутав вершину холма, стекал по лицу, волосам и шее, капал с карнизов и деревьев. Маленькая церквушка будто съежилась; гранитные и мраморные надгробья блестели от дождя. Уайлду вдруг подумалось, что неплохо быть похороненным в такое утро, если уж пришло время. В случае Питера Рэйвенспура время пришло необоснованно рано.