Эндрю Йорк - Ликвидатор

Хартман пожал плечами:

— К ленчу, моя дорогая.

Октябрьский ветер стих. Луна еще не показалась, но звезды сверкали, и видимость была почти превосходной. Уайлд вспомнил о ночи неподалеку от Порто-Санто. Тогда условия тоже были превосходными. А все повернулось совсем нехорошо. Порто-Санто легко могло закончиться неудачей. Его первой неудачей. Которая оказалась бы и последней. Воспоминание о Порто-Санто преследовало его, когда он выполнял работу в Джорджтауне, мешая его объективности. Сегодня оно вернулось снова. Он посмотрел на огоньки проплывающего мимо берега и огромное сияние там, где на портовой дуге колыхался Бриджтаун.

Хартман управлялся со своей лодкой довольно неуклюже. Она называлась «Хильда», впрочем, вполне предсказуемо, и на ней стоял мотор в пятнадцать лошадиных сил. Она была узкой, восемнадцати футов в длину. Уайлд подумал, что в море с ней намучаешься.

— Вы когда-нибудь управляли моторной лодкой, мистер Вэйн?

— На Бродсе.

— На Бродсе? А, в Англии. Восточное побережье. Никогда там не бывал. Вы обнаружите, что здесь все несколько по-другому. Когда мы выйдем из гавани, вам нужно будет попробовать встать за руль. А пока можете познакомиться со снастями.

Уайлд присел на корточки и осмотрел лески и крючки. Он снял крышку с ведерка, в котором были кровь и кишки, и снова торопливо закрыл.

Хартман расхохотался:

— Воняет, а, мистер Вэйн? Но это именно то, что нужно. Мы запачкаем воду кровью. Мы привлечем внимание каждого морского стервятника. Сегодня ночью мы рыбачим из спортивного интереса. Я поймаю вам барракуду, которая стоит того, чтобы из нее сделали чучело, мистер Вэйн. Вам это понравится.

— Никогда нельзя знать наперед, — ответил Уайлд.

Стук винта под ним на мгновение усилился, потом снова стал ровным. Он улыбнулся, осознав, что, несмотря на всю свою тщательность и предусмотрительность, не учел того, что движок может заглохнуть.

— Это не должно пугать вас, мистер Вэйн. Встреча с барракудой доставит вам массу удовольствия, я убежден в этом. Это хищное чудовище.

Уайлд наблюдал за громадными плечами, сгорбившимися над рулем. Хартман в молодости, должно быть, был исключительно неприятным типом. То, что теперь рядом не было Хильды с ее страстным желанием, сильно меняло дело. Он совершенно определенно постарел. Когда-то достаточно было сказать: «Этот человек должен умереть, поскольку оскорбил правительство моей страны». Теперь стало необходимо вдаваться в детали, рассматривать отдельные человеческие особи. Сегодня вечером он жалел, что не получил это задание лет семь-восемь назад. Но семь или восемь лет назад Хартмана не было на Барбадосе. Семь или восемь лет назад Хартман был всего лишь досье в кабинете у правительственного чиновника.

— Понимаете, к чему я клоню, мистер Вэйн?

— Боюсь, что нет, мистер Хартман. Сегодня ночью у Кобблера будет много рыбачьих лодок?

— Не сегодня, мистер Вэйн. Мы будем пребывать там в одиночестве. Большинство рыбачит, чтобы заработать на жизнь, а сейчас далеко не лучший сезон. Но мы отправляемся туда ради спортивного интереса. Разве это не правильно?

— Надеюсь, что да.

— О, и мы сможем удовлетворить наш спортивный интерес, мистер Вэйн. Я вам это обещаю. А сейчас, поскольку у нас впереди еще несколько часов ходу, почему бы нам не выпить? Впрочем, забыл, вы предпочитаете коктейли. Женский напиток, мистер Вэйн. Если спуститесь вниз, то найдете там холодильник, а в нем пиво в бутылках.

Уайлд спустился по двойной лестнице, включил свет. У Хартмана была грязная лодка. Обе койки доверху завалены всевозможными канатами, спасательными жакетами, сигнальными ракетами и прочим хламом. Спертый воздух пропитан запахами дизельного топлива и рыбы. Уайлд решил, что переборки мыли последний раз за день до того, как Хартман приобрел лодку. Он покопался на койке у правого борта и, отыскав манильский канат в три четверти дюйма, отмерил двенадцать футов и отрезал нужный кусок перочинным ножом.

— Не стоит тратить на это всю ночь, мистер Вэйн.

— Иду. — Уайлд бросил отрезанный канат за койку, открыл холодильник и достал оттуда две бутылки «Лагера».

— Холодное бутылочное пиво. — Хартман прислонился к рулю и шумно отхлебнул. — Выпейте, мистер Вэйн. Вон та неподвижная точка света за городом — это Нидхэм-Пойнт. — Он показал бутылкой. — Мы должны не пропустить его, потому что вскоре течение повернет к Кобблеру.

Уайлд допил пиво.

— Возьмите еще, мистер Вэйн.

— Одной вполне достаточно, спасибо.

Хартман рассмеялся:

— Вас мутит. Так бывает, пока не привыкнешь к морю. Я не предложу вам встать за руль, пока мы не обойдем Саут-Пойнт. Почему бы вам не прилечь на некоторое время.

— Со мной все в порядке.

— Хорошо, хорошо. Ну, в таком случае не хотите ли встать за руль сейчас? Мы довольно далеко отошли от глубоководной гавани. Держитесь в свете луча, и через некоторое время перед вами откроется Саут-Пойнт. Там мигающий маяк, он светится красным один раз в минуту.

Уайлд ухватился за руль. «Хильда» была удивительно податлива в управлении. Но пока море было спокойным. Около Саут-Пойнта все будет по-другому. На линии поблескивал Бриджтаун, а на горизонте поднималось сияние, там, где вставала луна.

— Мы говорили о барракудах, мистер Вэйн. — Хартман появился из каюты со следующей бутылкой пива. Он уселся, широко расставив ступни ног. — Это гадкие рыбы. Стервятники. Есть люди, которые напоминают мне барракуду, мистер Вэйн. Вы, например.

Бриджтаун остался в стороне, и Уайлд увидел маяк Саут-Пойнта. Высоко, в глубине, виднелись взлетно-посадочные огни аэропорта Сиуэлл. Было восемнадцать минут первого, и они находились прямо напротив гостиничного пляжа. В трех милях отсюда свободное бикини сбрасывает свой свободный сарафан и проскальзывает в свободную ночную рубашку. Или, может быть, поскольку она сильно обгорела, она предпочитает спать голой. Лежит на кровати на животе, а сестра смазывает ей ноги и спину успокаивающей мазью. Они обе с нетерпением ждут завтрашней экспедиции с мистером Вэйном. Завтра будет увлекательный день. Он подумал, что когда-нибудь он должен вернуться на Барбадос как Джонас Уайлд, чтобы съездить в пещеру звериных цветов с Джоселин. И натирать спину Джоселин маслом для загара. Он позволил себе расслабиться. Потому что уже почти решил, что это задание последнее. Но думать об этом до наступления завтрашнего дня наверняка означало, что оно действительно окажется последним.

— Вы приезжаете в Бриджтаун и плаваете вокруг, наблюдая, выжидая, а когда видите что-то, что вам нравится с виду, неподвижно лежите, пока оно не приблизится к вам, и тогда делаете бросок и хватаете. Разве я не прав, мистер Вэйн?