Игорь Атаманенко - Шпион судьбу не выбирает

Хочешь, не хочешь, пришлось забираться в розетку. Денег там оказалось меньше, чем она предполагала, она выгребла все, оставив пятьсот франков для оплаты пансиона, и решила прогуляться.

Чтобы хоть как-то компенсировать моральные издержки от свалившихся на нее атак уличных грабителей, Мальвина прибегла к испытанному способу обрести душевное равновесие — отправилась побродить по ближайшему супермаркету. Созерцание красивых вещей, призывно разложенных на полках, было для нее своеобразным сеансом аутогипноза.

«Съесть ничего не съем, потому что у меня временная диета — безденежье, — но хоть вдоволь изучу меню!»

Долго не раздумывая, она отправилась в «Галерею Лафайет». Выбор товаров там очень приличный, а цены ниже, чем в других супермаркетах. Вдруг да что-нибудь приглянется! Надо же себя порадовать хоть какой-то безделушкой после всех этих передряг! Кроме того, импозантное окружение и безукоризненный сервис должны были пролиться бальзамом на ее израненную душу…

Два часа Мальвина бродила по магазину, поднималась на самый верхний этаж и вновь спускалась на первый, но так ничего и не подобрала для души. Впрочем, для души-то было много чего, но вот для кармана… Наконец забрела в секцию французской косметики и парфюмерии. Царство ароматов! Море дурманящих благовоний! Остановилась было на «Талисмане» от Баленсиага, но, подержав коробок в руках, вновь поставила его на полку — дорого!

Понюхала мужской одеколон «Жюль» — почему бы не сделать подарок брату? Тем более что лучшие парфюмеры Кристиана Диора разрабатывали его восемь лет! Подержала в руках коробку. Приценилась. 280 франков — с ума сойти! Нет-нет, прочь отсюда! Поспешно сунула упаковку на полку и решительным шагом направилась к выходу. Проходя под металлической аркой контроля на выходе из супермаркета, услышала зуммер тревоги и в тот же миг была схвачена за руку охранником.

— Прошу прощения, мадемуазель, но вы забыли расплатиться!

— Как? Я ничего не выбрала, мне не за что платить!

— Прошу прощения, мадемуазель, датчик сработал на вашу сумку… Попрошу показать ее содержимое!

— Но я ничего не брала…

— И тем не менее мадемуазель…

Без тени сомнения, полагая, что у контрольной арки произошел сбой, Мальвина с готовностью рванула молнию сумки. О, ужас! На самом видном месте сверху лежали упаковки «Талисмана» и «Жюля»…

Откуда-то появившийся еще один охранник выдернул из-за спины наручники и, невзирая на протесты Мальвины, защелкнул «браслеты» на ее запястьях.

Полицейский фургон, куда погрузили «воровку», мчался, не соблюдая никаких правил. Все это время сидевший напротив Мальвины ажан держал ее руку в своей, как если бы проверял пульс.

— Вы — врач?

— Нет, мадемуазель, но так положено по инструкции. А вдруг вам станет плохо…

— Куда уж хуже! — в ярости бросила в лицо полицейскому Мальвина. — Негодяи! Подложили мне в сумку флаконы, а теперь… Куда, кстати, вы меня везете?

— В управление полиции…

Машина миновала Русский мост, подарок Александра III парижанам, пронеслась мимо выставочного зала д’Орсе и остановилась у мрачного здания на набережной Орфевр. Из романов Жоржа Сименона Мальвина знала, что там находится Управление полиции.

«Да, встретился бы мне сейчас комиссар Мегре — не было бы никаких проблем… Жаль, что он лишь плод воображения великого писателя, а в действительности… А в действительности на моих запястьях наручники и эти лицемерки-продавщицы, и дубиноголовые охранники из «Лафайет»! Стоп! А может, продавщицы из «Лафайет» сами похищают духи, а потом, чтобы покрыть недостачу, перекладывают вину на таких вот растяп, как я? Как знать… И надо же, как ловко они меня загнали в клетку, в полицейский фургон, даже опомниться не успела! И главное — никакие объяснения, никакие доводы не действуют… Украла, и все тут! А как быстро полицейская машина появилась! Будто за углом меня дожидалась. Ну, ничего! Сейчас я им задам!»

Все, однако, произошло не так, как предполагала Мальвина. Ее провели в комнату для допросов и усадили лицом к окну, выходящему на набережную Сены. Перед окном стоял стол, за которым сидел следователь. Лица его Мальвина видеть не могла, так как прямо в глаза ей бил нестерпимо яркий солнечный свет.

В считанные секунды у нее сняли отпечатки пальцев и сличили с теми, что были оставлены ею на двух злосчастных упаковках «Талисмана» и «Жюля». Полное совпадение. Впрочем, иначе и быть не могло.

Поначалу Мальвина пыталась доказать, что у нее, как у законопослушной гражданки Франции, отсутствуют всякие мотивы и намерения украсть что-либо. В качестве последнего аргумента она сослалась на сумму, находившуюся в ее кошельке. Ее сполна бы хватило, чтобы приобрести 5–7 флаконов духов. Бесполезно! Следователь бесстрастным голосом методично задавал вопросы и, не поднимая головы, составлял протокол.

И вновь Мальвине, как тогда в ресторане, в компании Винсента, пришлось поведать свою сагу. С той лишь разницей, что итальянцу она могла выборочно сообщать детали своей биографии, теперь же, когда все делалось под протокол, выбирать не приходилось. По окончании допроса, длившегося не менее двух часов, в комнату вошел тот самый ажан, что сопровождал ее в фургоне, и положил перед следователем несколько листов бумаги.

— Что это?

— Это — протоколы допросов продавщиц, которые видели, как были похищены духи, и их заявления.

Следователь поднял голову и посмотрел Мальвине в глаза. В ее взгляде он увидел усталую пустоту и суицидальное разочарование.

— Ну что ж, можно сказать, я закончил свою миссию в рекордно короткий срок. У вас, я полагаю, он будет несколько длиннее… Но это уже компетенция суда… Мои искренние сожаления, мадемуазель, но факты — упрямая вещь… Рад бы помочь, но, увы… Прискорбно, что вы свою новую жизнь в свободном мире начинаете с тюремной камеры… Еще раз мои искренние соболезнования! Суд состоится дня через два-три, а пока вы будете нашей гостьей — вам придется провести некоторое время в камере предварительного заключения… Мне очень жаль, мадемуазель…

— Мадам! — выплюнула в лицо следователя Мальвина.

— Прошу прощения, да-да, конечно, мадам… Но таков закон… Полагаю, вы не успели еще обзавестись адвокатом… Он вам будет предоставлен французским правосудием, да-да, не сомневайтесь! Впрочем, вы, быть может, хотите обратиться за помощью к советскому консулу, пожалуйста!

Следователь протянул руку к телефонному аппарату.

— Нет-нет! — закричала Мальвина, вскочив со стула. — Я гражданка Франции и не имею никакого отношения к советскому консульству! Дайте мне французского адвоката! Я требую справедливости!