Ноэл Бен - Кремлевское письмо

Коснов хотел подняться, но Бреснович остановил его.

— Успокойтесь, полковник, она переживет это. Жена имеет право знать, что сделал для страны ее муж. Что вы сотворили с людьми Стердеванта, что он поклялся убить вас?

— Не помню, извините…

Коснов вышел в соседнюю комнату. Жена Гродина сообщила ему, что Эрике стало нехорошо и она пошла домой. Коснов схватил пальто и ушел не попрощавшись.

— Я однажды встречался со Стердевантом, — обратился Бреснович к оставшимся. — Точнее, я говорил с ним по телефону. В начале пятидесятых годов он доставил нам много неприятностей. Так много, что мы хотели привлечь его на свою сторону. Нам удалось узнать, что западные спецслужбы отказались от его услуг. Я выехал в Париж, и нам смогли организовать телефонный разговор. Я рассказал ему, что мы знаем о его положении, и предложил хорошую должность у нас, должность Коснова. Мы были готовы платить ему гораздо больше, чем Коснову, но он вежливо отказался. — Бреснович отпил немного из фужера. — Полковнику просто повезло, что он поймал тех людей, просто повезло…

Эрика выскочила из дома Бресновича и пробежала три квартала, пересекла парк и направилась в подвал, где однажды танцевала. Потом передумала и пошла по направлению к ресторану, где часто бывал Поляков. Слезы текли по ее лицу. Она свернула в боковую улочку, потом в другую. Она чувствовала, что была где-то рядом.

Наконец, она нашла ресторан и вошла. В небольшом тускло освещенном зале за столиками сидели посетители. Эрика узнала официанта.

— Вы помните меня? Я часто приходила сюда.

Официант внимательно посмотрел на нее и кивнул.

— Дайте мне чего-нибудь покурить, — попросила она. — Вы меня понимаете? Или что-нибудь посильнее. Мне невыносимо больно. Я должна забыться.

Официант пристально посмотрел на Эрику, подошел к столику, за которым сидели три женщины и мужчина. Он что-то прошептал мужчине. Тот внимательно оглядел Эрику, медленно подошел к ее столику и сел.

— Чем могу помочь?

— Мне нужно покурить что-нибудь сильное.

— Понятно.

— И мужчину, — вдруг добавила Эрика, — настоящего мужчину.

— Все будет сделано, — пообещал Ханис.

День был в разгаре. В окно маленькой комнаты, куда Ханис привел Эрику, светило солнце. Роун курил, лежа на спине. Эрика спала. Ее светлые волосы рассыпались по его плечу, одна рука лежала на его груди. Дыхание ее было легким. Она сказала Роуну, что не спала по-настоящему со времени смерти ее первого мужа. Теперь она успокоилась и смогла крепко уснуть. С тех пор как неделю назад Ханис привел к ней Роуна, они каждый день были вместе, занимались любовью все дольше и страстнее, становились все нежнее друг к другу. И каждый раз, когда они кончали, Эрика крепко засыпала.

Роун посмотрел на спящую Эрику и улыбнулся. Он провел ладонью по ее лбу, щекам, вспомнил первую встречу, когда Ханис привел его сюда, выражение на лице Эрики — тогда она курила гашиш с другими девушками, — ее взгляд, когда она увидела его впервые…

— Как он тебе? — спросил Ханис с гордостью.

Эрика не ответила. Роун все стоял посередине зала, а она продолжала смотреть на него. Затем, не выпуская сигарету изо рта, начала приближаться к нему.

— Пусть сядет там, я еще не готова, — сказала Эрика Ханису.

Она вернулась за столик к смеющимся проституткам. После трех сигарет она попросила оставить ее с Роуном наедине. Тогда Ханис отвел их в небольшую квартиру поблизости от ресторана.

Она разглядывала Роуна, прислонившись к стене.

— Проститутка, подойди сюда.

Роун подошел к ней.

— Сколько ты берешь? — спросила она.

— Двадцать пять рублей, — ответил Роун.

— Двадцать пять рублей за что?

— Никто пока не жаловался.

— У тебя нос некрасивый, — заявила она. — Подбородок слишком выпирает, и уши твои мне не нравятся.

— Тогда я пошел.

— Даю пятнадцать.

— Моя цена двадцать пять, и вперед.

— А с мужчин ты сколько берешь? — хмыкнула Эрика.

— Это не по моей части. Я специализируюсь на женщинах.

— Старых, толстых и некрасивых, да?

— Нет некрасивых женщин, надо уметь видеть их.

— А я красивая?

— Сойдешь.

— Ах, сойду. Твоя девушка красивее меня?

— Она воспитаннее.

— Красивее?

— Нет.

Эрика глубоко вздохнула.

— Хорошо, маленькая проститутка. Вот твои деньги, — Эрика бросила деньги на пол перед собой и приказала: — Целуй мои ноги!

— Они же в туфлях.

— Целуй туфли.

Роун прикоснулся губами к туфле, и в это мгновение Эрика ударила его мыском туфли в шею. У Роуна перехватило дыхание, он осел, голова бессильно повисла. В этом же положении он пришел в себя. Эрика сидела, сложив руки на груди.

— Теперь твоя очередь сделать мне больно, — сказала она. — Мы поиграем в мужчину и женщину — жертву и мучителя, только играть будем по-настоящему. Я сейчас объясню. Красоты нет, есть только разрушение. Любовь не чувствуют, чувствуют только боль и страдание. Ты ударишь меня — и я почувствую это. Пусть даже не сильно, но я буду знать, что жива и могу быть любима. Помоги мне разрушить себя и я буду любить тебя за это. Ну, давай, бей сильно, — Эрика с мольбой смотрела в его глаза.

Роун так сильно ударил ее по лицу, что Эрика упала со стула, а из уголка рта потекла тонкая струйка крови. Эрика одобрительно кивнула.

— Ты хороший ученик. Бей еще.

Роун колебался, потом ударил еще раз. Она просила, чтобы он бил ее ногами, но Роун отказался.

— Ты же проститутка, раб, ты должен выполнять все мои желания, — заявила Эрика.

— Найди другого.

— Ах, мой маленький святоша не хочет играть в жизнь? Тогда займемся чем-нибудь другим. Становись на середину. Маленькая, хорошая проститутка. Снимай пиджак, медленнее, не спеши. Теперь рубашку, еще медленнее.

Роун стоял голый по пояс, Эрика ходила вокруг.

— Теперь брюки, — приказала она. — А теперь до конца.

Роун стоял совершенно голый, Эрика внимательно разглядывала его. Она провела руками по его телу и велела не двигаться. Потом отступила назад, расстегнула блузку, сбросила ее. Затем расстегнула юбку и медленно спустила ее на пол, сняла комбинацию.

— Не двигайся, не двигайся, — повторяла она, расстегивая лифчик и сбрасывая его с плеч. Она подошла совсем близко, и глядя на Роуна, начала спускать трусики вниз по бедрам и дальше до пола.

— Ты не должен двигаться, что бы я ни делала.

Эрика выключила почти весь свет, оставив только одну слабую лампочку. Она подошла к Роуну сзади и прижалась к нему всем телом. Ее ладони гладили грудь Роуна, спускались все ниже и ниже. Она начала царапать его, сперва легко, потом все сильнее. Неожиданно она вонзила в него ноготь и высосала из ранки кровь. Роун сжался, но не двинулся с места.