Федор Раззаков - Шакалы из Лэнгли

– Что же нам делать, доктор?

– Попробовать прооперировать малютку в другой клинике. Я бы советовал вам выбрать Международный госпиталь, где работает прекрасная бригада кардиохирургов из Великобритании. Правда, за такую операцию придется заплатить.

– Сколько?

– Я думаю, сама операция и последующая реабилитация может обойтись вам примерно в сорок тысяч долларов.

– Но у нас нет таких денег.

– А какая у вас страховка? – поинтересовался Камель.

– Ограниченная медицинская, – последовал ответ.

– Да, с ней действительно далеко не уедешь, она покроет лишь незначительную часть необходимых расходов. Но это единственное, что я могу вам предложить. Если вашу малютку оперировать в нашей или любой другой клинике, шансы на то, что она выживет, крайне малы. Здесь нужны руки профессионалов. Повторяю: у вашей дочери очень редкое заболевание – совмещение порока сердца и аритмии, поэтому понадобится делать не одну, а сразу две операции. Мой совет: постарайтесь найти деньги, а малютка пока несколько дней может полежать у нас. Но в любом случае вам надо поторопиться.

Когда врач удалился в ординаторскую, Залика оторвала лицо от платка и с болью во взгляде посмотрела на мужа:

– Где же мы найдем столько денег?

– Не знаю, – пожал плечами Исмаил. – Но я знаю другое: найти их обязан именно я. Иначе зачем мы тогда назвали нашу девочку таким именем?

Имя Азенет переводилось с египетского «Она принадлежит отцу».

Усадив жену в такси и отправив ее домой, где у них остались двое старших детей – семилетний сын и шестилетняя дочь, – Исмаил уселся за руль своего подержанного «Рено» и отправился в отель «Найл Хилтон», где он вот уже пять лет работал в службе охраны. В вестибюле гостиницы он столкнулся с одним из портье – весельчаком Ахмедом, с которым они дружили фактически с момента устройства сюда Исмаила. Увидев, что его приятель чем-то серьезно озабочен, портье не стал по привычке шутить, ограничившись коротким вопросом «В чем дело?». Исмаил в двух словах обрисовал ему ситуацию, в какую угодила его семья. Он не искал помощи у приятеля, прекрасно зная, что у того нет тех денег, которые ему необходимо собрать, но ему была нужна хотя бы моральная поддержка, которую он тут же и получил:

– Ты знаешь, Исмаил, я не богат, но пару-тройку тысяч долларов я могу для тебя найти. Так что обращайся в любой день и час.

В знак благодарности Исмаил обнял друга прямо тут же, посреди гостиничного вестибюля. После чего отправился в кабинет начальника охраны – Рашида эль-Сайеда.

На счастье начальник находился в кабинете один, хотя в это время суток у него обычно всегда толкались посетители. Сидя в кресле и потягивая из трубочки манговый сок, эль-Сайед смотрел телевизор: там шел какой-то гонконгский боевик с непременной стрельбой из всех возможных видов оружия и рукопашными схватками. За шумом очередной перестрелки начальник не услышал, как дверь его кабинета открылась и на пороге возникла фигура Исмаила Фахми.

– Добрый день, начальник, – поздоровался с хозяином кабинета непрошенный гость, не решаясь пройти к столу.

– А, это ты? – на секунду оторвавшись от экрана, произнес начальник, после чего жестом пригласил гостя присесть в кресло, стоявшее напротив стола. А сам вновь уставился в экран.

Исмаил сел и в течение нескольких минут молчал, не решаясь беспокоить своего босса: на экране герои фильма схлестнулись в безжалостном рукопашном поединке. Наконец, когда он закончился, эль-Сайед вновь обратил свой взор на гостя:

– Зачем пришел, у тебя же сегодня выходной?

– С бедой пришел, господин эль-Сайед. Наша младшая дочь сегодня попала в больницу, у нее серьезные проблемы с сердцем. Нужна срочная операция в Международном госпитале.

– Почему там, мало у нас клиник в Каире? – искренне удивился начальник.

– Я же говорю, что ситуация серьезная и врачи ближайшей от нас клиники не берутся делать такую операцию. Говорят, что там не одна операция нужна, а целых две. Редкое заболевание – порок сердца и аритмия.

– То есть наши врачи умыли руки и послали тебя прямиком к иностранным эскулапам? А ты знаешь, сколько стоят их услуги?

– Знаю – около сорока тысяч долларов.

– И ты пришел просить эти деньги у меня?

– Не у вас лично: я же понимаю, что у вас таких денег нет. Но, может быть, вы согласитесь стать посредником и поможете мне выбить эту сумму из нашего головного офиса.

Эль-Сайед поставил на стол стакан с недопитым соком и, забыв про телевизор, развернулся в кресле лицом к гостю.

– Мне очень жаль твою дочь, Исмаил, но я ничем не могу тебе помочь. Названная тобой сумма – это очень большие деньги. И даже мое посредничество не поможет тебе их раздобыть.

– Почему?

– Потому что в головном офисе прекрасно знают твою зарплату и отдают себе отчет, что ты сможешь вернуть эти деньги разве что через несколько лет. А кто согласится ждать столько времени при нашей нынешней нестабильной ситуации в стране?

– Я попытаюсь найти их как можно быстрее. Главное сейчас – это спасти нашу дочь.

– Это все отговорки, Исмаил. Повторяю: мне очень жаль малышку, но я не могу быть твоим посредником, заранее зная, что эта затея обречена на провал. Никто не захочет вытащить из бизнеса сорок тысяч долларов, чтобы помочь рядовому охраннику. Не будь слишком наивным.

– Что же мне делать, ведь счет идет на часы?

– Не знаю, Исмаил, – всплеснул руками эль-Сайед. – Хотя постой. Почему бы тебе не съездить в тот самый Международный госпиталь, куда тебя отправили, и уже там попытаться договориться с врачами. Вдруг у твоей малышки есть шанс попасть на бесплатную операцию?

Уже спустя полчаса Исмаил был в упомянутом госпитале и встретился с одним из кардиохирургов. Вернее, с одной – это была средних лет женщина-англичанка, прекрасно говорящая как на английском, так и на арабском языках. Но и она лишь развела руками:

– Ваша страховка действительно покрывает лишь незначительную часть расходов на операцию и последующую реабилитацию. Что касается бесплатных квот, то их всего четыре и все они уже распределены между больными. Если бы вы пришли чуть раньше…

– Но я не мог раньше: беда случилась с моей дочерью только сегодня.

– Сочувствую вам, но выделение новых квот – не моя компетенция. А начальник госпиталя сейчас в отъезде – будет в Каире только через неделю. Может быть, вам все-таки решится на операцию в том госпитале, где лежит ваша дочь? Другого выхода у вас нет.

Последние слова доктора занозой вонзились в сознание Исмаила и не отпускали его всю дорогу до автомобиля, оставленного им на стоянке у госпиталя. Но даже в салоне, когда он плотно закрыл дверцу и уронил голову на руки, обхватившие руль, эти слова продолжали пульсировать в его мозгу: «Другого выхода у вас нет… Другого выхода у вас нет… Другого…».