Федор Раззаков - Шакалы из Лэнгли

– Хэлло, Саймон! Ты уже успел добраться до отеля? Тогда не теряй времени даром и спускайся вниз, мы со Стивеном ждем тебя в ресторане. Отведаешь турецкой кухни, а заодно посвятишь нас в тайну ухода в мир иной твоего босса.

Ни о какой турецкой кухне Янг до сего момента и не помышлял, мечтая лишь об одном – постоять под холодным душем, а потом нырнуть под одеяло и хорошенько выспаться, чтобы завтра со свежей головой встретиться со своим прямым боссом – заместителем директора ЦРУ Стивеном Снайпсом (увидеть здесь сенатора Янг никак не ожидал). Однако после того как его прибытие в отель было рассекречено, ему не оставалось ничего иного, как отложить душ и сон на потом и отправиться в гостиничный ресторан «Кехрибар».

Столик, за которым сидели Макларен и Снайпс, находился в дальнем конце зала у раскрытого настежь окна, из которого открывался изумительный вид на вечернюю Анкару. Зная о вкусах замглавы ЦРУ, который отдавал предпочтение восточной кухне и особенно мясным блюдам, Янг предвкушал, что и на этот раз тот не изменит своим привычкам. «Не искупаюсь, так хоть набью брюхо», – думал Янг, приближаясь к столу. Предчувствия его не обманули: стол ломился от мясных деликатесов в виде кебабов, тушеной бараньей голени, блинов с мясом по-турецки – лахмаджуна. Запивалось все это ракой – анисовой водкой.

Присев за столик, Янг подвинул к себе пустую тарелку и принялся наполнять ее едой, не обращая внимания на удивленные взгляды своих партнеров по столу. Налив себе в рюмку ракы, Янг, прежде чем опрокинуть ее в рот, провозгласил тост:

– Я предлагаю поднять ваши рюмки в память о покойном Аллане Трейси.

Партнерам не оставалось ничего иного, как последовать этому призыву.

Когда рюмки были осушены, Снайпс задал Янгу вопрос, который он ожидал услышать:

– Так что произошло с твоим боссом, Саймон, почему он стал покойным? Только нас интересует реальная история, а не та, что ты слил журналистам.

– А чем вам не нравится версия из новостей? – удивился Янг. – По-моему, в ней все логично. Трейси пришел к русскому журналисту, они повздорили и более молодой одолел более старого – выбросил его с балкона.

– А где в это время был ты? – продолжал допытываться Снайпс.

– Мы с Дьюком сидели внизу, в баре. Потом услышали крики, выбежали на улицу и увидели на бетонке распластанное тело Трейси. Кто-то из толпы видел, откуда он упал, и мы тут же сообщили об этом полицейским, которые дежурили возле отеля. Они и задержали этого русского.

– И какого черта ему было убивать Трейси?

– Журналистам я объяснил это проблемами большого бизнеса, завязанного на политике. Но вам могу открыть истинную причину. Ведь этот русский на самом деле никакой не журналист, а разведчик. И в Каир приехал не просто так, а чтобы выведать подходы к нашему агенту – Фараону. Вы должны были читать об этом в моих отчетах.

– Я читал их, но там не было ничего, где бы говорилось, что русский ищет контактов с Трейси. К тому же если бы он их искал, то сам бы пришел к Аллану, а не наоборот.

– Это в том случае, если русский хотел всего лишь поговорить с Трейси по душам. А если у него изначально были иные планы? Если он хотел надавить на старика – силой выведать у него имя нашего агента? Для подобных разговоров обычно выбирают свою территорию. Вы же знаете, что русским до зарезу нужен наш «крот» в Москве, поэтому они, видимо, и решили играть ва-банк. Ведь до этого русский активно обхаживал меня, но со мной у него ничего не получилось. Тогда он, видимо, и решил переключиться на босса. Но тот, как выяснилось, тоже оказался крепким орешком. Старик, видимо, послал его подальше, а русский начал его избивать, рассчитывая таким образом выведать подлинное имя Фараона. Но в пылу драки Трейси перевалился через балконные перила. То ли случайно, то ли потому, что понял: еще немного и русский вытянет из него всю необходимую информацию. Об этом, кстати, говорит его порванная рубашка и одна туфля на ноге – вторая осталась на балконе русского. Значит, старик отчаянно сопротивлялся.

– Ты клонишь к тому, что Трейси – герой?

– Совершенно верно. Старик совершил героический поступок, предпочтя выброситься с балкона, чем раскрыть имя нашего агента в Москве. Можно смело ходатайствовать о том, чтобы его имя было включено в скорбный список наших героически погибших агентов, вывешенный в фойе здания в Лэнгли.

– А что, в этом есть нечто разумное, – вступил в разговор Макларен. – При всем моем уважении к покойному, Трейси давно было пора на покой. Время таких, как он, уж прошло, но сам он этого не понимал – продолжал цепляться за прошлое. И само Провидение помогло ему уйти, пусть и таким страшным образом. Но мы должны воздать ему должное и выставить как героя. Пусть молодые учатся на примере таких, как он.

– За это надо выпить, – провозгласил очередной тост Янг и сам разлил из графина по рюмкам анисовую. Он увидел, что его версия завоевала сердца слушателей, а это означало, что самое страшное для него, кажется, осталось позади.

Когда и эти рюмки были осушены, слово вновь взял Макларен.

– То, что в этой смерти оказался замешан русский, для нас большая удача. Это отличный шанс воткнуть фитиль в русско-египетские отношения и подпалить его. При новом президенте Египта все те крупные проекты, которые были заложены еще Мубараком, продолжают развиваться, а нам это крайне невыгодно. Более того, только за минувший год товарооборот между Египтом и Россией увеличился на 70 процентов, и сумма этого товарооборота только для русских достигла трех с половиной миллиардов долларов. Это внушительная сумма. А они ведь еще собираются увеличить взаимный поток инвестиций с помощью новых совместных проектов в сфере промышленной кооперации, энергетики. Кроме этого, египетские «братья-мусульмане» дуют в русскую дуду и как-то вяло участвуют в сирийском конфликте, хотя значительную часть египтян составляют сунниты. Почему бы им не долбануть по режиму Асада, который принадлежит к алавитской ветви шиизма?

– Хотите поссорить египтян как с русскими, так и с сирийцами? – накладывая в тарелку очередную порцию кебаба, спросил Снайпс.

– Хочу, Стивен. Но для этого было бы очень хорошо, если бы этот русский загнулся в египетской каталажке, а подконтрольные нам газеты и телеканалы раструбили бы об этом на весь мир. После этого официальным египетским властям придется весьма несладко, объясняя перед русскими эту смерть накануне визита их президента в Москву.

– И когда вам хотелось бы, чтобы этот русский загнулся? – с интересом спросил Янг.

– Чем быстрее, тем лучше. Если это дело слишком сильно тянуть, то русские успеют включить все свои связи и вытащить его на свободу. Учтите, что гибель русского до его встречи с коллегами из российского посольства может напрочь закрыть вероятную возможность того, что он успеет передать им подлинное имя Фараона. Если, конечно, он действительно смог выведать его у Трейси, прежде чем успел выбросить его с балкона. А такую версию мы тоже не должны исключать. Поэтому надо спешить. Пусть все выглядит так, будто русский свел счеты с жизнью под тяжестью бесспорных улик. Таким образом, мы убьем сразу кучу зайцев: и русских оставим с носом, и Трейси сделаем героем, и египтян заставим быть покладистее. А то совсем эти «братья-мусульмане» перестали мышей ловить.