Крыстин Земский - Партитура преступления

— Кажется, ничего у меня не получается, — сказала Эва, когда они встретились в «Сюрпризе». — Какая-то стена выросла передо мной. Стена изоляции и подозрительности. Как будто я отравила как минимум пару человек. — Эва пыталась шутить, но Бежан видел, что она в отчаянии.

Он утешил ее как мог, и из кафе она вышла улыбающаяся и полная желания продолжать поиски. На этот раз она должна была под тем предлогом, что готовит серию статей о нервных заболеваниях, зайти к доктору Валю и напомнить об их разговоре.

— Он знает, знает обо всем, — рассказывала она Бежану по телефону после встречи с доктором. — Принял меня холодно, неприязненно. Потребовал письменного разрешения министра, только тогда он согласен говорить со мной. В приемной его ждал какой-то мужчина, иностранец. Видимо, врач, потому что секретарша обращалась к нему «герр доктор».

Бежан договорился о встрече с Гонтарской на следующий день, а сейчас, сидя у врача, ругал себя на чем свет стоит. Как можно было так прозевать? Давно следовало установить наблюдение за Валем. Врачебный кабинет и больница — это идеальная явка. Легко затеряться среди пациентов, легко передать и получить информацию. Откуда Валь знал о Центре и испытаниях, которые там ведутся? Почему в записной книжке Вольского, роль которого в деле уже не вызывала сомнений, оказался домашний телефон Валя, записанный на полях, без фамилии? Вольский и Валь. Вольский был снабжен смертоносной авторучкой, видимо, на случай провала, который, как он считал, и наступил. Экспертиза обломков авторучки позволила установить, что материал, из которого она была изготовлена, иностранного происхождения, а сама авторучка содержала крохотный тайник, где и находилась взрывчатка. Вольский устроил взрыв в Центре. Каким образом он доставил контейнер с нитроглицерином в Верхославицы, уже было известно. Рабочие, восстанавливающие разрушенный цех, нашли в водосточной трубе патронташ. В его кармашках, как установили специалисты, могли уместиться ампулы с нитроглицерином. Секретарша, допрошенная после смерти Вольского, вспомнила, что тридцатого сентября он был какой-то не такой, как обычно, угнетенный. Она даже спросила, не болен ли он, потому что Вольский даже двигался с трудом. Он проворчал, что плохо себя чувствует и что если бы не приказ Станиша, ни за что не появился бы в Центре.

— Я оставила его с директором и инженером Язвиньским, — сказала она. — Он ждал конца рабочего дня, чтобы с ними вернуться в Варшаву.

Гонтарский, придя в себя после шока, вызванного смертью бывшего директора, вспомнил, что у Вольского в тот день были грязные брюки, и когда везший их в Варшаву шофер спросил, где он так испачкался, Вольский пробормотал что-то невнятное. Эти мелочи только сейчас приобрели значение, фрагменты начинали складываться в целое. Х-56? Нет, скорее пешка в чужой игре. Но эта пешка могла привести к ферзю. Бежан приказал собрать самые подробные сведения о Вольском, его связях, знакомствах, проверить всю его биографию. Одна ниточка оборвалась. Надо было искать другую. Номер телефона доктора Валя мог стать путеводной нитью. Бежан решил лично познакомиться с Валем. Доктор Могельский, консультант-психиатр, подготовил для Бежана историю болезни Вацлава Вардецкого. С этими документами и ждал сейчас Бежан приема. Его немного смущало то, что он не уведомил Зентару о своем новом эксперименте, но тот наверняка не дал бы согласия. Поэтому Бежан решил молчать. Ведь никакого риска, как он думал, не было. Валь его не знал.

Скрип двери вывел его из задумчивости. Он поднял голову от газеты и увидел, что в дверях кабинета стоит Чеся Кобельская. За ней, в глубине, белела фигура врача.

Один взгляд, и Чеся бросилась к Бежану:

— Как, вы здесь, пан майор!

— Это ошибка. Я вас не знаю, вы приняли меня за кого-то другого, — равнодушно ответил он, изменив голос.

— Не может быть, у меня та-акой глаз! — кокетливо улыбнулась она, совершенно не смущенная его поведением.

«Вот не повезло! — Бежан был в ярости. — Может, Валь не заметил».

За следующим пациентом закрылась дверь.

— Я вас не знаю, — повторил он. — И не люблю, когда ко мне пристают незнакомые женщины.

Их разговор привлек внимание пациентов. Все смотрели на него. Он подумал, не исчезнуть ли по-английски. Но если Валь видел эту сцену, а Бежан, заплатив немалую сумму, исчезнет, то не заподозрит ли доктор, что за ним следят? И снова ниточка оборвется. Пройдет немало времени, прежде чем удастся найти еще какой-нибудь след. А осталось всего восемь дней. Х-56 действует. Бежан решил остаться. Однако ему было не по себе. Приемная опустела. Теперь в ней остались лишь Бежан и сорокалетний мужчина с бледным, неспокойным лицом и бегающими глазами. Бежан обратил внимание на неестественно расширенные зрачки — симптом психического заболевания.

Вновь открылась дверь. И вновь назвали другую фамилию. «Хочет принять меня последним, — понял Бежан. — Может быть, ему требуется больше времени, чтобы проверить, не симулирую ли я? — успокаивал он себя. — И все-таки зря я не оставил записки, куда и зачем иду...»

Его сомнения прервал низкий хриплый голос:

— Пан Вацлав Вардецкий.

Зентара нетерпеливым движением поднял трубку:

— Я просил Бежана зайти ко мне. Почему его до сих пор нет?

— Товарищ полковник, — объяснила секретарша, — на службе его нет. Звонила домой — и дома нет.

— Вызовите капитана Покору.

Через две минуты появился Покора.

— Где Бежан? — голос Зентары приобрел металлические нотки — как всегда, когда полковник был чем-то встревожен.

Покора развел руками:

— Не знаю, что с ним произошло, товарищ полковник. На восемь тридцать он назначил нам с Вроной встречу. Поручик до сих пор его ждет.

— Вызовите Врону.

Но и Врона сказал лишь, что Бежан приказал ему к восьми тридцати приготовить отчет о наблюдении за доктором Валем, а также представить список пациентов, которых Валь принимал в больнице и в своем частном кабинете.

— Почему Бежан поручил так тщательно наблюдать за Валем?

— В записной книжке Вольского мы нашли домашний телефон доктора Валя. Без фамилии. Наблюдая за связями Зелиньской, пришли к выводу, что Валь спекулирует лекарствами иностранного производства, наркотиками, а часто выезжая за границу, скупает там медикаменты. После того, как была собрана эта информация, Бежан приказал взять Валя под тщательное наблюдение. Он подозревал, что его контакты с Западом не ограничиваются только спекуляцией.

— Хорошо. Продолжайте следить за Валем. Но что с Бежаном? Какие у него были планы на вчерашний вечер?

Оба ничего об этом не знали.

— Дал задание на сегодня и ушел. Куда-то спешил, — объяснил Врона.