Николай Стариков - Ваше благородие

— Теперь им не до нас. Можно пока разжечь костры, обогреться. В разгар их операции мы двинемся незамеченными по запланированному маршруту.

— Сколько людей в рое? — спросил Тарас у исполняющего обязанности командира второго роя.

— Пока я один.

— А те, что сидят возле твоего костра?

— У всех есть причины. У одного — малые дети, у другого — мать одна, третий больной. Один дезертир не возражает остаться здесь, в лесу. Но ведь дезертир, он и от нас сбежит.

— Привлеки его в свой рой, а там видно будет. Если что, расстреляем. Нет твоего командира?

— Где-то задерживается.

— Отстраняю Мечтателя от командования. Назначаю тебя роевым.

— Есть, пан четовой!

— Не подведешь?

— Буду стараться.

— Слышал, что ты не хотел возвращаться в лес после глиняной купели во время прошлой чекистской операции.

— Не хотел, но передумал. Скучно дома.

Тарас придвинул ноги поближе к костру, от сапог пошел пар. Вновь назначенный роевой протирал только что полученный немецкий автомат. В это время подбежал боевик с поста наблюдения.

— Солдаты по всему лесу! — завопил он.

— Откуда? — ошалело вскочил с пня четовой.

— От деревни. Едва не проворонили. Не идут, а крадутся, — приврал наблюдатель.

Присутствующий люд всполошился, засуетился, с надеждой взирая на Тараса. А он не знал, что делать. Такой вариант событий не предусматривался. Одно было несомненным — надо бежать от цепи как можно быстрее и дальше.

— Уходим! — крикнул Тарас. — Гаси костер! Далеко от меня не отходите, потеряетесь в ночном лесу.

Четовой определил по компасу азимут в противоположную от цепи сторону. «Почему не предупредила рация о поиске в лесу?»

— рассуждал он, переходя с быстрого шага на бег. Днем деревьев кажется меньше, теперь же они попадаются на каждом шагу, ежеминутно надо сверять направление движения, чтобы не сбиться с пути.

«Надо бы оторваться от толпы», — размышлял на ходу четовой.

Он подозвал командира прикомандированного роя, остановился с ним. Мимо пробежали люди — неизвестно, кто такие.

— Останови своих подчиненных. Организуй оборону. Задержи цепь на полчаса, затем догонишь.

Запыхавшиеся, мокрые по пояс, разгоряченные бегом одиннадцать боевиков, укрываясь за толстыми деревьями, изготовились к бою, стараясь быть поближе друг к другу.

Приотстал Тарас со своим третьим боевым роем. Когда идущие вместе с боевиками люди прошли мимо, четовой изменил направление движения подчиненных. Теперь группа шла параллельно фронту поисковой цепи.

— Обойдем фланг энкавэдистов и возвратимся на свое прежнее место, — сказал он роевому. — Знать бы, где этот фланг находится.

Прошло не более десяти минут ускоренного движения. «Любая цепь должна уже кончиться, — рассуждал он. — Можно немного отдохнуть».

— Стой! — подал четовой команду. — Перекур. Дозору усилить наблюдение.

Тактика боевиков не предусматривает оставления дозором своего места для доклада командиру об обнаружении противника, а требует открыть огонь. Это и есть сигнал о встрече.

Дозор выполнил свою задачу. Едва в промежутках между деревьями замаячили фигуры людей, боевики повели беспорядочную стрельбу. В ответ тут же по вспышкам выстрелов дозора открыла огонь залегшая цепь.

— Мать честная! — воскликнул Тарас, увидев сверкание винтовочных выстрелов впереди на широком фронте. — Сколько же их!

В ночной тиши с близкого расстояния грохот стрельбы оглушал. Ударявшиеся о стволы деревьев, проносившиеся над головой трассирующие пули вдавили тела во влажную листву. Помочь бы дозору, да не подняться. Вскоре, однако, огонь впередсмотрящих прекратился. Вскрикнул и затих один боевик, что рядом, затем другой.

— Всех перебьют! — закричал роевой. — Пули со всех сторон!

— Будем прорываться. Огня не открывать. Приготовились. За мною бегом!

Горстка боевиков, пригнувшись, ринулась в промежуток, где не видно было выстрелов. Позади кричали раненые, но живые рвались вперед. Вот уже огневая цепь позади. Рядом всего трое. Сгрудились возле большого дерева. Прорвавшиеся никак не могли отдышаться. Попить бы, да фляжки пустые. Подполз боевик, раненный в обе ноги.

— Что будем делать? — спросил роевой.

— Раненого пусть лечат те, кто подстрелил. Нам его не дотянуть.

— Други, не бросайте, — взмолился боевик, — меня же прикончат…

— «Советские» не пристреливают. Сначала подлечат, потом сдадут в трибунал, а там — как повезет. Мы не справимся с тобою.

— Тогда и вы никуда не уйдете!

Раненый полоснул из автомата на голоса стоявших у соседнего дерева людей. Как подкошенные, упали двое боевиков.

Тарас выстрелил трижды из пистолета по вспышкам.

— Идиот! — оценил действия бывшего подчиненного роевой.

— Он всегда был идиотом.

— Бандиты, и поступки бандитские, — неожиданно послышался голос позади из-за громадного дуба.

Тарас с роевым бросились на землю. Но их тут же нащупал лучик электрического фонарика.

— Лежите и не дергайтесь, иначе свои грязные мозги смешаете с мокрой листвой, — вновь прозвучал голос невидимого человека.

— Ты как хочешь, — шепнул Тарас подчиненному, — а я рвану. Авось повезет.

Он рывком поднял с земли свое тело, вскочил, метнулся за ближайшее дерево, но короткий удар по лбу тяжелой палкой выключил на мгновенье сознание. Тут же ему заломили руки, связали за спиной. Скрутили и сникшего роевого, не сделавшего даже попытки прорваться в темноту.

Одновременно с дозором четового открыл огонь рой, оставленный для сдерживания идущей цепи. Ее огонь из автоматов, гранаты оказались совершенно неожиданными. Бойцы залегли. Ориентируясь на вспышки выстрелов, резервное отделение командира роты обошло противника с фланга, прикрываясь грохотом стрельбы, подошло вплотную и забросало стрелявших боевиков гранатами. Двое из них пытались отойти, но были расстреляны, роевой застрелился сам.

Заслышав стрельбу с разных направлений, прибывшие из сел люди, покинутые четовым и его боевиками, заметались. Но все натыкались на идущие поисковые цепи.

Вскоре цепи начали сходиться, фланги подразделений осветились электрическими фонариками, высветили тех, кому бежать стало некуда. Сверкали диким огнем глаза лис и волков, не сумевших прорваться. Беглецы стояли с поднятыми руками. Сошлись с разных направлений дозоры, увели с собою задержанных.

Мокрые до подбородка бойцы и офицеры сворачивались в колонны, возвращались в исходное положение.

Утром командир полка вел беседу с Тарасом.

— Кто вы? — спросил Бодров.

— Повстанец. Командир подразделения УПА.

— Против кого восстали?

— Против немцев, теперь против советских.

— У вас тоже паспорт советский. По документам мы все граждане Советского Союза.