А. Квиннел - Во имя отца

Аня спросила священника:

— Он это делает ради денег?

Хайсл спокойно ответил:

— Да, у него чисто меркантильный интерес. Приходится хорошо ему платить, но он этого заслуживает. Он занимается подобными делами уже больше пяти лет, и у него отличная репутация. Он еще ни разу не засветился.

Мирек взглянул на Аню. Она неопределенно пожала плечами. Хайсл добавил:

— Несмотря на повысившуюся бдительность пограничников, все будет отлично. Через этот пункт идет значительный поток грузов. А груз австралийца действительно важен для «Шкоды». И с документами, подтверждающими это, все в порядке. У него в этом деле большой опыт.

К Миреку вернулась некоторая уверенность. Он спросил:

— Сколько времени нам придется пробыть в роли «сардин»?

Хайсл осторожно ответил:

— Мы предполагаем, часов восемь — двенадцать.

— Черт! Это, наверное, будет похоже на тот ящик, в котором я добирался до Ливии.

Хайсл медленно покачал головой.

— Этот будет намного меньше, Мирек. Размеры тайника метр на полметра, а высота чуть меньше полуметра.

Мирек, не веря своим ушам, воскликнул:

— Вдвоем?.. В течение двенадцати часов?!

Священник кивнул:

— Да. И еще ваш багаж в придачу. Но вы ничего не будете чувствовать.

— Что вы имеете в виду?

Хайсл вздохнул.

— Это своеобразная страховка, на которой настаивает австралиец. Однажды он вез человека из Восточной Германии на Запад, и у пассажира вдруг начался приступ клаустрофобии, он стал кричать, так что они чуть не попались. С тех пор австралиец настаивает на специальных инъекциях, после которых пассажиры спят не менее десяти часов. Вы от этого не пострадаете, а нам такая мера предосторожности кажется вполне разумной.

Мирек и Аня рта раскрыть не успели, а Хайсл уже заканчивал свою речь:

— Кстати, о сне. Я думаю, сейчас вам надо спать. Утром немного поешьте и ничего не пейте. В этом тайнике нет никакой сантехники. — Он улыбнулся и докончил свой бренди одним глотком.

Их путешествие началось от склада, расположенного в окрестностях Линца. Хайсл привез их туда к пяти утра. Он почти не разговаривал по пути. В принципе, они уже обсудили все вопросы.

На складе никого не было за исключением типичного австралийца: веснушчатого, с рыжими длинными волосами и клочковатой бородой, одетого в поношенный джинсовый костюм. Он стоял рядом с огромной «сканией», покрашенной в ярко-зеленый цвет. Маленькие голубые глазки представителя Зеленого континента пытливо осматривали их. Его взгляд остановился на Ане, и он усмехнулся, сказав на искаженном, но вполне понятном немецком:

— Надеюсь, вам понравится в моем уютном гнездышке.

Затем он показал им тайник. Его устройство было простым, но по-своему весьма оригинальным. Австралиец отвинтил большую крышку топливного бака за водительской дверью и сунул руку в горловину. Они услышали щелчок, и в нижней части борта образовалась щель. Он нагнулся, захватил пальцами и потянул панель борта вверх. Открылась крышка толщиной около шести дюймов. Австралиец подпер ее палкой и сказал:

— Эти коммуняки слишком бдительны. У них есть чертежи всех основных моделей грузовиков. Если что-либо не сходится, то они разворотят все и вся.

Он указал на емкость под крышкой:

— Когда-то это было частью топливного бака. Теперь количество забираемого топлива уменьшилось вдвое, но это не страшно: у меня в кузове всегда стоит с десяток больших канистр. Эти тупые пограничники думают, что я вожу в них какой-то товар, и всегда суют туда палки.

Мирек нагнулся и заглянул в тайник. Там были обитые войлоком стенки, а на полу лежал старый коврик. Вместилище не показалось ему достаточным для одного, а уж тем более для них обоих. Он так и сказал водителю. Австралиец улыбнулся, продемонстрировав пожелтевшие от никотина зубы, и проговорил успокаивающе:

— Не волнуйся, дружище. Ты будешь спокойно спать, и тебя ничто не будет волновать.

Он повернулся к Хайслу и озабоченно сказал:

— Мне позвонили из Гате. Там начинает выстраиваться огромная очередь, так что я хочу выехать пораньше, и чем раньше, тем лучше.

— Хорошо, — ответил Хайсл.

Австралиец подошел к скамейке, стоявшей у стены, и вернулся с маленькой полированной деревянной коробочкой в руках. Он попросил Хайсла подержать ее, а сам отомкнул на ней защелку. Внутри была бутылочка с жидкостью и с полдюжины одноразовых шприцев. Он взял один шприц и наработанным движением руки набрал в него бесцветной жидкости, затем с усмешкой на лице повернулся к Миреку.

— Слушай, дружище, закатай-ка побыстрее рукав. Пора подзарядиться моим снадобьем. Сколько ты весишь?

Мирек, закатав рукав, осторожно произнес:

— Восемьдесят шесть килограммов. Что это за лекарство?

— Это трепалин, дружище. Он погрузит тебя в сладкие сны. Правда, когда ты проснешься, будет немного болеть голова и может появиться тошнота. Знаешь, как с похмелья. Но все пройдет буквально через пару часов. Трепалин подействует уже минут через пятнадцать после инъекции.

Он сжал руку Мирека чуть повыше локтя и сильно нажал большим пальцем на вену. Вена вздулась, и тогда австралиец быстро воткнул в нее иглу. Мирек следил за количеством вводимого лекарства. Буквально через пару мгновений австралиец извлек иглу из вены и швырнул шприц в угол, затем взял другой шприц, наполнил его лекарством и повернулся к Ане.

— А сколько вы весите, мадам?

Она ответила уверенным голосом:

— Шестьдесят килограммов.

Она уже закатала рукав своего платья. Беря ее за руку, австралиец заметил:

— Очень неплохо сформированные шестьдесят кило.

Она даже не поморщилась в тот момент, когда игла вошла в вену, только несколько надменно смотрела на австралийца. Тот опять швырнул использованный шприц куда-то в угол и заявил:

— Отлично! Теперь давайте будем помаленьку загружаться, а затем отправимся в народно-демократический рай.

Прощание было непродолжительным и не особенно эмоциональным. Но все же, когда Мирек пожал руку отцу Хайслу, а Аня, прижавшись на мгновение, поцеловала его в щеку, оба почувствовали на душе какую-то тревогу и ощутили себя совсем одинокими. Этот священник, несмотря ни на что, был мудрым и любящим наставником. Он по-своему был для них учителем и другом.

Направляясь к грузовику и слушая его последние напутствия, они почувствовали, что их путешествие наконец начинается. Все их вещи были упакованы в небольшую нейлоновую сумку. Австралиец закинул ее первой в дальний угол тайника, заметив при этом, что из нее выйдет неплохая подушка.

Все помещение освещалось крошечной лампочкой из верхнего угла ящика. Австралиец объяснил, что лампочка включается и выключается из водительской кабины; он выключит ее через двадцать минут после того, как они окажутся в «стране chop».