Анастасия Дока - Полярные чувства

– Буду ждать к восьми.

Иван вошел в квартиру, как всегда, с угощением. В пакете была пара салатов и пирог с капустой.

– Извини, сегодня без сладкого, – поставил пакеты возле кухонного стола.

Она сразу обратила внимание на его лицо: синяки под глазами, опухлость. Бриз явно не спал прошлой ночью. Имелись подозрения, что сон уже давно не был его союзником. Они стояли и молча смотрели друг на друга. Резников жалел, что не захватил тот самый бисквитный торт из дома, но все же надеялся, что мама съест хотя бы немного. Вспомнив о маме, почувствовал, как сердце ухнуло вниз, дышать стало тяжело. Как бы он хотел рассказать все Пуле, но имел ли он право взваливать на подругу такую тяжелую ношу? Посмотрел в ее чистые голубые глаза, и ему показалось, что она и так все понимает, без слов. Заговорил о другом:

– Помню, у тебя были знакомые среди журналистов. Ты не могла бы как-то…

– Посодействовать, – машинально закончила Селиверстова, думая о том, что личные проблемы друга могут сильно сказаться на его здоровье. Видела, что уже начинают сказываться, легонько коснулась руки и добавила, – могу попробовать. Сам знаешь, любую проблему легче решать, сообща. Личную тоже. Ведь знаешь?

– Да, я тебя понял, но давай о деле. И спасибо, я знаю, что ты всегда рядом.

Они обменялись улыбками, и будто бы снова все стало как прежде, будто не было всех этих тайн.

– Итак, что ты хотел сообщить?

– Ох, Пуля, много всего, но сначала предлагаю поесть. У меня крошки не было с утра.

– Где посуда помнишь?

Вместо ответа Резников достал тарелку, разложил салаты, отрезал приличный кусок от пирога и начал:

– Первую жертву зовут Мелкова Ксения Владимировна, студентка третьего курса журналистики. Пару раз снималась в различных ток-шоу в качестве телезрительницы. Я когда ее увидел, тоже подумал, что это лицо мне знакомо, теперь понятно почему.

– Ты смотришь ток-шоу?

– Редко, к тому же такую яркую внешность нельзя не заметить.

– Соглашусь.

– Продолжу. Училась в СПБГУ, на хорошем учете у преподавателей. Общительная, дружелюбная, послушная дочь. Когда не вернулась домой после встречи с одногрупниками родители забили тревогу – до этого она всегда приходила вовремя. Когда мать услышала про объявившегося маньяка, ринулась к нам в отдел. Дальше… – вздохнул, – я давно не встречал таких сильных женщин. Мне казалось, она высечена из камня. Дочь опознала, вытерла слезы и заявила, что поможет, всем чем сможет, чтобы мы смогли поймать убийцу. И действительно очень помогла: дала сведения о том, с кем дочка общалась, сообщила обо всех местах, где та любила бывать. Сказала, что шарф, тот самый, красного цвета, обнаруженный на месте преступления, Ксюша очень любила и покупала вместе с одной из подруг в магазине одежды ручной работы «Сокровищница». Это, Пуля, именно тот магазин, где работала продавцом-консультантом вторая жертва – Кравцова Оксана Игоревна. На камере, что стоит у входа в магазин запечатлена и она, и Мелкова вместе со своей подругой. Более того, на камеру попал и наш подозреваемый: та же походка, безразмерная куртка, меховой капюшон, черные перчатки, ботинки. Лицо снова опущено: разглядеть не удалось.

Теперь о третьей жертве: женщина семидесяти лет. Снова был свидетель: школьник возвращался из новой пиццерии, приметы преступника дал те же. Ну ты понимаешь, маска быка-дьявола. Но мальчик разглядел и еще кое-что, а это уже отличная зацепка. Он сказал, что, когда преступник наклонялся, снял капюшон, и мальчик смог разглядеть, что у того, Пуля, ты не поверишь, длинные волосы!

– Любопытно… – задумчиво протянула Селиверстова.

– И это еще не все! Знаешь, какого они цвета? Не поверишь – синего!

Александра не смогла скрыть удивления:

– Интересный экземпляр!

– Не то слово. Мы уже начали поиски синеволосых мужчин. Смешно, если бы не было так грустно.

– Наш маньяк жуткий оригинал, и это хорошо.

– Что тут хорошего? – искренне удивился Иван.

– Оригиналы, да еще и психи, как показывает мой опыт, редко бывают тихонями, а это значит, что найти его будет не так сложно – он сам засветится. Соколов как раз сегодня попытается найти нашего убийцу в одной из психбольниц. А раз у него такой заметный цвет волос, то наверняка сотрудники его помнят.

– Да, но не все больные лежат в психушке. Он может спокойно жить в обычном доме, а о его существовании врачи могут даже не знать.

– Ты прав, Бриз, ждем звонка Соколова, а пока предлагаю подумать, если что-то между тремя жертвами? Что-то такое, чего мы никак не можем заметить?

– Не знаю. Спецы так и не разобрались с последним шифром.

Александра вздохнула:

– Послание гласит: «Она любила зиму и поэтому заслужила вечный холод».

Резников нахмурился:

– Ясно. Связи не нашлись.

– Как сказать, – Александра взяла два листа, один протянула Ивану, – выпиши все, что знаешь о жертвах, я сделаю тоже. Нам нужно найти точки соприкосновения, я уверена между жертвами имеется связь, – взглянула на уставшего друга и добавила, – хотя с этим я разберусь сама, а тебе необходимо поспать. Никуда не спешишь?

– Сегодня нет. Информацию по жертвам найдешь у меня на телефоне. Ворд, папка о деле с Шифром, – зевнул. Подруга была права. Сон был бы сейчас как нельзя кстати, – справишься без меня?

– Да, Бриз, я самостоятельная девочка, – она улыбнулась и взяла чистый лист.

Итак, начнем. Три убийства совершены в одном районе, в одном и том же парке. Все жертвы женского пола, но разного возраста: двадцать один год, тридцать пять, семьдесят. Сферы деятельности разные: студентка факультета журналистики, продавец-консультант одежды ручной работы, учительница русского языка. Во всех трех убийствах были свидетели. Во всех трех случаях преступления совершены в позднее время суток: половина первого, около часа, пол одиннадцатого.

Первую жертву сначала держали связанной, затем обнаженной привезли на машине и… скажем так, позволили умереть от холода. Вторую и третью жертву задушили, и они были так же обнажены и зарыты в снегу. Во всех случаях преступник использовал одну и ту же машину. Машину, которую уже засекли полицейские. Почему он от нее не избавился?

Обвела вопрос красным маркером, продолжила.

У первых жертв имелся красный шарф разных оттенков. У третьей – нет. У второй и третьей жертвы обнаружили во рту рекламку пиццерии. Что это? Очередное проявление агрессии или есть иной смысл? У первой жертвы ничего подобного не обнаружили, но…

Александра еще раз просмотрела записи Бриза, затем свои и от неожиданности чуть не выронила лист.