Сергей Чебаненко - Караул под «ёлочкой»

— Товарищ подполковник, разрешите обратиться? — Антон сделал шаг навстречу Глуховцеву.

— А, Макарьев… — взгляд подполковника был погасшим, пустым и безразличным. — Ну что, отстрелялся? На все вопросы особистов ответил?

— Так точно! Но сегодня с утра пришлось еще задержаться…

— Это ничего, — взмахнул рукой Глуховцев. — Готовь новые погоны, лейтенант. Генерал подписал представление на присвоение тебе внеочередного звания. Погоны, как и положено, вручим перед строем… Но, сам понимаешь, это уже после похорон.

— После похорон? — переспросил Антон. — Каких похорон?

— Ах, да… Ты же ничего еще не знаешь, — Глуховцев нахмурился. — Вчера утром покончил с собой майор Бехтерев.

— Как это покончил с собой? — Макарьев удивленно заморгал глазами.

— Отравился. Заперся в своем кабинете рядом с монтажным залом и выпил коньяк с цианистым калием…

— Как же так? — ошарашено произнес Макарьев. — Почему?

— Он записку оставил: «Я сильно запутался. Но обратной дороги нет», — подполковник помолчал. — В чем запутался, непонятно… Военная прокуратура сейчас ведет следствие. Вот такие пироги, Антон…

Глуховцев потер ладонью лицо, как будто пытаясь стереть с него маску усталости, и сказал:

— Ладно, шагай на работу. Меня замполит полка ждет. Стружку, наверное, снимать будет.

Он повернулся и зашагал в сторону штаба части. Макарьев проводил его долгим взглядом и, решив не заходить в казарму, направился прямиком к проходной испытательного корпуса.

30 августа 1988 года.

Космодром Байконур, Ленинск.

Площадь Ленина

Агент встретил Макарьева в Ленинске совершенно случайно. Лейтенант вышел на улицу из дверей штаба полигона, бросил рассеянный взгляд по сторонам, сосредоточенно размышляя о чем-то своем, и неторопливо зашагал в направлении площади Королева. Агента, который был всего в полусотне шагов от него, Антон не заметил только потому, что лучи заходящего солнце в этот момент били прямо в глаза Макарьева, и человеческая фигура на фоне яркого света выглядела темной и слегка размытой.

Агент поспешно отступил в глубь аллеи, стараясь укрыться за стволами невысоких деревьев. И только тут сообразил, что со стороны его поведение выглядит нелепо.

«Какого черта я полез прятаться в кусты? Что-то нервишки совсем расшалились, — Агент оперся рукой о ствол ближайшего дерева и перевел дыхание. — Наверное, я просто очень устал за эти два дня».

Тревога, усталость и судорогой сводящее мышцы напряжение навалились на плечи невидимым, но ощутимым грузом.

«Черт бы тебя побрал, лейтенант», — с холодной ненавистью подумал Агент, уперев тяжелый взгляд в спину удалявшегося Макарьева.

Он представил, с каким звериным удовольствием мягкой и быстрой походкой догнал бы лейтенанта, перекинул через его шею тонкий белый шнур самодельной удавки, лежащей в ожидании своего часа в кармане брюк, и резким движением развел руки в стороны, удерживая навесу бьющееся в агонии тело Макарьева. Видение, на доли секунды возникшее перед его глазами, было таким ярким и контрастным, что Агент даже захрипел от возбуждения.

«А ну-ка спокойно, — осадил он себя и испуганно огляделся. — Лишние эмоции еще никогда и никому не помогали. Да и вообще хватит трупов. В них, кстати, больше нет надобности. Ведь этот раунд я выиграл. Выиграл вчистую».

Агент довольно ухмыльнулся. Он спланировал всю операцию очень точно. Поэтому заранее был уверен, что выиграет эту схватку с судьбой, окажется в итоге сообразительнее, умнее и смелее, чем эти недалекие, увязшие в повседневной суете людишки, так смешно всегда путающиеся у него под ногами.

Но вот что странно: чем ближе был день начала операции на второй площадке космодрома, тем острее он начинал ощущать, что в последний момент непременно произойдет какая-то досадная случайность, которая поставит под угрозу срыва весь его расписанный по этапам и тщательно продуманный план.

Такая случайность и явилась за четверо суток до стартового дня в лице вернувшегося из отпуска лейтенанта Макарьева. Агент смотрел на выходящего из вагона мотовоза Антона и чувствовал, как его постепенно охватывает паника. Строя свои расчеты, он был уверен, что Макарьев появится на службе только утром 29 августа, в понедельник, когда все основные события уже свершатся. Но лейтенант неожиданно вернулся в часть в четверг. Это означало, что в отделении систем жизнеобеспечения, на ключевом направлении операции, запланированной на ночь перед запуском советско-афганского экипажа, появлялся лишний, неучтенный его планом человек — Антон Макарьев. А значит, летели к черту все расписанные заранее схемы, перемещения людей становились случайными и плохо прогнозируемыми. И, следовательно, резко возрастал риск срыва всей операции. «Лишний» Макарьев вполне мог в ту ночь случайно оказаться на пути Агента…

Агент ухмыльнулся, вспомнив, как тонко пришлось ему сработать, чтобы убрать Макарьева подальше от основного театра действий. В ночь накануне старта лейтенант неожиданно получил назначение в наряд…

Вторая случайность проявилась тогда, когда выяснилось, что этот наряд Макарьева — караул около готовящейся стартовать ракеты, офицерский караул «под елочкой». По плану Агента на этом месте мог оказаться любой офицер части — это было несущественно для успешного завершения операции. Вечером, всего за насколько часов до начала событий, исподтишка поглядывая в сторону собирающегося в наряд лейтенанта, Агент вдруг совершенно отчетливо понял, что этот молодой стройный парень в ладно сидящей на нем военной форме уже по существу покойник. Странно, но эта мысль доставила ему даже некоторое удовольствие: Макарьев, — та самая случайность, которая поставила под угрозу срыва весь его замысел, — в итоге окажется в самом центре событий и должен будет умереть в течение предстоящей ночи. Сама судьба словно бы воздавала по заслугам лейтенанту, нарушившему стройность его планов. Значит, удача была по-прежнему на его, Агента, стороне.

А третьей крайне неприятной случайностью оказалось то, что Макарьев все-таки остался жив. Остался жив только потому, что первым заметил идущих к периметру ограждения диверсантов. Агент же, напротив, предполагал, что более опытная троица, переброшенная из Афганистана, обнаружит осматривающих заграждение солдат и офицера чуть раньше. Обнаружит и попробует тихо устранить…

На деле же все получилось иначе. Макарьев увидел диверсантов первым и с глупым мальчишеским геройством ввязался с ними в открытый бой. Карм Али Шухи, самый опытный из переброшенной из Северного Афганистана тройки, решил уничтожить нападавших шурави одной гранатой. Он-то не знал о дефекте взрывателей. Привычным движением руки рванул кольцо гранаты, отпустил чеку и…