Э Каннингем - Ключ

Я рисковал, рисковал бессмысленно, надеясь запутать Монтеца, двигавшегося к югу в расчете найти проход в камышах. К северу от меня лежал широкий залив, а ещё дальше — устье Хакенсек-Ривер. Стоило добраться до реки, и мы, по моим расчетам, были бы в полной безопасности.

Однако Монтец не поддался на мою примитивную уловку. Услышав, что лодка удаляется к северу, он немедленно развернул катер. Спустя полминуты после того, как я достиг залива, за моей спиной послышался мощный рев мотора. Дистанция между нами не составляла и ста ярдов, и через считанные секунды катер шел уже борт к борту с нашей лодкой. Одной рукой Монтец держал руль, другая сжимала люгер.

Я заглушил двигатель, он тоже. Теперь лодка и катер дрейфовали рядом. Я не убирал руки с рычага управления.

Алиса крепко прижимала к себе Полли. Ленни оставалась неподвижной.

Финал вышел тривиальным: ни вспышки страстей, ни яростной борьбы. Необдуманный шаг с моей стороны и его быстрые контрмеры. Мы были лицом к лицу с вооруженным маньяком. Все мои усилия оказались тщетными.

Воля к сопротивлению полностью оставила меня, мною овладели апатия и чувство безысходности. Думаю, у Ленни было похожее состояние. Она сидела на носу, сгорбившись и повернув голову в сторону мужа.

Стремление к борьбе, жажда жизни сохранились лишь у Алисы.

— Итак, мистер Монтец, — сказала она, — вы намерены перестрелять нас поодиночке?

— Вот именно.

— А я думаю, вы так не поступите, — резко возразила Алиса. — Не сумеете.

— Ошибаетесь, миссис Кэмбер. Я много слышал о вас и, признаться, восхищен вами. Но даже вы не застрахованы от ошибок.

— Постараюсь обойтись без ваших комплиментов, мистер Монтец.

— Сначала, я полагаю, мы поговорим о ключе. Затем решим вопрос о вашей дальнейшей судьбе.

— Ключ, ключ, ключ! — три раза повторила Алиса. — Меня тошнит от одного упоминания об этом проклятом ключе. У нас его нет, мистер Монтец. Он пропал. Мы его потеряли.

Он улыбнулся:

— Вы упорная женщина, миссис Кэмбер.

— У нас нет ключа.

— Думаю, он всё же у вас. Знаете, мне даже не придется убивать вас всех. Достаточно будет прикончить вашу очаровательную дочурку.

— Вы хуже зверя, мистер Монтец.

— Мы поговорили достаточно, миссис Кэмбер.

— Нет, не достаточно. — Она посмотрела на Ленни. Монтец не отрывал глаз от Алисы. Неординарные люди вызывали у него неподдельный интерес.

— Нет, не достаточно, — повторила Алиса, — совершенно не достаточно.

Я тоже посмотрел на Ленни. Черная сумочка лежала возле её ног. Протянув руку, она открыла сумочку, достав из неё маленький автоматический пистолет с инкрустированной перламутровой рукояткой. Её движения были неторопливыми, незаметными.

Пистолет она держала ниже планшира лодки.

— Будьте любезны, попридержите язык, миссис Кэмбер, — сказал Монтец.

— С какой стати? — воскликнула Алиса. — Или вы боитесь, что я скажу правду? Скажу, что вы жирный, безобразный, самодовольный каплун? Да, каплун! Жалкий, ничтожный, омерзительный евнух! Не гурман — свинья! Да, свинья и обжора! Посмешище, которому недоступна любовь, которое сделало ненависть своей религией. Посмотрите на себя, мистер Монтец! Ну, смелее, взгляните на себя!

Я подумал, что Монтец лопнет от дикой, неконтролируемой ярости, взорвется, как бомба. Его жирное лицо налилось кровью, его начало колотить, по телу пробегали судороги, оно тряслось, как бесформенная студенистая масса. Он поднялся и, вытянув руку, навел на Алису люгер. Рука дрожала, и он обхватил пистолет обеими руками.

И тут Ленни выстрелила.

Она сделала три выстрела, но убит он был уже первой пулей, попавшей в лоб. Его руки разжались, люгер упал в воду между лодкой и катером. Несколько мгновений Монтец оставался в вертикальном положении, устремив на нас невидящий взгляд. Затем рухнул на палубу катера, который стало медленно относить в сторону.

Зарывшись лицом в колени матери, Полли негромко всхлипывала. Она слышала весь разговор, но Алиса позаботилась о том, чтобы девочка видела как можно меньше.

Словно не зная, что делать дальше, Ленни в нерешительности смотрела на пистолет. Наконец, несильно размахнувшись, бросила его в воду.

На Хакенсек-Ривер, чуть ниже государственной дороги номер сорок шесть, есть старый причал. Именно там Ленни пожелала выйти на берег. Я предупредил ее, что причал прогнил и ночью опасен. Я предложил довезти её до лодочной станции, но она упорствовала в своем решении и, полагаю, была права.

Я поинтересовался, как она представляет свои дальнейшие действия. Вскарабкается по крутому берегу на шоссе, а что дальше?

Ленни лишь улыбнулась и покачала головой. Я предложил проводить её до дороги.

— Нет, Джонни, — ответила она, — оставайся с женой и дочкой.

Полли спала на коленях у Алисы, Алиса за всё это время не произнесла ни слова — не выразила благодарности, не попрощалась. Ленни выбралась из лодки, несколько мгновений стояла неподвижно, глядя на нас, потом начала взбираться по берегу. Она показалась мне хрупкой и какой-то жалкой. Вскоре её поглотила ночь, она исчезла в темноте, навсегда уйдя из нашей жизни.

Остаток пути по реке я вел лодку на малой скорости. Я мог бы дать мотору полные обороты, но меня охватила вялость, граничившая с апатией. Думаю, Алиса испытывала похожие чувства, потому что ни разу не поторопила меня.

Когда молчание сделалось невыносимым, я напомнил Алисе, что Ленни могла и не спрашивать нашего согласия перейти с яхты на лодку. При желании она могла принудить нас к этому под дулом пистолета.

— Да, наверное, могла, — сказала Алиса. Это были первые слова, произнесенные ею после смерти Монтеца.

— Но она так не поступила.

— Да, не поступила.

— И по сути дела, — продолжал я, — спасла тебе жизнь.

— Да?

— Конечно. Разве нет?

— Возможно, ты прав. — Алиса вздохнула. — Говори тише. Ты разбудишь Полли. Она наконец заснула.

— Ничто не сможет разбудить Полли в течение ближайших десяти часов. Мне хотелось бы знать, что ты подразумеваешь под словами «возможно, ты прав»?

— Она спасла мне жизнь. А может, я спасла жизнь ей или ты спас жизнь всем нам. Мне это глубоко безразлично.

— Потому что ты её ненавидишь?

— Ты превратился в круглого идиота, Джонни?

— Стараюсь быть не глупее других.

— Её больше нет с нами. А это главное. Их никого нет. А у нас есть Полли, и я ничего не хочу обсуждать.

— Боюсь, обсуждать придется, — сказал я. — В болотах остались три трупа.

— Мы не убивали их, Джонни. Постарайся об этом не забывать.

— Ты серьезно?

— Ох, Джонни, — устало произнесла она, — ты хочешь, чтобы я рыдала, оплакивая их? Я пролила сегодня достаточно слез. Единственное, о чем я мечтаю, — быстрее закончить сегодняшний день. И он, слава Богу, заканчивается.