Уильям Питер Макгиверн - Одинокий мститель. Убийство в госдепартаменте.

Когда в кабинет вошел Бэньон, Крэнстон сидел за столом, изучая последнюю полицейскую инструкцию.

— Привет, Дэйв, — сказал он, дружелюбно улыбаясь. — Не собираешься ли сказать, что отдел по расследованию убийств интересуется мнением такой старой развалины, как я?

— Отдел не интересуется, совет нужен мне. — И Бэньон поделился со стариком собранными им уликами против Бэрроуза, рассказав о внезапном решении Уилкса передать следствие другим. — Признаться, я был в бешенстве, — сказал он. — Подумывал даже, не швырнуть ли ему в физиономию бляху.

Крэнстон, не торопясь, раскурил трубку.

— Такие решения мужчины должны принимать сами, Дэйв. Лично я бляху бы не отдавал. Честные полицейские нужны городу.

Бэньон пожал плечами:

— Трудно работать, когда живешь лишь надеждой на будущее. А кроме того, я не любитель компромиссов. Я не…

— Хорошо, забудем о будущем, поговорим о настоящем. В деле, которым ты занимаешься, не всё чисто. Диэри покончил с собой, вот отсюда давай и начнем. Его вдова утверждает, что у него были нелады со здоровьем. Люси Кэрроуэй заявляет противоположное. При других обстоятельствах я скорее поверил бы вдове. Однако после разговора с тобой Люси поспешили отправить в лучший мир, и сделал это, по всей вероятности, подонок, работающий на Макса Стоуна. Иными словами, в дело вступила хорошо организованная шпана, что радикально меняет ситуацию. — Он улыбнулся, но его улыбка была безрадостной. — Я предпочитаю называть их шпаной. Пусть они сами величают себя рэкетирами, гангстерами, для меня они просто шпана. Дальше. Ты собрал улики против Бигги, и тебя сразу же отстранили от дела. Уверен, на Уилкса нажали, хотя он мог действовать и по собственной инициативе. Почему их так волнуют Бигги Бэрроуз и Люси Кэрроуэй? Почему её убили? Была ли причиной её встреча с тобой и её мнение о здоровье Диэри?

Бэньон неопределенно пожал плечами:

— На эти вопросы у меня пока нет ответа.

— Ладно, вернемся к Диэри. Может, кто-нибудь помог ему умереть?

— Нет, там всё чисто.

— Но именно с его самоубийства и начались странности, — возразил Крэнстон. — Итак, что ты намерен предпринять?

— Увольняться не намерен, — сказал Бэньон. — Хочу понаблюдать, чем закончится эта история.

Проводив сержанта до двери, Крэнстон похлопал его по плечу:

— Знаешь, Дэйв, англичане говорят: «Человек может потерять все, кроме последней битвы». Поверь старику, именно так и случается в жизни.

— Верю, инспектор, — сказал Бэньон. — Спасибо. В коридоре он встретил Джерри Фарнхэма.

— Всё спокойно? — поинтересовался тот.

— Без происшествий.

— Что новенького о девице Кэрроуэй?

— О ней пусть беспокоится пригородная полиция.

— Понятно, хотя она избиратель нашего округа, — сказал Фарнхэм, искоса поглядывая на Бэньона. — Меня она только потому и интересует. «Экспресс» чувствует себя неуютно, когда убивают её читателей. Мы не можем себе позволить так безрассудно разбрасываться ими.

Остановившись около лифта, они некоторое время молчали. Улыбка сошла с лица Фарнхэма.

— Думал, ты продолжаешь заниматься расследованием, — сказал он, — Выходит, ты больше не имеешь к нему отношения?

— Выходит, не имею.

— Кому поручено дело?

— Спроси у Уилкса.

— Это мысль. — Фарнхэм поджал губы. Его лицо стало жестким. — Ссылка на маньяка кажется мне фиговым листком.

— Собираешься стать детективом?

— Чего ты злишься? — сказал Фарнхэм. — С тобой я всегда вел честную игру. От этого дела смердит, сразу видно. Я знаю, как всё началось, знаю о Бигги Бэрроузе. Но мне свойственно любопытство. Кроме того, я не выношу, когда меня считают тупым чурбаном.

— Не выносишь? — Бэньон чувствовал, как накопившаяся в нем злость против Уилкса пытается вырваться наружу. — Тогда зачем ведешь себя как чурбан? Зачем суешься в дела полицейского департамента?

Взгляд Фарнхэма задержался на собеседнике. Его лицо побледнело.

— Понятно, Дэйв. Если иначе ты мыслить не в состоянии… — Не закончив фразы, он повернулся и зашагал прочь, сердито стуча каблуками по бетонному полу.

Из-за невозможности говорить правду, необходимости ловчить и изворачиваться Бэньон чувствовал отвращение к самому себе. Он перевел дыхание:

— Джерри!

Фарнхэм остановился и повернул голову. Бэньон сделал несколько шагов ему навстречу, медленно проводя рукой по лбу.

— Извини, Джерри, — сказал он.

— Пустяки, — сказал Фарнхэм, — сущие пустяки.

— Я не должен был говорить с тобой подобным образом. Забудь об этом? Хорошо?

— Хорошо. Считай, что уже забыл, Дэйв. Это все, что ты хотел мне сказать?

Бэньон колебался.

— Нет. Я собрал кое-какую информацию о Бигги Бэрроузе. Уверен, что именно он увез Люси Кэрроуэй и потом прикончил ее. Но у меня отобрали дело. Сейчас все материалы у Уилкса, он намерен передать их кому-нибудь из смены Хейнемана.

— Ха-ха! Он и не думает поручать расследование Хейнеману, — сказал Фарнхэм. Он улыбался недоброй улыбкой. — Я говорил с лейтенантом двадцать минут назад, Дэйв. Лейтенант Уилкс заявил, что в твоих материалах криминала нет и в помине. — Фарнхэм со значением поднял глаза кверху. — По его словам, дело лопнуло как мыльный пузырь. В твоем отчете концы с концами не сходятся. Кстати, ты говорил со мной не для протокола?

— Нет, Джерри. — Слова сорвались с губ Бэньона прежде, чем он успел осознать, что говорит.

Ему была омерзительна игра в политику среди полицейских, трусливое нарушение ими своего долга, когда чья-то рука дергала за веревочку. — Можешь поступать с моей информацией, как сочтешь нужным.

— Ты говоришь так, будто… — начал Фарнхэм и, не закончив фразы, сказал: — Спасибо, Дэйв.

Уилкс был вне себя от ярости. Вышагивая взад и вперед по своему кабинету, он размахивал руками и умело модулировал громоподобным голосом, силе которого мог бы позавидовать командующий парадом. Тем не менее Бэньона не покидало чувство, что лейтенант переигрывает, что его поведение насквозь фальшивой за угрозами и ударами кулаком по столу скрываются страх и озабоченность.

— Какого дьявола ты рассказал ему обо всем? — в четвертый или пятый раз спрашивал он Бэньона.

— Признаю, моя ошибка, — легко соглашался Бэньон, — но стоит ли поднимать шум?

— Кому нужно, чтобы наши проблемы обсуждались в печати? — отвечал вопросом на вопрос Уилкс. Бросая на Бэньона злобные взгляды, он продолжал вышагивать по кабинету. — Уж ты-то должен соображать!

— Да, но я не вижу здесь трагедии, — невозмутимым тоном сказал Бэньон. — Я написал отчет о том, что мне удалось выяснить по данному делу, и передал его вам. Вы, в свою очередь, перепоручили расследование кому-то из смены Хейнемана. — Бэньон привычно передернул плечами. — Только об этом я и рассказал Фарнхэму. Он, между прочим, сообщил мне, что был у вас и что, по вашему мнению, я взял ложный след. Отсюда и вся путаница.