Уильям Питер Макгиверн - Одинокий мститель. Убийство в госдепартаменте.

— Он меня неправильно понял, — сказал Уилкс. По его лицу промелькнула быстрая улыбка, — Дэйв, эти проклятые газетчики могут хотя бы раз не переврать факты?

— Они ошибаются сплошь и рядом, — согласился Бэньон. Он видел, что Уилкс лжет, и это угнетало его. Вообще вся ситуация казалась ему фарсом.

— Но мы отклоняемся от темы, — сказал Уилкс. — Так или иначе, но ты дал ему понять, что мы пытаемся кого-то прикрыть.

— А разве нет? — спросил Бэньон. Он был зол, но не терял надежды выдавить из Уилкса правду.

— Конечно, нет. — Уилкс стукнул ладонью по столу. — Тебе никто не давал права подозревать нас.

— Я не помнил себя от злости, — сказал Бэньон. — Поимка преступников, видимо, кого-то не устраивает.

Уилкс в упор посмотрел на Бэньона. Наступило гнетущее молчание. Наконец он сказал:

— Не будь ребенком, Дэйв. Каждый из нас действует согласно приказам, которые получает. Мы делаем то, что нам велят. В этом вопросе между нами должна быть полная ясность.

— Мне всё предельно ясно, — сказал Бэньон, — но я был взбешен.

— Ты можешь злиться, сколько тебе вздумается, — продолжал Уилкс неприязненным тоном, — дома, в бильярдной, но не здесь. Помни, мир живет по определенным правилам. Им управляют определенные люди. Ты всегда старался стоять в стороне от политики, что ж, это красивая, возвышенная позиция, но чрезвычайно нереалистичная. — Продолжая шагать по кабинету, Уилкс ударял ладонью о ладонь, когда ему хотелось подчеркнуть свои слова. Бэньон с удивлением вглядывался в лицо лейтенанта, являвшее любопытную смесь зависти и ненависти. — Ты знакомился с жизнью по книгам, — продолжал Уилкс, — теперь наступила пора поумнеть и выбросить книги. Все книги. Взгляни, что творится вокруг. Идет нормальная жизнь, в ней переплетается добро и зло. Рано или поздно тебе придется научиться жить, идти на компромиссы.

— Возможно, — согласился Бэньон.

— Черт побери, мы же не в детском саду! — сказал Уилкс более спокойным тоном. Присев на край стола, он изучающе смотрел на Бэньона. — Помни, что я сказал: и ты, и я получаем приказы. Тебе понятно?

— Конечно, понятно.

— Что ж… — Уилкс на секунду умолк, его лицо смягчилось. — Что ж, полагаю, это все.

Нили и Кармоди обсуждали заметку в «Экспресс», но, увидев выходившего от шефа Бэньона, замолчали. Наступила тишина. Потом, прочистив горло, Нили сказал:

— Мы становимся знаменитостями, Дэйв. Интересно, кому из газетчиков удалось раздобыть такие подробности? Не знаешь?

— Фарнхэму, — ответил Бэньон.

— Чтоб ему провалиться!

— Никому из их шайки нельзя доверять, — сказал Кармоди.

В дежурку вошел Берк, распространяя запах виски и гвоздичного масла. Его лицо было красным от холода.

— Какое счастье, что проглядели мои таланты и я остался скромным детективом, — сказал он, подмигивая Бэньону. — Мое имя не полощут в газетах.

— Статья написана со слов Бэньона, — сказал Нили.

— Проклятье, вечно они подглядывают в замочную скважину! — разразился бранью Кармоди. — Зачем их вообще сюда пускают? Пользы от них никакой. Одно беспокойство.

Бэньон слушал разговор подчиненных, слегка нахмурясь. Пожалуй, ему была не совсем ясна лишь позиция Берка — у этого парня мозги не были набиты соломой. Что касается Нили, Кармоди и множества других полицейских, он был уверен: они вместе с Уилксом выступят единым фронтом против Фарнхэма. Дело даже не в конкретных личностях, действовал принцип — держаться вместе, отвергать любую критику, всячески препятствовать проведению независимых расследований. Иными словами, не допускать «незаконного пересечения границы чужих владений». Фараоны уважительно относятся к силе. Им симпатичны сильные личности типа Лаганы или Стоуна, способные надавить на кого следует. В большинстве своем полицейские — честные парни, хотя и вынуждены считаться с главарями преступного мира. Так уж устроена жизнь. На лице Бэньона появилась легкая усмешка.

— Информацию Фарнхэму дал я, — сказал он. — Джерри просто переправил её по нужному адресу.

Снова наступило молчание. Нили и Кармоди глянули на сержанта, переваривая новость, потом оба одновременно отвернулись. Кармоди взял в руки газету, а Нили вернулся к своему рабочему столу. Бэньон почти физически ощутил стену равнодушия, которой отгородились от него подчиненные. Они не желали участвовать в его делах, катился бы он к дьяволу! Он игнорировал общепринятые правила игры. Нет, у них другие взгляды на жизнь.

Подошел Берк и присел на краешек стола Бэньона:

— Знаешь, Дейв, меня заинтересовала эта статейка. Теперь только и думаю, что же будет дальше.

— Действительно, что же будет? — медленно произнес Бэньон.

Вернувшись домой, Бэньон застал свою четырехлетнюю дочь Бриджит играющей в гостиной в кубики. Этой темноволосой крошке не нужен был ни родительский поцелуй, ни подкидывание в воздух, единственное, что ей требовалось, это помощь в строительстве замка.

— Сейчас, сейчас, детка, — сказал Бэньон, кладя пальто и шляпу на кушетку.

В комнату вошла Кэйт.

— Явился, мой повелитель, — сказала она, целуя мужа в щеку. Поверх выходного платья на ней был передник.

— Ожидаем гостей? — поинтересовался он.

— Да, на ужин собираются зайти Эл и Марджи.

Марджи была сестрой Кэйт, а Эл — её мужем. Приятные люди, но сейчас даже они были бы ему в тягость.

— Дэйв, что-нибудь случилось? — спросила Кэйт. — Последние дни ты выглядишь подавленным.

— Ничего серьезного.

— Запутанное дело?

— Я же говорю, ничего серьезного. — Глядя на замок, который строила Бриджит, Бэньон подумал, что сооружение похоже на здание муниципалитета. — Просто какая-то подавленность. Знаешь, у полицейских это профессиональное. А сейчас к тому же всякие осложнения. На прошедшей неделе… — Он в нерешительности замолк.

Раздался телефонный звонок. Кэйт подняла дочку с пола:

— Давай послушаем, кто нам звонит.

— Можно я отвечу?

— Конечно, можно. — Кэйт вместе с дочкой поспешила в переднюю, где стоял аппарат.

Развязав галстук, Бэньон собирался приготовить виски с содовой, когда в гостиную вошла Кэйт.

— Тебя. — Бриджит она по-прежнему держала на руках.

Бэньон поднял телефонную трубку:

— Дэйв Бэньон слушает.

— Бэньон? Легавый из отдела по расследованию убийств? — Голос был низкий, спокойный, довольный.

— Кто говорит?

— Правда, что у тебя отняли дело Кэрроуэй? — продолжал голос, в котором теперь отчетливо слышались издевательские нотки. — Или мне неправильно передали?

Не было смысла спрашивать, кто звонит.

— Продолжай, — сказал Бэньон.

— Сейчас, не торопись. Так вот, раз уж у тебя отняли это дело, не суй в него больше свой нос. И не болтай о нем на каждом углу. Я понятно выражаюсь? Запомни. Ну а если забудешь…