Уильям Питер Макгиверн - Одинокий мститель. Убийство в госдепартаменте.

Она колебалась:

— Его нет в Вашингтоне. Он сказал, что уезжает из города до конца недели.

— Он уехал в Оверлук?

— Барни, я…

— Так?

Кери кивнула:

— Да.

— Значит, я увижусь с ним там, — решил Корнелл.

— Но ты не можешь просто…

— Могу. И сделаю это.

За спиной Корнелла кто-то раздраженно произнес:

— Не знаю, что ты намерен делать, Барни, но это ваше свидание — совершенно бессмысленная и опасная затея. Добрый вечер, Кери.

Корнелл резко обернулся. Это был крупный, но подвижный мужчина с гладкими белокурыми волосами, в неброском дорогом костюме высокопоставленного дипломата. Он взглянул на Кери и широко улыбнулся Корнеллу. Мужчина выглядел идеально — чисто выбритый и ухоженный, словно только что из парикмахерской. Корнелл встал:

— Привет, Пол. Как ты нас нашел?

Пол Эвартс улыбнулся.

— Кери сказала, что вы решили поиграть в прятки. — Он сел рядом с Корнеллом.

Корнелл посмотрел на Кери, и та виновато улыбнулась:

— Я сказала Полу, что ты хочешь меня видеть.

— Не хочу быть третьим лишним, — сказал Эвартс, — но как твой начальник я возражаю против лишнего риска. Ты же знаешь, я верю в тебя. Мы слишком долго работали вместе, чтобы я поверил обвинениям Кича. Но до сих пор никто не связал тебя с Кери, и если вас заметят здесь…

— За мной хвоста не было, — возразил Корнелл. — Я уверен.

— А Кери?

— Почти уверена, — улыбнулась Кери. Она ласково посмотрела на Эвартса, и Корнелл почувствовал, как в нем вспыхнуло раздражение. — Пол, наш импульсивный молодой человек намерен отправиться в Оверлук.

— К Джею? Зачем?

— Барни считает, что сможет, как говорится, уладить дело, не доводя до суда. Джей подсунул конгрессмену Кичу уйму лжи. Мы всё знаем, что именно он и есть тот самый «конфиденциальный источник информации». Барни думает, что сможет заставить Джея дать делу обратный ход, если поговорит с ним наедине.

— Он с ума сошел. — Пол, нахмурившись, повернулся к Корнеллу: — Джей Стоун решил расправиться с тобой. Никому ещё не удавалось заставить этого человека изменить свои планы.

— А я все-таки попробую, — упрямо заявил Корнелл.

— Ничего не получится.

— По крайней мере, я получу от Стоуна честное и открытое объявление войны. Это уже поможет.

— Нет.

— Давайте не будем ссориться, — перебила их Кери. — Лучше пообедаем. Пол, дорогой, хочешь выпить?

В течение следующего часа Корнелл ощущал какую-то отстраненность от происходящего. Мгновение близости к Кери исчезло, словно его и не было. Разговором как обычно полностью завладел Пол Эвартс — светски любезный, приятный собеседник, с до предела отшлифованными многолетней службой в госдепартаменте манерами. Корнелл сказал себе, что ревновать смешно. Пол делает для него всё что можно. Он сказал себе, что становится слишком нервным и начинает подозревать всех и каждого. Корнелл вполуха слушал планы Эвартса относительно защиты. Нет, в комиссии по расследованию решить ничего нельзя. Конгрессмен Кич убежден, что имеет дело с предателем, и будет с фанатическим упорством доказывать его вину. Корнелл знал, что с каждым днем теряет доверие остальных членов комиссии. Это суровое испытание, когда выворачивают наизнанку всю твою жизнь, начиная с самого детства. Обладая нюхом хорька и рвением рыцаря-тамплиера, Айра Кич ухитрился перевернуть каждый факт из прошлого Корнелла. С каждым днем надежды на оправдание оставалось всё меньше.

Во время разговора Кери постепенно погружалась в себя, и её взгляд всё более откровенно задерживался на девушке из бара. Официант снова подошел к их столику и заговорил с Полом, как со старым знакомым. Корнелл сказал себе, что начинает выдумывать невесть что. Конечно, во всем виновато это место — здесь всё искажается, вызывая странные, нездоровые мысли о Поле, Кери, обо всех вокруг. Неожиданно в нем вспыхнуло отвращение — Кери и девушка из бара, прижатое к его ноге колено Пола, вкрадчивая неестественность окружающих.

— К черту, уйдем отсюда! — взорвался он. — Это место действует мне на нервы.

Кери удивленно посмотрела на него. Пол засмеялся и насмешливо произнес:

— Нервы, старина, нервы подводят.

— Нервы или нет, — заявил Корнелл, — но мне не нравится то, что я здесь вижу.

Голос Кери был холоден и колок.

— Послушай, Барни, тебе не кажется, что ты ведешь себя смешно?

— Неужели? — спросил он.

— Разумеется. Такое пуританство!

— Может, вам здесь и нравится, а мне ничуть. Пойдем отсюда.

— Кери права, — успокаивающе произнес Пол. — Знаешь, старина, в тебе действительно есть что-то пуританское.

— Тебя это не касается, — сердито оборвал его Корнелл. — Это наше с Кери дело.

— Барни, не устраивай сцен, — сказала Кери.

— Я хочу, чтобы ты ушла отсюда, — настаивал Корнелл. — Мы можем поговорить в другом месте. Я не хочу, чтобы ты бывала в таких местах.

— Послушай… — начала Кери.

— Не надо… — прервал её Пол.

Взрыв гнева поднял Корнелла на ноги. Он вскочил, оттолкнув Эвартса. И замер, глядя на ставшее вдруг чужим лицо Кери; он заметил её напряженную отстраненность, и ему показалось, что между ним и Кери никогда ничего не было.

— Не будь таким собственником, Барни, — проговорила Кери. — Джей тоже был таким.

Гнев не давал ему остановиться.

— Кери, я чего-то не понимаю. Нам все-таки нужно объясниться.

— Здесь? — холодно улыбнулась она. — Сейчас?

— Сейчас вполне подходящее время. Ничуть не хуже любого другого. Именно сейчас я хочу знать, кто мы друг для друга, я и ты. Может, я был слишком самонадеян?

— Может быть, Барни.

Он изумленно смотрел на неё. Глаза Кери улыбались, но он чувствовал её отстраненность, её недосягаемость. Её холодная красота несовместима с обладанием, подумал он. У него мелькнула мысль, что и это рушится вместе со всей его жизнью, словно всё связанное с Кери было лишь иллюзией. Может быть, это просто пик сегодняшнего дня, заполненного ложью, и теперь его мозг создает ещё одну ложь. Он умоляюще посмотрел на Кери.

— Прости, дорогая.

Ее слова ударили его, как пощечина.

— Барни, мы были хорошими друзьями. Ты в беде, и я хочу помочь тебе. И ничего больше. И всё же наши отношения в какой-то степени остаются прежними.

Он окинул взглядом её холодное красивое лицо:

— В самом деле?

— Конечно. — Она коснулась его руки. — Никогда не забывай об этом, Барни.

Вот между нами всё и кончено, подумал он. И неожиданно почувствовал, что хочет лишь одного: вырваться отсюда, прочь из этого странного ресторана, от этих странных людей. Пол Эвартс встал и что-то смущенно пробормотал, но Корнелл не слушал его. Прочь отсюда, повторял он себе.

Он взял свой счет и счет Кери и встал. Дожидаясь кассира, он заметил, как соблазнительная блондинка из бара соскользнула с табурета и направилась к их столику. Корнелл вышел из ресторана со странным чувством свободы, словно закрыл дверь, которая, в сущности, никогда и не открывалась перед ним.