Уильям Питер Макгиверн - Одинокий мститель. Убийство в госдепартаменте.

У Корнелла были свои соображения на этот счет, которыми он ни с кем не делился, но если он прав, то его персона не имеет никакого значения, он лишь маленький винтик в сложной машине, представляющей непонятную угрозу.

Он мешает, следовательно, от него необходимо избавиться. Если он прав, всё случившееся с ним не имеет значения. Это больше него, больше любого отдельно взятого человека.

Лягушки на берегу продолжали громко квакать. Корнелл повернул направо, где лунный свет освещал дорогу, ведущую в Оверлук. Ночь была теплая и тихая. Когда он дошел до поросшей мхом каменной стены и железной решетки ворот, от которых вела к дому дубовая аллея, деревня осталась далеко позади. Несколько окон на первом этаже были освещены.

Луна серебрила стены старого дома, делала черными кирпичные трубы и создавала геометрические узоры из света и тени вокруг высоких колонн, украшавших главный вход.

Он услышал, как где-то впереди нетерпеливо взревел мотор. Свет фар метнулся поверх закрывавшей обзор высокой живой изгороди. Корнелл двинулся дальше по посыпанной гравием дорожке. Он надеялся, что Джейсон Стоун не надумал уехать как раз в тот момент, когда он наконец добрался до него. Впрочем, свет в доме продолжал гореть, и он прибавил шагу.

Машина, скрытая изгородью, выскочила из-за угла на неожиданно высокой скорости. Фары ярко осветили Корнелла. На мгновение ему показалось, что машина сейчас проткнет его, как протыкают булавкой насекомое. Он резко отпрыгнул в сторону. Большая, тяжелая машина рванулась к месту, где он только что стоял, она мчалась со скоростью не меньше пятидесяти миль в час. Он почувствовал резкий рывок вдоль правой ноги, его подхватило и отшвырнуло с дорожки на темную лужайку. Он успел увидеть лицо человека за рулем и тут же покатился по влажной земле к кустам самшита. Что-то сильно оцарапало ему лицо, и наконец, рассерженный, он поднялся на ноги.

Машина удалялась в сторону поселка. Она исчезла, прежде чем он успел заметить номер. Он споткнулся и едва не упал снова. Повернулся, услышав звук бегущих через лужайку ног.

— С тобой всё в порядке? — позвал голос.

Голос был знакомый. Корнелл посмотрел на разорванные брюки, потрогал ногу. Его отбросило с дороги, зацепив только одежду. Кожа была не повреждена. Он выпрямился навстречу окликнувшему его человеку.

Это оказался Пол Эвартс.

— Господи, Барни! — воскликнул он. — Что случилось?

— Хотел бы я знать, — мрачно отозвался Корнелл. — Ты знаешь, кто это был?

Пол Эвартс смотрел на него:

— С тобой всё в порядке?

— Ничего, переживу. Правда, не благодаря конгрессмену.

— Это был Кич?

— Я видел его лицо, — ответил Корнелл, — не мог ошибиться. Он выглядел как маньяк.

Впрочем, и Эвартс выглядит не лучшим образом, подумал Корнелл. Бледный, на освещенном луной лице поблескивают капельки пота. Эвартс, тяжело дыша, вытирал платком рот. Корнелл уловил слабый запах одеколона.

— Да, могло кончиться хуже. Я был слишком далеко и не успел предупредить тебя.

Интересно, подумал Корнелл, насколько хуже должно было кончиться? Вслух он произнес:

— Ты не сказал, что тоже собираешься сюда.

— Кери настояла.

— Кери тоже здесь?

— Она заставила меня привезти её сюда. Хотела увидеть Джейсона. Ей это было нелегко, Барни. Она гордая. Но когда ты стал настаивать на встрече один на один со Стоуном, она решила помочь тебе.

— Я вовсе не желаю, чтобы Кери просила за меня, — сердито сказал Корнелл. — Во всяком случае, не его.

— Перестань, Барни. Она упрямая. Но ради тебя решила поступиться своей гордостью.

— А как насчет Кича? Он что здесь делал?

— Убей Бог, не знаю, — сказал Эвартс. — Я просто болтался поблизости, дожидаясь, когда кончится скандал. Кери настояла на том, что поговорит с Джейсоном наедине. У них была крупная ссора. — Пол повернулся и посмотрел на большой белый дом. — Сейчас, кажется, стихло.

— Ты не должен был отпускать её, — резко сказал Корнелл.

Эвартс пожал плечами:

— Её огорчило, что ты так говорил с ней в ресторане. Тебе не следовало касаться этого, Барни.

— Чего?

— Ну, ты понимаешь, какая она.

— Какая именно? — угрюмо переспросил Корнелл.

— Ну, ты понимаешь, — смущенно повторил Эвартс. — Ладно, оставим это. — Он был в том же темно-синем костюме, что и днем, но выглядел несколько менее аккуратным, белокурые волосы растрепались. Он достал из нагрудного кармана платок и снова обтер лицо. Его белые руки изящно двигались в темноте. Мысли об Эвартсе и Кери снова возникли в голове Корнелла, слились в одну. До него доходили слухи, что у госдепартамента есть сложности с сотрудниками, имеющими отклонения от нормы, осуждаемые моралью. Он не хотел верить этому. Барни снова посмотрел на Эвартса.

— Ты так долго добирался, я уже потерял надежду, — пробормотал тот.

— Разве ты не знал, что и Кич здесь? — спросил Корнелл.

— Нет, не знал.

— Я, пожалуй, пойду в дом.

— Барни, не думаю, что это разумно.

— Надо же забрать оттуда Кери.

Он двинулся через лужайку, слегка прихрамывая от боли. Пол Эвартс не последовал за ним. Корнелл оглянулся и увидел, как он, наклонившись, прикуривает под одним из дубов. Корнелл поднялся по широким, пологим ступеням веранды и шагнул в полосу света, лившегося из открытых дверей позади ионических колонн. Двойные двери были распахнуты настежь. Его шаги гулко отдавались на мраморном полу высокого холла. Корнелл на мгновение остановился, но никто не вышел ему навстречу.

Да, ситуация, подумал он. Джейсон Стоун только взглянет на него, на его растерзанный вид и тут же позовет слуг, чтобы вышвырнули его вон. Всё идет не так. Он хотел встречи наедине. А похоже, все, кто имел хоть какое-то отношение к делу, решили посетить Оверлук. Мысль, что Кери пришлось унижаться перед человеком, который ей отвратителен, заставила его внутренне сжаться.

В доме царила полная тишина. Нигде не было ни малейшего признака жизни, и это казалось странным, — Джейсон Стоун всегда окружал себя толпой слуг, секретарей, охранников. Сейчас же дом выглядел совершенно пустым.

Он повернул налево, где за дверью библиотеки виднелся свет. Стук его каблуков эхом отдавался под высоким сводчатым потолком.

В библиотеке никого не было. Напротив входа находился большой камин, вдоль стены тянулся ряд высоких окон с дорогими шторами. До блеска отполированная старинная мебель мягко отражала свет люстр. Интересно, где же Кери, подумал Корнелл и прошел через всю комнату к другой двери, за которой было темно.

Он подошел ближе — там, в темноте, что-то метнулось.

— Эй! — окликнул он и почувствовал, как волосы у него зашевелились. Никто не отозвался. Через открытую дверь в комнату проникал свет. Он мог различить её очертания. Длинная и узкая, с ковровой дорожкой, ведущей к стоящему в тени огромному письменному столу. Странный звук стих. Потом он услышал его снова — быстрые, тяжелые шаги справа, на паркете. Свет из двери падал узкой полосой, отбрасывая далеко вперед его собственную длинную и узкую тень, но по сторонам светлой полосы он ничего не мог рассмотреть.