Уильям Питер Макгиверн - Одинокий мститель. Убийство в госдепартаменте.

Мотылек по-прежнему кружился вокруг лампы в ритуальном танце. Корнелл спустился вниз.

Кери не оказалось там, где он её оставил. Комната была пуста. Корнелл обошел лодку и прислонился к деревянным перилам площадки, нависавшей над катером. Кери была не одна. Рядом стоял Пол Эвартс. Он резко обернулся на звук шагов, Кери отпрянула от него. Она была бледна и взволнована.

В голосе Эвартса отчетливо звучало потрясение:

— Барни, это невероятно. Кери рассказала мне о Джее.

Корнелл посмотрел на девушку и вопросительно произнес:

— Кери?

— Нет, Барни, — ответила она.

— Пусть так, — согласился он. — Тогда кто?

— Не знаю. Он был уже мертв, когда я пришла сюда. Я не видела, кто его убил. Мы ссорились в доме, потом он ушел, и я увидела, что он направляется сюда. Минут через пять я пошла за ним. Мне понадобилось время, чтобы прийти в себя после того, что он мне сказал.

— Что именно он сказал? — спросил Корнелл.

Ее лицо было белым и застывшим.

— Я никогда этого не повторю. Когда я пришла, он был уже мертв, вот и все. В комнате явно что-то искали, ты сам видел. Конечно, глупо было падать в обморок, но я не выдержала. Тут ты меня и нашел.

Корнелл повернулся к Полу Эвартсу, беспокойно переминавшемуся с ноги на ногу на краю лестничной площадки:

— Пол?

— Нет, Барни. Не могу сказать, что сожалею о смерти этого человека, но я его не убивал. Я всё время был перед домом, ждал Кери.

— Это только твои слова, — сказал Корнелл.

— Только мои слова, — кивнул Эвартс. — Это все, что каждый из нас имеет на сегодняшнюю ночь. Я могу задать встречный вопрос, Барни.

— Я его не убивал, — ответил Корнелл. — Я только что приехал.

— Тебе будет сложно убедить в этом полицию. — Голос был сух и странно незнаком.

Корнелл бросил взгляд на Кери. Она молча смотрела на него широко раскрытыми глазами, словно он был ей чужой. Он помотал головой, пытаясь рассеять возникшее вдруг ощущение нереальности происходящего.

Они не верили его словам. В лучшем случае выжидали, не зная, что именно он сделал и почему. Нет, подумал он, почему — абсолютно ясно. Если его обвинят, ни у кого не возникнет сомнений в мотивах. Особенно когда всё выйдет наружу. Никто не поверит, что он явился уговорить Джейсона Стоуна разумно отнестись к выдвинутым против него, Корнелла, обвинениям. Он начал понимать всю чудовищность случившегося — словно рассеялся туман над бездонной пропастью.

Он глубоко вздохнул:

— Что делал здесь Кич?

— Я ведь уже сказал, — нетерпеливо ответил Эвартс, — не знаю.

— А ты его видела, Кери?

Она покачала головой:

— Я видела его машину перед домом, но не его самого. Джей сказал, что Кич приехал из Вашингтона, и его это развеселило. Он находил забавным, что кон-I грессмен очень расстроен из-за тебя.

— Забавным?

— Джею это вполне могло показаться забавным, — сказала Кери. — Барни, он твердо решил погубить тебя. Это все знали. Хватит стоять здесь и болтать. Нужно что-то делать. Необходимо увезти тебя отсюда.

— А как насчет тебя? — спросил Эвартс. — Если газетчики пронюхают…

Она беспомощно взглянула на него:

— Это ужасно. Но не можем, же мы все убежать. Каким бы Джей ни был, что бы он ни сделал, нельзя оставить его, да ещё в таком виде.

— Мы должны, — отозвался Корнелл.

Эвартс колебался:

— Опасно. Но ради Кери мы должны попытаться.

— Что с прислугой? — спросил Корнелл.

— Когда мы приехали, никого не было.

— Джей был страшно зол, — вмешалась Кери. — Кто-то послал телеграмму и велел всех отпустить на эти дни. Он ужасно ругал своих врагов и их мелкие подлости, хотя, ей-Богу, у Джея было все, чего он хотел, и он сам нередко преследовал других.

Снова возникла странная пауза. Они думают, что это сделал я, мелькнуло в голове Корнелла. Даже Кери так думает. Он положил руку на перила и нащупал какую-то маслянистую жидкость. Он с любопытством взглянул на пятно.

В лунном свете оно было похоже на желтую краску, он достал носовой платок и вытер ладонь.

— Пожалуй, нам лучше уйти, — сказал Эвартс.

— И чем скорее, тем лучше для вас обоих, — кивнул Корнелл.

— Ты идешь с нами, Барни? — спросила Кери.

Корнелл подумал о Салли Смит и её маленьком автомобиле.

— Нет, я не могу. Вам лучше вернуться в Вашингтон вместе, так, как вы приехали сюда. А я приехал один. Мне нужно кое-что сделать, повидать кое-кого в Калверт Бич.

— Барни, ты сошел с ума, — запротестовал Эвартс. — Ты не можешь…

— Мы и так потеряли уже достаточно времени, — перебил его Корнелл. — Или мы сидим здесь, пока кто-то на нас не наткнется, или сматываемся. Что выбираете?

— Хорошо, — нехотя согласился Эвартс. — Я увожу Кери.

Она двинулась за ним.

Корнелл подождал, пока машина Эвартса не скроется в направлении деревни. Он стоял на веранде Оверлука и прислушивался к удаляющемуся шуму мотора. Тишина, нарушаемая лишь неугомонным лягушачьим хором, казалась ещё более гнетущей. Корнелл стоял перед пустым домом. Никогда в жизни он не чувствовал себя таким одиноким.

Он повернулся, не торопясь прошел сквозь гулкий холл и вернулся в узкую, длинную комнату, где на него смотрел со стены портрет погибшего человека. Телеграмма, адресованная управляющему, лежала на столе, там, где Корнелл её оставил. Он взял клочок бумаги, записал номер телеграммы, время и дату отправления, тщательно свернул записку и спрятал в карман. Он не думал, что из этого выйдет какой-то толк.

Оставалась проблема отпечатков пальцев, но он ни к чему не прикасался. Конечно, сказать, где была и что трогала Кери, трудно, Корнелл на всякий случай протер ручки кресел. Он надеялся, что полиция не обнаружит следов её пребывания здесь, но по собственному опыту знал, что рассчитывать на это не стоит. Его мучило ощущение, что всё случившееся тщательно спланировано и служит какой-то пока непонятной ему цели. Ну ничего, решил Корнелл, скоро выяснится всё самое худшее.

На письменном столе он не обнаружил ничего интересного. Невозможно было установить, что именно разыскивали. Он снова вышел на террасу и взглянул в сторону лодочного сарая. Ему почудилось там какое-то движение, и в тот же момент в лягушачий хор ворвался другой звук. Вой сирен.

Он прислонился спиной к окну. Сирены выли где-то далеко к северу, в стороне Калверт Бич. Возможно, совпадение. Наверно. Но это оказалось не совпадением. Сирены приближались, и скоро свет луны на широкой лужайке поблек в лучах автомобильных фар. Машины, взвизгнув тормозами, влетели в ворота и рванулись по дубовой аллее к дому. На крыше передней машины бешено вращался красный маячок.

Корнелл отступил назад. Луч прожекторов прошил кусты самшита, залил ярким светом фасад старого дома, передвинулся на сад, осветил крышу лодочного сарая. Зычный мужской голос прокричал что-то непонятное. Корнелл колебался. Две недели слежки и ложных обвинений поколебали его веру в справедливость. К тому же это касалось и Кери. Прибытие полиции могло означать что угодно, в том числе и то, что Кери и Пол Эвартс арестованы ещё в Калверт Бич. Вряд ли полиция подняла такой шум ни с того, ни с сего. Тем не менее, они здесь, и похоже, настроены весьма серьезно.