Уильям Питер Макгиверн - Одинокий мститель. Убийство в госдепартаменте.

— Видите ли, как я уже сказала, речь идет о Томе. — Она положила на стол газетную вырезку. Это было сообщение о самоубийстве Диэри из последнего номера газеты «Экспресс».

— Понятно. А о чем конкретно? — поинтересовался Бэньон.

— То, что здесь написано, — выдумки, — сказала Люси. Тон её был не совсем уверенным, но в нем слышался вызов. — Он и не думал беспокоиться о здоровье.

Бэньон окинул девушку внимательным взглядом. Она производила впечатление человека, словам которого можно доверять.

— Тогда что его беспокоило? — спросил он.

— Абсолютно ничего. Он никогда не чувствовал себя более счастливым.

— Это он так сказал?

— Да.

— Когда?

— На прошлой неделе. Пять дней назад.

— Понятно. — Бэньон глубоко затянулся, размышляя над услышанным. В свете того, что он знал о Томе Диэри, особенно после знакомства с его вдовой, слова Люси прозвучали достаточно неожиданно. — Может быть, расскажете, при каких обстоятельствах вам довелось познакомиться с Томом? — спросил он.

Она посмотрела в сторону, потом на свои руки:

— Это долгая история, мистер Бэньон.

— Но ночь тоже долгая. Я вас слушаю.

— Хорошо, — вздохнув, сказала она. — Встретила я его очень давно — в сорок первом году. В то время у него был коттедж в Атлантик-Сити, а я пела там в ночном клубе. Я начинала как певица. Позднее опустилась до своей нынешней работы. Несколько лет назад мой агент популярно объяснил мне, что как певица я кончена. Но это уже другая история. В общем, однажды вечером Том заглянул в наше заведение выпить, а потом остался посмотреть шоу. Кто-то из моих друзей знал его и познакомил нас. Мне он сразу понравился. Он был приятным молодым человеком, вежливым и деликатным. Вы понимаете, конечно, что я имею в виду. Он болезненно переживал из-за того, что мир плохо устроен, а среди людей немало негодяев. Как правило, он приходил без жены — у неё были другие интересы, ей нравился Майами и подобные места. В таких случаях после окончания шоу мы с Томом отправлялись к нему домой. Рано утром бегали купаться, а после завтрака загорали.

— Уверен, вы оба наслаждались жизнью, — сказал Бэньон. Он старался говорить бесстрастно, но полностью скрыть сарказм не мог.

Люси покачала головой.

— Нет-нет, вы меня превратно поняли. — У неё был вид несчастного, затравленного человека. — Но я не виню вас. Понимаю, что должны думать люди: мужчина не теряется, пользуясь отсутствием жены. Но дело обстояло по-другому, во всяком случае с ним. Чтобы правильно понять его, забудьте обо мне. Поставьте на мне крест, как на доступной певичке. Он был другим. Он чувствовал себя несчастным, встречаясь со мной тайком. А я была счастлива, согласна на встречи при любых обстоятельствах. Он же никак не мог забыть о своей жене, говорил, что мы поступаем безнравственно.

— Он любил жену? — спросил Бэньон.

— Нет, но чувствовал себя ответственным за неё. В том-то и дело. Вот почему он был таким чудесным человеком. Чувствовал себя ответственным за всех: за меня, за свою жену, за все возмутительные вещи, творящиеся в мире. Он не мог просто наслаждаться жизнью, а всех, кто ему мешает, послать к черту. А кроме того, жена никогда не дала бы ему развод. Она делала все, чтобы удержать его, — порядочная женщина никогда не опустилась бы до такого. Заявила, что беременна, хотя до этого категорически отказывалась иметь детей. Но и это была ложь. Потом сказала, что у неё был выкидыш, и снова солгала. Разве она могла рисковать фигурой? А Том, порядочный человек, чувствовал себя ответственным за все её вымыслы.

— Вы сказали, что впервые встретились с ним в сорок первом? — спросил Бэньон.

Она кивнула:

— Та встреча была началом и концом. Я знала, что гуляю по улице с односторонним движением. Том был нужен мне, не думайте, что он был мне безразличен, но моим он мог стать, только если бы я нанесла ему глубокую душевную рану. Я так поступить не могла. Поэтому и вышла из игры.

— И неплохо сохранились, — с улыбкой заметил Бэньон. — Ну а теперь перейдем к делу. Что заставляет вас думать, что история с его здоровьем не соответствует действительности?

Люси посмотрела Бэньону в глаза:

— Я разговаривала с ним на прошлой неделе. Больше того, обедала с ним. Мы увиделись впервые с тех пор, как расстались в Атлантик-Сити. Мы буквально натолкнулись друг на друга на улице в пять вечера. Его жена отправилась в гости к сестре, в Хэррисбург, и он предложил зайти в ресторан и выпить по рюмочке. Рюмочка переросла в обед. Том был в отличном настроении — счастливый и веселый. Сказал, что давно не чувствовал себя так хорошо.

— Он имел в виду здоровье?

— Не знаю, не уверена, — сказала Люси. — Пожалуй, нет, потому что о его здоровье мы не говорили. Не было причин. Выглядел он прекрасно, и дела у него, по его словам, тоже шли превосходно.

— Люди часто выражаются подобным образом, — заметил Бэньон.

— Однако это не единственная причина, заставляющая меня думать, что здесь… ну как бы точнее выразиться…что здесь не всё чисто. Том был просто не в состоянии покончить с собой.

Некоторое время Бэньон молчал, потом пожал плечами:

— Люси, Том застрелился, это факт.

Она медленно покачала головой:

— Всё это непонятно.

— Скажите, — поинтересовался Бэньон, — он не казался озабоченным? Не рассказывал о денежных затруднениях, о жене и прочих личных делах?

— Нет, не рассказывал, и сейчас мне это тоже кажется странным, — сказала она с удивлением. — Я уже говорила, он всегда переживал, волновался из-за того, что не имело к нему прямого отношения. Будто он виноват, что у других что-то не ладится. Ему казалось, что он в ответе за все беспорядки, происходящие в мире. — Она взволнованно наблюдала за Бэньоном. — Но на прошлой неделе он показался мне совершенно другим человеком — по-настоящему счастливым, в превосходном настроении. Как будто совершил какой-то поистине благородный поступок, облегчивший его совесть, позволивший перестать считать себя в чем-то виновным. Именно поэтому я не верю, что он застрелился.

— И тем не менее, Люси, это так. — Бэньон слегка нахмурился и закурил новую сигарету. — Возможно, перемена к лучшему, которую вы заметили в нем, явилась результатом того, что он просто-напросто разобрался наконец в мире, в котором живет. Понял, что наша планета не рай и никогда таковым не будет, но в то же время и не ад. Надо просто жить и стараться быть счастливым.

— Если причина в этом, с чего бы он стал стреляться? — возразила Люси.

— Не знаю, — ответил Бэньон. — Возможно, правда, это всего лишь предположение, он так до конца и не избавился от комплекса вины и ответственности. И понял, что сумеет освободиться, лишь уничтожив себя. Том, возможно, вовсе не менялся. Кто даст гарантию, что он не остался таким же подавленным, неуверенным в себе, как тогда, когда вы его встретили впервые?