Эд Макбейн - Пропала невеста. Вкус крови

- Лечу.

Он положил трубку, я поступил так же и заторопился в ванную - принять душ. После мытья я быстро оделся, сунув неразлучную Бетси в потайную кобуру под мышкой. Выйдя из дома, я добежал до гаража, где стояли мои триста лошадей под одним капотом. Это был серый «кадиллак», салон которого сверкает белоснежной обивкой. Каждый раз, заводя машину, я раздувался от гордости. Я пулей вылетел из ворот гаража и погнал машину к полицейскому управлению. Из-за непрекращающегося снегопада я добрался до него чуть позднее, чем обещал Джонни. Он ждал меня:

- Ты где застрял?

- Ты что и впрямь думаешь, будто я способен летать?

Не ответив, Джонни коротко бросил:

- Идем.

Вместе с ним я прошел в просторное помещение, где полиция проводила опознание преступников, и мы с комфортом устроились в мягких креслах. Сидя за перегородкой из тонированного стекла, мы ясно видели каждого стоящего в шеренге прохвоста, оставаясь невидимыми для них. Моррис, которому было известно, что на этом шоу я буду играть первую скрипку, был зол, как черт. Да, инспектор Моррис, фараон с куриными мозгами и политическими связями. На редкость тупой коп, но пару раз он спас мне жизнь, хотя и ненавидел меня лютой ненавистью. Вот так. Он построил в шеренгу семерых потенциальных преступников.

- Эй, вы, дерьмо вонючее, стройтесь! - промычал он.

Построение задержанных для опознания единственное, что удается Моррису. У него противный гнусавый голос, как у сифилитика, и манера говорить, не расчленяя предложение на отдельные слова. Но у него также феноменальная память, хотя он и не способен хоть сколько-нибудь соображать. Он вытащил из шеренги одного из подозреваемых:

- Энрико Салтини по кличке Громила. Другие клички Пакостник и Паскуда. Пять футов одиннадцать дюймов. Вес сто десять фунтов. Сорок один год. Шесть задержаний. Мелкое воровство, вооруженный грабеж, торговля наркотиками.

Он замолчал, и его лицо перекосила гримаса отвращения. В руке у Морриса не было бумажки. Информацию об Энрико Салтини он выдавал по памяти. По моим подсчетам, он держал в голове криминальное прошлое не менее половины отбывших свой срок бандитов Нью-Йорка.

Джонни негромко сказал:

- Года три назад мы прихватили эту птичку на наркоте и собирались выдать ему на всю катушку. Но адвокат начал истошно вопить, что обвинение сфабриковано полицией. На нас нажали, и пришлось посадить его на короткий срок по другой статье.

Я понимающе кивнул, а Моррис тем временем продолжал гнусавить:

- …хулиганство в общественном месте. Трижды отбывал наказание в виде лишения свободы: вооруженное ограбление - пять лет, сороковой год; торговля наркотиками - два года, пятидесятый; нарушение общественного порядка - один год, пятьдесят пятый. Возвращайся в строй! - Последние слова он произнес особенно омерзительным гнусавым тоном.

Моррис поочередно вытащил из шеренги и шестерых остальных проходимцев, повествуя об их преступных деяниях голосом сифилитика. По-моему, этот тупица с памятью компьютера наслаждался своей ролью. Когда последний головорез встал в строй, я ещё раз внимательно вгляделся в их лица. От Джонни не ускользнуло неуверенное выражение моего взгляда.

- Ну, Роки? - сказал он с требовательно-вопросительной интонацией.

- Пока ничего определенного, Джонни. Не торопи, дай немного поразмыслить. - Несколько минут я сосредоточенно смотрел на тонированное стекло, попыхивая сигаретой, а Джонни терпеливо ждал, когда я выдам свой вердикт.

Когда мое лицо прояснилось, Джонни спросил добрым отеческим голосом:

- Ну, так что же, Роки?

- Похоже, что Салтини.

- Нам надо знать наверняка.

- На сто процентов не гарантирую, - задумчиво сказал я, - но это он. Он подходит.

- Подходит к чему?

- Я слышал его голос - именно такой голос был у высокого, худосочного типа, за которым я гнался по снегу в своем кошмарном сне. - Я выплюнул окурок и закурил очередную «Лаки страйк». - Только теперь я понимаю, что это был не сон.

- Бред!

- Возможно, но всё же хотелось бы побеседовать с этим красавчиком. Дружески, полюбовно. - Усмехнувшись, я заговорщически прищурился.

- Не получится, Роки. Его адвокат поднимет такой крик о допросе с пристрастием, что услышат в Лос-Анджелесе. Во всяком случае, беседуй не здесь. Никому не советую связываться с дорогими адвокатами.

- У дешевого хулигана дорогие адвокаты? Ха, не смеши меня, Джонни.

- Ты так думаешь? - Порывшись в кармане пиджака, он извлек сложенный вчетверо лист бумаги и протянул мне. Сверху на документе была проставлена фамилия Салтини, а внизу пара подписей и едва успевшая просохнуть печать. - Распоряжение об освобождении из-под стражи. Нам вручили его за десять минут до твоего приезда. Придется отпустить проходимца.

Некоторое время я сидел молча, переваривая неожиданную новость.

- Джонни, можешь ты хоть на время забыть, что на тебе мундир полицейского? - спросил я.

- Все зависит от обстоятельств. - Он усмехнулся, тоже прищурившись.

- Меня это устроит. Теперь послушай, что я намерен предпринять. - Я сделал несколько затяжек и приступил к изложению своего плана. - Посади Салтини на скамью в коридорчике напротив двери в твой кабинет. Скажи ему, что получил распоряжение о его освобождении. Можешь сказать что угодно, например, что кошка его бабушки разрешилась шестью котятами; главное, чтобы он сидел там и никуда не уходил. Мы же будем в твоем кабинете буквально в паре футах от него. Затеем шумную ссору, я буду кричать, что спрятал «это» у себя в квартире, где ни ты, вонючий фараон, ни шпана, работающая на пахана, никогда ничего не найдут. Ясно?

- О каком «это» ты говоришь и кто «пахан»?

- Я знаю о нем не больше, чем свинья о пасхе, но можешь не сомневаться, они лихорадочно ищут какую-то вещь. Недаром в моем доме всё вверх дном перевернули. Вполне возможно, что Салтини снова заявится ко мне, и, если это случится, я подготовлю ему достойный прием. Только так я смогу побеседовать с ним тет-а-тет, раз уж ты не можешь передать его мне законным путем. Ну как, по рукам?

Вытащив из пачки сигарету с фильтром, он закурил и некоторое время задумчиво смотрел на меня.

- Что ты собираешься с ним сделать?

- Вопроса умнее тебе в голову не пришло? - я затянулся и тоже уставился на него. Потом продолжил: - если он окажется тем негодяем, который деформировал мне голову, я потолкую с ним. У меня разработаны специальные приемы для разговоров с подобными тварями. Буду беседовать с ним, пока он не запоет. Если он окажется уступчивым и послушным и выдаст на блюдечке нужную мне информацию, дело может закончиться разбитым носом - его, естественно, не моим. В общем, всё зависит от него самого.

- Роки, я знаю, у тебя сила гориллы и темперамент дикой кошки, когда какой-нибудь недоумок бросает вызов твоему самолюбию. Возможно, я совершаю ошибку, поддаваясь на твои уговоры, но обещай, что, проснувшись завтра поутру, я не обнаружу ещё один труп у себя на руках, вернее, на территории, которую контролирует мой отдел.