Лео Мале - За Лувром рождается солнце

– Что происходит? – спросила Элен. – Вино ударило в голову?

– Мной увлекся юный пешеход, – сказал я. – Это все наш район. Парень принял меня за одну из парижских девиц на побегушках с вздернутым носиком и игривым видом, за этакую парижскую штучку... Он проследил за мной до дома, и я бы не удивился, если бы он и по лестнице вслед за мной поднялся. Может быть, он еще объявится...

Но он не объявился. Выглянув в последний раз из окна, я увидел его переходящим улицу и застывшим с задумчивым видом на углу улицы св. Анны. Я захлопнул окно.

– Теперь моя очередь понаблюдать за ним.

В этот момент зазвонил телефон. Элен сняла трубку.

– Лимож, – сказала она. Я взял трубку:

– Алло, Лимож? Говорит Нестор Бурма.

– Добрый день, сударь, – произнесла какая-то особа с характерным выговором погонщицы коров.

– Здравствуйте, госпожа Лере.

– Ох, нет, сударь, я не госпожа Лере. Я Мариетта, горничная. Госпожа Лере не может подойти. Госпожа Лере не встает просто так. Госпожа Лере почти беспомощна.

– Очень хорошо, очень хорошо, – сказал я.

– Какое бессердечие! – произнесла Элен, слушавшая по другому аппарату.

– Гм... – поправился я. – Я хотел сказать... Извините... Ну, я не знал...

– Здесь все об этом знают, сударь.

– Конечно, конечно. Так вот, послушайте, Мариетта, с господином Лере произошел несчастный случай...

Мне пришлось заставить ее разучить почти что наизусть то, что ей следовало передать г-же Лере для того, чтобы та не волновалась. Я высказал требуемые обычаем наилучшие пожелания и повесил трубку. Снова подошел к окну. Моего преследователя больше не было видно.

– Пусть это нам не портит аппетит, – сказал я Элен. – Вы не хотите пойти пообедать? Уже давно пора, а я, кажется, знаю, где найти моего молодца. Если не ошибаюсь, я видел его важно утонувшим в клубном кресле холла "Трансосеана".

За обедом мы ознакомились с первыми выпусками вечерних газет: убийство Ларпана и находка украденной в Лувре работы Рафаэля на его трупе привлекли особое внимание. Статью иллюстрировала репродукция (подлинника или копии) холста. Никакого портрета умершего. Надо признаться, что было бы трудно воспроизвести черты человека, каким я увидел его в подвале. Ничего художественного в нем не было. А среди его вещей, по всей видимости, не нашлось снимка, который был бы воспроизводим. Да и чем могла быть полезной публикация такой фотографии? Несмотря на размеры газетных шапок, заголовков и длину статей, следствием проявлялась сугубая сдержанность. Никаких намеков на прошлое Ларпана. Сообщалось только, что он прибыл из Швейцарии и проведенные в столице несколько дней жил в отеле. Название гостиницы не упоминалось. Тоже и о мадемуазель Левассер. Личность убитого, как и предрекал Фару, была установлена "рядом особ из окружения покойного".

Вернувшись из ресторана, я позвонил в гостиницу, столь враждебно относящуюся к рекламе дурного тона. И напрасно. Женевьева Левассер еще не вернулась.

Чуть позже зазвонил телефон. На конце провода был пресноводный матрос Роже Заваттер:

– Привет, хозяин. Вот мы и у причала.

– Откуда вы звоните?

– Из бистро на набережной.

– Я считал, что вам платят за то, что вы ни на шаг не отходите от Корбиньи.

– Он псих, этот Корбиньи! – взорвался Роже. – Стоит мне подумать, что именно такие всегда лопаются от денег! А, несчастье! Послушать его, так чуть ли не все стараются наступить ему на пальцы. Он дошел до ручки. Нервы! У меня впечатление, что он намерен отказаться от наших услуг. Не слишком долго продолжалась сладкая жизнь. Вам бы надо прийти и напугать его, придумать какие-нибудь опасности, ну, не знаю, что-нибудь этакое...

– Вам хотелось бы подольше побыть у него телохранителем, не так ли?

– Ну что ж, – ухмыльнулся он. – Жратва добрая и никаких опасностей... Не жизнь, а конфетка... Хорошо бы продлить удовольствие.

– Корбиньи – наш клиент. Надо, чтобы я хотя бы раз с ним встретился. Я приду. Где вы находитесь?

– В порту у Лувра.

– На "Красном цветке Таити"?

– Упомянутый цветок завял. Авария двигателя. Но этот Корбиньи купается в золоте. У него есть еще одна яхта. «Подсолнечник». Мы сейчас находимся на ее борту.

– «Красный цветок»... «Подсолнечник»... Наверное, они усыпаны цветами, да?

– Во всяком случае, он – не цветок, – подвел черту Заваттер. – И потерять его было бы жалко.

Изящная прогулочная яхта тихо покачивалась на желтоватой воде Сены, между мостом Карузель и мостками Искусств. С убранными парусами и опущенной мачтой она походила на большой баркас чуть почище других. На палубе стоял матрос из экипажа, выглядевший морским волком с почтовой открытки в штанах из плотной холстины, в грубошерстном свитере и нантской фуражке. Он смотрел, как по фарватеру реки скользит целый караван шаланд. Услышав шум моих шагов по качающемуся трапу, перекинутому с "Подсолнечника" на набережную, он обернулся и направился мне навстречу. В лучших традициях его шапчонка была украшена красным якорем. Не хватало лишь тумана, чтобы картина приобрела целиком законченный вид. Но полуденное солнце рассеяло легкую дымку, нависавшую над Парижем ранним утром, и вроде бы безвозвратно, во всяком случае сегодня.

– Привет, адмирал, – сказал я. – Мое имя – Нестор Бурма. Ваш хозяин обо мне слышал. Или его надо звать капитаном?

– Сойдет и хозяин, – возразил штурман круизов по большому каналу в Со. (Он выглядел скорее как ловец трески на отмелях Севастопольского бульвара, чем Ньюфаундленда.) Он не капитан, и я не адмирал.

– Не злитесь. Я просто пошутил.

– Ладно, – сказал он. – Что вам...

Из кабины возник Роже Заваттер и его прервал:

– Эй, Гюс! Дай ему пройти. Он мой шеф.

Я примкнул к своему подручному и вслед за ним проник в роскошную кабину, обставленную удобно и с изысканным вкусом. В кресле чистенький седовласый старичок с чуть шафрановой кожей, остроносый и столь же острозубый, мрачно курил сигару.

– Господин Корбиньи, представляю вам господина Нестора Бурма, – произнес телохранитель.

Старый чудак легко вскочил, изобразил приветливую улыбку и пожал мне руку. Его рука была нервной, с пергаментной кожей.

– Как вы поживаете, господин Корбиньи? – обратился я к нему, сделав знак Заваттеру, чтобы он поднялся на палубу и проверил, все ли шаланды проплыли мимо.

– ... Вы являетесь клиентом агентства Фиат Люкс, – продолжал я. – До сих пор мы вели наши дела по переписке, но представился случай мне лично познакомиться с вами, и я не колебался. Мне важно знать моих клиентов не только по бумагам. Надеюсь, я вам не помешал?

– Ничто не может мне помешать! – пробормотал он... – О, простите, я немного взволнован.

– Все мы более или менее в таком состоянии, – поддакнул я. – Современная жизнь... Но на воде должно бы быть поспокойнее.